Наталья Турчанинова - Рубин Карашэхра
— Иди на восток, — сказала она тихим мурлыкающим голосом.
— Что? — переспросила удивленно Хул. — Куда идти?
— На восток, — повторил идол и снова окаменел.
Демоница озадаченно провела ладонью по лбу, посмотрела на мелкие песчинки, прилипшие к ладони. Огляделась по сторонам. Она сидела на берегу моря… то есть на берегу того, что когда-то было морем. Наверное, вода ушла отсюда давным-давно, оставив после себя неровный узор песчаных волн и побелевшие на солнце ракушки. Хул равнодушно прищурилась, рассматривая незнакомую землю. Кажется люди называют такую местность дюнами. Клочки сухой травы, торчащие из песка, волнистые холмы и ветер…
Хул поднялась, отряхнулась, повесила на плечо мешок и побрела, увязая в мелком песке. Статуэтку она несла в руках — уж если Великая Кошка решила давать советы, то не стоит прятать ее в сумку. Пусть видит дорогу.
Да и сама Хул с интересом оглядывалась по сторонам. От каждого кустика и холма тянулись длинные прохладные тени, солнце мягко светило в затылок, демоница безжалостно выбросила сапоги с окончательно расшатавшимися каблуками и теперь с удовольствием ступала босиком по песку. Настроение у нее значительно улучшилось. В конце концов, в этом мире всегда найдется кто-нибудь, кто даст одинокой подземной кошке полезный совет, главное — суметь им правильно воспользоваться.
Постепенно песчаная местность сменилась каменистой. Появились низкие горы, поросшие колючими стелющимися растениями, и Хул изодрала о них все платье. Каждый раз, перепрыгивая с валуна на валун или продираясь сквозь заросли колючек, она думала о том, что ее изначальный демонический образ впервые помогает ей. Толстую грубую кожу не царапали шипы, когтистые лапы цеплялись за выступы и неровности камней, чуткие ноздри ловили запахи Срединного мира… Вот, например, сейчас — внизу у камня притаился кто-то живой, теплый, пушистый. Хул едва сдержала голодное рычание и нацелилась было спрыгнуть вниз, чтобы поймать зверушку, но статуэтка у нее в руке шевельнулась. «Иди на восток», — снова приказал тихий голос. Демоница злобно заворчала, но ослушаться не посмела. Это с Эмилом можно было спорить, а древняя магическая реликвия требовала полного подчинения.
«Интересно, почему она заговорила со мной? — думала Хул, забираясь на очередной валун. — Молчала-молчала и вдруг решила проявить заботу. И почему отправляет на восток? Арка же на севере».
Идол не отвечал на ее вопросы. Его широко раскрытые каменные глаза невидяще смотрели на человеческий мир, гладкое тело, выточенное из гранита, холодило руку Хул. «Ладно, — решила подземная кошка, — пройду еще немного вперед и, если ничего не случится, поверну обратно…»
— Стой! — приказала статуэтка.
Хул остановилась, напряженно оглядываясь по сторонам. Ничего особенного она не увидела. Те же камни, заросли ежевики, черный растрескавшийся гранит под ногами. Справа отвесная скала…
— И что мне делать теперь? — спросила демоница.
— Жди, — тут же отозвался идол.
И Хул стала ждать. «Чего жду? Зачем? Сколько?» Она спала, грелась на солнце, поймала несколько ящериц, съела их безо всякого аппетита, снова спала, а потом просто сидела на плоском камне, поставив перед собой статуэтку Кошки и, полузакрыв глаза, смотрела в бледнеющее вечернее небо… Ей было тепло, спокойно, не хотелось никуда идти… вдруг стало не нужно никуда идти, и только когда в голове прозвучал знакомый далекий голос, она вздрогнула и очнулась.
— Хул! Ты слышишь меня?!
Эмил! Жив! Хул не предполагала, что так обрадуется его неожиданному воскрешению. Она вскочила, словно собираясь бежать навстречу колдуну, но так и не сдвинулась с места. За спиной послышался тихий шорох, и негромкий тягучий голос произнес:
— Не надо отвечать ему.
Хул стремительно обернулась, едва не упав с камня, на котором стояла.
В шаге от нее, сложив вместе все четыре лапы и аккуратно обвив их хвостом, сидела огромная, в несколько демонических ростов, черная пантера. Древняя Химера?! …Точная копия гранитной статуэтки. То есть, наоборот маленький каменный идол был копией… этой.
— Не отвечай ему, — повторил зверь, и тут же тревожный голос Эмила стих в голове Хул. На мгновение демоница снова почувствовала себя стоящей перед голодным раптом, но теперь колдун не мог посоветовать ей бежать.
Длинный хвост Химеры дернулся, шурша по камням, узкие глаза на темной вытянутой морде сузились еще больше.
— Ты знаешь, кто я? — спросила она низким мурлыкающим голосом.
Хул медленно наклонилась, подняла свою статуэтку протянула ее на открытых ладонях.
— Великая Кошка… Каменная Кошка… последняя из Древних.
Химера опустила голову, почти коснулась носом лица Хул и промурлыкала:
— Ты говоришь правильные слова.
Демоница смотрела на нее, чувствуя, как благоговение смешивается со священным ужасом. Это была та сама Великая Подземная Кошка, которой Хул столь часто молилась. Настоящее, реальное живое божество. Его можно попросить о чем угодно, и оно сделает, наверняка, сделает что-нибудь полезное. Не откажет в помощи своей дальней родственнице.
Но удивительно, практичная Хул поняла, что не может выговорить ни слова, не знает, о чем просить, все насущные нужды выветрились из головы. Она смотрела в хризолитовые глаза древнего существа и видела в них два своих маленьких уродливых отражения.
— Зачем ты пришла ко мне? Зачем привела с собой смертного? Чего ты хочешь?
— Не знаю, — прошептала Хул с отчаянием. — Теперь уже не знаю. Раньше хотела мести, а теперь…
— Все мои дети рано или поздно приходят ко мне, — задумчиво протянула Химера. — Одни из них сильны, другие слабые, как ты. И все чего-то ищут…
— О, Великая Кошка, мне так не хватает твоей мудрости и силы. Я неумна, беспомощна…
— Не беспомощная, просто маленькая, — поправила Химера. — Кошачий век долог. Ты живешь лишь свою первую жизнь.
— Первую жизнь, — тупо повторила Хул. — То есть ты хочешь сказать, что я еще очень молода? Не глупа, бездарна и неуклюжа, просто молода?
Химера утвердительно наклонила голову, протянула лапу и слегка тронула статуэтку в руках Хул.
— Ты знаешь некоторые наши хитрости, умеешь притворяться и приспосабливаться, мурлыкать и выгибать спину, а потом прыгать и кусать.
— Я не умею мурлыкать, — пробормотала Хул. — Я улыбаюсь.
Древняя издала тихий певучий звук, видимо обозначающий смех, и спросила:
— Так чего ты хочешь, дитя?
— Я хочу говорить с тобой! — воскликнула Хул, отчего-то волнуясь.
— Ты говоришь со мной, — мягко сказала химера, щуря прозрачные глаза.
