akchisko_san1 - Рики Макарони и Тремагический Турнир
Рики нахохлился и скрестил взгляд с директорским, не скрывая, что недоволен.
— Ну, если Вы уверены, что услуги мадам Помфри Вам не потребуются, — медленно произнес Дамблдор.
— Нет, сэр. Я только что выпил лекарство от простуды, — сказал Рики.
— Эльфы были потрясены вашим мастерством, — добродушно доложил профессор Дамблдор. – Даже интересовались, настоящи ли Вы колдун. Я ответил, что Ваше старание заслуживате премии.
И тут Рики осенило – верный знак выздоровления. Возможно, он не позволил бы себе подобной нахальности, если бы не чувствовал себя героем после недавно перенесенных мучений.
— У меня просьба к Вам, профессор, — сказал Рики. – Не сочтите ее невыполнимой.
— Я готов Вас выслушать, — наивно поднял брови мудрый чародей. – В итоге, от этого вреда не будет.
— Нам нужен штаб третьего января. В любое время и так долго, как позволите, — попросил Рики, ощутив, как перехватило дыхание.
— Зачем? – спросил директор, не меняя выражения лица.
— Чтобы отпраздновать день рождения Лео Нигеллуса, — честно ответил Рики. – Нам больше негде собраться, ведь мы из разных колледжей, — обосновал он. На самом деле, просто пировать в туалете Миртл, которая, как он помнил, могла еще и затопить свои владения под дурное настроение, он посчитал неприемлемым для аристократизма Лео.
Директору этого хватило, чтобы немедленно отпустить Рики, отделавшись обещанием подумать. По возвращении в общежития он застал там только Генри, который передал, что Лео и Дора ушли поговорить с Селеной. Его это очень устраивало. Раздевшись, Рики лег в кровать, поворочался недолго и заснул спокойным сном.
Наверное, только благодаря вынужденному отдыху Рики сумел так быстро выполнить большую часть заданного на каникулы. Эссе он писал в постели, обложившись учебниками, и чудом не залил все чернилами. Он покинул общежития только ради библиотеки, и поужинал лишь по настоянию Эдгара. На хуффульпуффца, разрывающемся между желанием прочесть мораль и сознанием того, насколько это негуманно, было жалко смотреть, так что Рики не стал возражать.
Конечно, третьего января в штабе он узнал, как кипела жизнь в его отсутствие. На праздник Лео пришло много слизеринцев. Селена, сидящая рядом, улучила момент, когда за столом все были поглощены очередным жарким спором относительно уместности квиддича в год Тремагического Турнира.
— Я еще раз написала домой. Сказала, что хотела бы изучать язык магических существ, и чтобы дедушка связался с Дамблдором. Мама ответила, чтоб я не выдумывала, поскольку это дается только достигшим зрелой мудрости. Такое даже в ТРИТОН не входит.
— Это еще что? – каждое такое слово напоминало Рики, как мало он знает мир, в котором живет.
— Экзамены после седьмого курса, — ответила Селена. – Моя мама работает в Министерстве в отделе стандартов образования и принимает экзамены на СОВУ, которые сдают на пятом курсе.
Я знаю, что дедушка может разговаривать с единорогами – иногда, очень редко. Кто‑то мне говорил, что наш директор владеет несколькими языками.
— Со своим фениксом, скорее всего, он беседует, — предположил Рики.
— Но ты! Я сама видела, и слышала, поэтому я не могу сомневаться, но ты, — и Селена поверх пирога поглядела на него так, что он отвернулся. Она вопрошала, да кто же он такой. Но Рики поглотило чувство гнева. Даже люди, относящиеся к нему хорошо, принимали, что есть способности выше его уровня, какими он владеть не должен. Он никогда не сталкивался с тем, чтоб его возможностям ставили потолок, но это казалось так разъяряюще знакомо.
В тод день Рики опять отличился, подарив Лео бинокль театральный для окультуривания. Заодно он случайно узнал от именинника, что Эдгар еще летом составил список дней рождений всех членов и наблюдателей и прочих памятных дат Клуба. Он потихоньку скопировал для себя свиток, вознамерившись заставить Пита покопаться в гороскопах.
Вместе с новым семестром приближалось второе состязание. Судя по жутко довольному собой виду Драко Малфоя, который возвратился накануне учебы, оно обещало быть не легче первого.
Рики же получил письмо от Пита, и был очень благодарен за напоминание о дне святого Валентина. Раньше Рики вообще мало значения придавал смыслу этой даты. Но брат совершенно ничего не объяснил касательно странного послания Дан. В ответном письме Рики более настойчиво спросил его об этом.
Однажды за ужином Ван Пэн, вопреки обычному, выбрал место за столом не в привычном кругу, а рядом с Рики. Бдительные старосты немедля навострили уши, поэтому Ван начал есть, как ни в чем не бывало, и заговорил позже.
— Малышка спрашивала про тебя, — сказал он ровно, будто интересовался погодой.
Тот разговор почти испарился из головы Рики. Вспомнив, он едва не подавился.
— О Мерлин! Я ей дубинку пообещал, — пробормотал Рики.
— Очумел, что ли? – дежурно поинтересовалась Дора и передала ему соль, которой он не просил.
— Она мне жизнь спасла, — напомнил Рики. И, хоть абсурдность затеи стала ему очевидна, он вознамерился выполнить обещание.
В один прекрасный вечер все столы Большого зала снова заполнились учениками. Вернувшиеся с каникул шумели в три раза интенсивнее обычного.
После ужина в холле Рики наткнулся на одну из близнецов Уизли, которая взглядом велела ему стоять рядом. Она помахала проходящему мимо Артуру, но, поскольку все подходили узнать, в чем дело, в итоге столпилось человек восемь.
— Артур, ты знаешь, что дядя Рон не вернул малявкам их амулеты? – сообщила кузина почти сочувственно.
— Что?? Они одолжили их мне под честное слово! Но почему? – заволновался Артур.
— Спроси дядю. Вот, — кузина передала ему кусочек пергамента. – От Гермионы.
Через плечо Рики прочел:
«Брат мой любезный. Домой лучьше на возвращайся. И другу тваему канец.
Целую навечная прощание. Гермиона».
Рики посчитал совсем неуместным критиковать грамматические ошибки.
— Визжащая хижина стоила того, — бодро произнес Артур, белый, как полотно. – Даже дядюшки Джордж и Фред там не были. Может, дядя Рон еще передумает.
Семестр, к неудовольствию Рики, начался с ухода за магическими существами. Урок прошел весьма нервно: достоинство Френка Эйвери вполне позволяло ему задирать Мелани Хатингтон. Та стала дерзить в ответ, словно научилась у раздражаров. А Рики с тоской поглядывал на Запретный лес, за что дважды схлопотал замечание от преподавателя.
Финеан Нигеллус ежеутренне и ежевечерне напоминал о себе, укреплял боевой дух проповедями. К сожалению, он не воздерживался и от упоминания родителей Лео. Френк Эйвери внимал ему с неизменным восторгом.
— Лео, не обращай внимания на этого придурка, — сказал Рики после того, как с несколькими одноклассниками ознакомился с только что повешенным объявлением о прогулке в Хогсмид и все уселись в стороне.
