Мора (СИ) - Пекур Татьяна Александровна

Доннийки жалели Мору, они ухаживали за нею, прислуживали. Трогательно- хрупкая Повелительница с огромным животом вызывала слёзы жалости у всех дам без исключения. Были в Атрауне и слуги-люди, ради защиты и покровительства перешедшие под патронат демонов. Князь Мораван навещал её так часто, как позволяли супруги. Её выводили в сад, усаживали на ту же скамью, где любил сидеть и Асанти. И тогда Адаван или Мораван пускали то снежные вихри, то медленный, обильный снегопад, который так нравился Море. Сейчас она только поводила головой из стороны в сторону, но это и вся реакция. Однако, надежды никто не терял. Магистр Давасс бился с Турмалинами над загадкой травмы дочери.

Были выслушаны версии о травме после изнасилования, о моральном шоке от встречи с Миртуу, о предательстве Оворна. В итоге они были признаны совокупностью причин, принёсших невероятный взрыв эмоций, который возможно навсегда забрал разум женщины. Алиот рыдал, Мунон тоже устроил потоп, причём как из глаз, так и из реки, мгновенно вышедшей из берегов. Ворон ушёл на два дня и отгрохотал вдали, у берегов моря, как неистовая стихия. Эмиасс на удивление был спокоен, но его долгое, напряжённое молчание не говорило ни о чём хорошем.

— Началось! — довольно констатировали Листая Лоорана, Замина и Марита Турмалин, а также доннийские целители. Да, скоро Властительница разрешиться от бремени!

Магистр бытовой магии находилась рядом с Морой на вполне законных основаниях: летом после памятных событий она стала законной супругой магистра Давасса, что заметно смягчило её нрав. И теперь она заботилась о падчерице, которая стала всемирным достоянием с таким рвением, что доходило порой до фанатизма. Все её ученицы были теперь придворными дамами, чем очень гордились. Они строили глазки всем мужчинам, но спуску не давали, ожидая предложений серьёзнее любви на ночь.

Супруги нервно ломали руки, ходили под дверью, прислушиваясь к звукам. Нет, ни звука, ни слова! Мора по-прежнему нема, но ведь в комнате есть ещё люди. Они-то уж должны издавать хоть какие-то звуки? Слова, шаркание ног, плеск воды, омывающей младенца! Нангаран дымил вонючей сигаретой магоцвета, Эмиасс напрягал весь свой оставшийся дар, чтобы считать мысли повитух, Алиот опасался задействовать силу, ведь тьма и роды — несовместимы! Мунон исчезал в одном конце коридора и появлялся в другом, нервы были натянуты у всех. Ланнар пришёл поддержать друга, за ним подошёл Тамона, запыхался, спеша на такое событие отец Властительницы, магистр Давасс.

Дверь открылась, явив им магистра Листаю. Она сияла от радости, держа на руках спелёнатое маленькое тельце, попискивающее и пытающееся вырваться из плена.

— У вас сын! — и растерялась, не зная, кому его вручить. В итоге малыша получил Эмиасс, как самый вменяемый. Он долго молчал, вглядываясь в свёрток.

— Чей? — трагическим шёпотом спросил Али. Он нервно грыз ноготь, тот тут же отрастал, стружка летела, раздражая Нангарана. Тот отошёл подальше.

— Это даархит.

В абсолютной, гробовой тишине он продемонстрировал всем узкие зрачки в золотых глазах малыша. Всё закономерно, всё идёт по кругу.

— Я уверен, что Нюя знала, что так будет. Туимасс у даархитов раз или два за жизнь. Она вела Мору туда, вернее вёл. Суашш. Теперь он может воплощаться в нём, — сказал Мунон, поглядывая на кроватку, где спал принц даархитов. Никто из них не знал, мертвы ли змеи, или они выжили. Сорхит пока не был готов к тому, чтобы проверить лично. Боялся соблазна добить всех.

— Наверняка, — подтвердил Эмиасс.

Когда матери показали сына впервые, она не смотрела в его сторону. Но постепенно стали замечать мелкие, незначительные изменения. Она даже могла сама встать с постели, тихо и незаметно для мужа(того, кто в эту ночь был с ней), и подойти к кроватке. Сначала просто стояла, потом стала гладить малыша по щёчке, по двухцветным волосам, как у отца. Материнство дало толчок к возвращению разума!

Всеобщая радость даже затмила тот факт, что отец ребёнка не законный супруг. Право, какое кому дело? Тем более, что теперь Повелительница снова беременна, на этот раз целители уже просмотрели, чей именно отпрыск будет. Это были близнецы от Мунона. Тот был в таком восторге, так льнул к своей жене, что будь та в сознании, была бы неимоверно счастлива. А так только глаза закрыла, и не понять было, нравиться ей или нет.

Однажды Эмиасс прочитал у неё мысль! Он срочно созвал всех на совет. И зловещим голосом предупредил, что об упыревом даархите никто не должен упоминать! Никогда. Мысль, которую он считал была такой: " Ташасскар, больно!". Снова они мечтали убить ублюдка, даже просили Мунона сплавать на Моару. Тот отказался под предлогом скорого рождения своих детей.

— Осторожно, Властительница! — поправила Листана Мору, когда та едва не села мимо лавочки в саду. Асунат отдал часть маэйни сюда, в Атраун, мечтая вызвать реакцию у демоницы. Теперь они вились вокруг, садясь на руки, плечи. Мора морщилась, но сидела тихо и безучастно.

Рождение близнецов прошло так же, как и мелкого змея — легко и тихо. Мора беззвучно извивалась от боли физической, не испытав при этом никаких эмоций. Её мачеха гордо показала сорхиту наследников, тот застыл над ними и заплакал. Она запомнила… даже без полного присутствия, она всё же как-то запомнила и подарила ему и сына, и дочь. Как и обещала…

Дети меняли её, воскрешали. Два года ушло на то, чтобы вернуть её хотя бы частично. Теперь она узнавала всех, положительно реагировала на мужей, на Эми, на Адавана и Тамону. Всеми делами в Империи занимался Турмалин, военным ведомством — Ланнар. О ресурсах и природе заботился Мунон, Алиот взял на себя магов и магию. Ему подчинялись все школы и академии. Теперь, когда одарённых рождалось на порядок больше, их приходилось открывать часто и много. Магистр Давасс сильно постарел и предпочитал бывать лишь в комиссиях на поступлении, а вот учить доручил молодым. Теперь Ланнар обязан был отчитать пять месяцев магию огня в Матроссе, Эмиасс — магию разума, Алиот и Нангаран — магию смерти, Тамона и племянник — магию стихий.

— Эми… — прочёл Турмалин в её мыслях. Она протянула руку и коснулась его лица. Мигом в саду стало не протолкаться от народу. Все желали сказать своей Властительнице, жене, дочери, как они рады её излечению. Ласковая улыбка стала лучиком надежды — Мора снова с ними.

На пятый год от Спасения мира Властительница Руанави пришла в себя. Она узнала всех, обняла Алиота, залила его слезами, узнав, что Суан уже ушёл. Мунон покаялся, что они исполняли супружеский долг, так сказать, в её отсутствие. Мора через артефакт, сделанный Эмиассом специально для трансляции её мыслей, передала, что они делали всё правильно, и что будь она с ними, они точно из постели не вылезали бы! Довольный, счастливый смех её мужчин облетел сад и дворец в Атрауне.

— Вот так мы и спасли мир! — амулет передавал все интонации и слова в точности, так что малыш Суан глядел на мать широкими от восторга глазёнками. Он слышал эту историю от всех, но больше всего любил, когда о событий тех лет рассказывала мама. Назвать его так была идея Алиота. Мора была ему благодарна за это, ведь тогда она не могла им подсказать. Он уже взрослый, знает, что и как. Первые годы он чувствовал себя очень одиноким, ведь он не родной сын мужьям мамы. Нет, они не упоминали об этом, при нём по крайней мере, но слухи по дворцу ходили всегда. И мама была такая грустная, никогда не говорила с ним.

Теперь она другая: нежная, ласковая, она всегда его целует и обнимает, любуется его волосами, глазами. Но просит не говорить папам об этом, ведь они могут обидеться. Суан хотел спросить, за что именно, но грустные глаза мамы остановили его. Вот его брат и сестра, те что от папы Мунона, сразу спросили бы. Они смелые, и сильные. Их магия подчиняется им легко: любую воду себе на службу ставят, даже капли росы могут сделать красивыми кристалликами. Папа Мунон их так любит… И маму за них всегда благодарит, целует.

Про маленьких Алию и Элеграна, которые от папы Алиота и папы Нангарана, маленький принц мог сказать одно — мелкие и крикливые. Они ещё ничего не понимали, ведь им и года нет, но с ними носились ещё больше, чем с близнецами. Папа Алиот садился в саду с малявкой и учил её быть Изумрудом, как он говорил. К пухлым ручкам девочки тянулась трава, ветки деревьев, сама земля старалась угодить. Очень сильный будет геомант, сказали взрослые. А ворон мелкий был очень самолюбивый. Требовал внимания ото всех и сразу. Его обожали за красивые серебристые глаза и белые перья. Да, он был первым белым вороном в истории народа, и сила его была полярна смерти, что удивляло всех магов. С полного согласия Ваорана Раграна его объявила наследником, Зари это не обрадовало, но он старался утешать себя надеждой на своего собственного белого ворона. И не отходил от любимой. Теперь признать это было легко, но вот станет ли мужества посмотреть в глаза Моры, когда она очнётся и обольёт презрением снова? Заоран не знал, но был готов ко всему.