Игорь Гаврилов - Стальной арбитр
Мы поняли друг друга с полуслова. Я кивнул незнакомцу, подхватил бесчувственное тело Крымова, отклонив предложение помочь, побежал.
Недалеко от «Магии тела» дымно горел «КамАЗ», пылали несколько других автомобилей, вдалеке слышался вой сирен. Нам повезло, джип, на котором я сюда прибыл, не пострадал. Находившийся за рулем Рома, завидев нас, моментально развернул машину, сминая кусты, джип рванул нам навстречу. Эдик распахнул дверцу, принял у меня Крымова, метнул быстрый взгляд на незнакомца, спросил:
– Кто он?
– Свой, – кратко ответил я.
Мы прыгнули в машину, джип резко взял с места, почти одновременно с нами тронулись и уцелевшие машины команды активных действий. Я увидел, как в одну из них на ходу вскочил длинноволосый Витя. Наш «Ниссан-Патрол» выскочил на Варшавку, промчался по ней метров триста, свернул в какой-то переулок, проехал по нему, оказался на другой улице и едва не столкнулся с «Мерседесом» бело-голубого цвета с большими буквами «ГАИ» на дверцах.
Рома громко выругался, нажал на газ. «Мерседес» увязался за нами и отставать не хотел. Гаишники, видимо, уже знали о настоящем сражении на Варшавском шоссе, спешили туда и наткнулись на очень подозрительную машину – нашу.
Позади завыла сирена, на пол-Москвы разнесся голос гаишника, усиленный мощными динамиками:
– Черный джип «Ниссан», номер А346КН, остановитесь!
Рома вцепился в руль, Эдик потянулся за автоматом, но незнакомец схватил его за руку.
– Подождите! – не терпящим возражений тоном приказал он. – Обойдемся без стрельбы!
Из кармана плаща человек достал коробочку размером с пачку сигарет, нажал на несколько имевшихся на ней кнопок, повернулся, направил торец коробочки на «Мерседес» ГАИ.
Голос, приказывавший нам остановиться, внезапно оборвался, машина преследователей резко отстала, вскоре и совсем остановилась. Судя по всему, незнакомец дистанционно вывел из строя все электрооборудование «Мерседеса».
– Как вы узнали меня с закрытым лицом? – спросил я незнакомца, стягивая с головы надоевшую шапочку-маску.
– Я обязан был узнать вас в любом облике – ведь вы мой союзник в борьбе с нашим общим врагом.
– Под общим врагом вы подразумеваете тварей расы рнайх и людей, служащих им?
Брови незнакомца от удивления поползли вверх:
– Как, вам даже известно древнее название этой расы? Откуда?
– Долго рассказывать, – невесело усмехнулся я. – Скажите лучше, Крымов надежно нейтрализован? Он не очнется сейчас?
– Не бойтесь, не очнется, – заверил незнакомец.
– А в его теле случайно нет никаких систем самоликвидации, маяков-передатчиков и всего такого прочего? – тут я пнул лежащего в проходе Крымова ногой. – Его друзья рнайх большие мастера на подобные штучки.
– В теле этого человека находятся семнадцать имплантатов различного назначения. Но на время все они выведены из строя, – ответил человек в плаще.
– На какое время? – поинтересовался я.
– По крайнем мере, на сутки.
– У вас прекрасные спецсредства, если вы смогли сделать это так быстро, – заметил я.
– А у вас разве таких нет? – спросил незнакомец.
– Нет и не было, к сожалению.
– Странно, очень странно, – задумчиво проговорил мой собеседник, – я был уверен, что вы не принадлежите этому миру.
– Так же, как вы? – резко спросил я, глядя незнакомцу в глаза. Он промолчал, тогда я довольно невежливо продолжил: – Кстати, не пора ли вам представиться?
– Всеволод Витальевич Куракин, – незнакомец выполнил мою просьбу.
– Чем изволите заниматься, господин Куракин? – поинтересовался я.
– Если можно, давайте продолжим потом, мне необходимо спокойно подумать, – вместо ответа сказал Куракин.
– Хорошо, давайте так, – согласился я. Мне тоже требовалось время для приведения себя в порядок. Начала кровоточить раненая нога, давало о себе знать и плечо, в которое ударил Крымов.
Затем я кратко рассказал парням Месаря, а заодно и Куракину, если тот слушал, о происшедшем внутри «массажного салона», после чего занялся самолечением.
Мы благополучно прибыли на территорию Южного порта и заехали в тот же самый ангар, где Герасименко собрал команду активных действий перед операцией и провел инструктаж. В огромном ангаре сиротливо стоял «Кадиллак» начальника баталовской СБ, мы прибыли на сборный пункт первыми. Герасименко появился минут через пять. С ним приехали четверо бойцов во главе с одним из руководителей групп. Герасименко был бледен как сама Смерть, остальные бойцы выглядели не лучше. Полусумасшедшее боевое состояние прошло, люди выглядели подавленными, заторможенными.
– Крымов жив? – сразу спросил Герасименко.
– Жив, Степан Тарасович, – с трудом выговорил я. На меня нахлынула такая мощная волна боли и слабости, что даже способности Посвященного Богу не могли сразу отразить ее. Сеанс самолечения, проведенный в машине, помог плоховато. Я еле стоял, опираясь на капот автомашины, меня покачивало, как пьяного.
– Вы ранены? – спросил Герасименко. Он заметил мое состояние.
– Ничего серьезного, – выдавил я из себя и едва не упал, хорошо, что меня удержал один из парней Месаря – Рома.
Герасименко покачал головой, закусил губу, потом сказал, глядя в пол:
– Мы потеряли четырнадцать человек.
Затем Герасименко, сузив глаза, посмотрел на Куракина, переминавшегося с ноги на ногу в двух шагах от меня.
– Так, а вы кто? – спросил он холодно. – Вы человек Звягина?
– Нет, Степан Тарасович, я не имею отношения к криминальному миру Москвы и Подмосковья, – усмехнулся Куракин.
– Господин Кириллов, кто этот человек и откуда он взялся?! – рявкнул Герасименко. – Он ведь выбежал с территории поганого борделя вместе с вами!
– Не кричите, – вдруг мягко произнес Куракин. – Я и сам могу ответить на ваши вопросы.
Куракин сунул руку во внутренний карман плаща, тут же два автоматных ствола нацелились на него – члены команды активных действий хлеб зря не ели. Куракин подчеркнуто медленно вынул руку, показал всем зажатую между пальцами тонкую пластинку, похожую на кредитную карточку, затем так же медленно положил ее на пол, коснулся поверхности пластинки указательным и средним пальцами.
– Идентификация произведена, – громкий, но безжизненный, без признаков пола, механический голос заставил присутствующих вздрогнуть. Голос исходил от лежащего на полу кусочка не то металла, не то пластика.
Куракин слегка улыбнулся, затем приказал:
– Режим «визитная карточка»!
В воздухе над пластинкой завихрились разноцветные искры, образовали контур человеческой фигуры, проступавший с каждым мгновением все контрастнее и контрастнее. Через секунду в полуметре над полом ангара повисла объемная копия Куракина, в отличие от оригинала, правда, одетая в темно-синий мундир с золотыми двухпросветными погонами без звездочек. На рукаве мундира имелся большой шеврон с изображением системы концентрических кругов, над которой парил наш двуглавый орел со скипетром, державой и коронами.
