Родерик Гордон - Ближе
Он оглядел лица своих друзей и дождался, когда все они кивнут в ответ.
— Весь остальной дом в вашем распоряжении. Поместье тоже. Вы можете ходить, где захотите, но не выходить за границы поместья…
— Минуточку! А насколько же оно велико? — спросил Уилл.
— Достаточно велико, — уклончиво ответил Дрейк. — Вообще-то, честно говоря, лучше было бы, если бы никто из вас дом не покидал. В коттеджах в миле отсюда живут арендаторы. Обычно они занимаются своим делами и мало интересуются домом и его обитателями. Да и их самих редко можно увидеть… Они не из тех, кто любит быть на виду.
— Звучит таинственно! — пробормотал мистер Ролс и попытался улыбнуться. Однако лицо Дрейка оставалось совершенно серьёзным.
— Поверьте мне, вы и сами не захотели бы с ними встречаться. — Внезапно лицо его просветлело: — Впрочем, вы можете столкнуться со стариной Уилки, садовником, который живёт в небольшом домике позади большого дома. Он работает на семью уже много лет и абсолютно предан, но на всякий случай, если вступите с ним в разговор, не рассказывайте ничего. Вы — просто гости владельца, и всё. Никаких имён, никаких географических названий. Да, и ещё: не прикасайтесь к телефонам! Ни к местному, домашнему, ни к своим мобильным. Любые электронные средства связи под запретом. Я не хочу, чтобы кто-то смог вас проследить.
Дрейк вернулся в холл, прошёл к тем дверям, через которые они входили, и выглянул в коридор.
— Да куда он делся-то, не понимаю! — После чего издал очередной громкий вопль: — Эй, мы здесь!
— И незачем так орать! — раздался слегка дребезжащий голос, и из противоположного коридора вышел человек. — Я ещё не глухой, и я с самого начала прекрасно знал, что вы здесь. Я вообще-то ворота вам открыл.
Человек был одет в твидовый пиджак поверх светло-коричневой сорочки, плотные шерстяные брюки были подшиты на коленях заплатами из кожи. Уилл не мог сразу сказать, было ли человеку за шестьдесят или за семьдесят, но на ногах он держался крепко, хотя и опирался при ходьбе на трость. Лицо у него было морщинистое, энергичное, обрамлённое седой бородкой… а вот волосы были неожиданно длинными, хотя изрядно поредевшими на макушке. Глаза казались живыми, блестящими, и что-то странное мелькнуло в них при взгляде на Дрейка.
Человек остановился прямо перед Дрейком и оглядел его с головы до ног. Чуть заметный вздох облегчения вырвался из его груди, после чего он принялся рассматривать остальных гостей. В его манере смотреть — быстро, цепко, ненавязчиво — чувствовался громадный опыт. И ещё он казался человеком, которого мало что на свете могло удивить. Дольше всего он смотрел на миссис Берроуз, поняв, что она единственная, кто не сможет ответить на его взгляд.
Потом, заметив, что Уилл смотрит на большой ростовой портрет человека в военной форме, висящий над камином, он подошёл поближе к мальчику:
— Это мой отец. Прекрасный портрет, не правда ли?
Уилл кивнул, продолжая рассматривать портрет. Примечательного в нём было много — и клетчатая шотландская юбка, и странный бежевый берет, — но более всего фон, на котором стоял человек. Это не был традиционный английский пейзаж: позади человека совершенно отчетливо виднелся пустынный оазис с пальмами, залитый жарким солнцем. Уилл узнал и машину — армейский джип за плечом у человека.
— Это «лэндровер»?
— Да. Их называли «розовыми пантерами» задолго до появления мультипликационного персонажа. Они были единственными машинами, подходившими для долгих поездок по пустыне. Мой отец занимался технической поддержкой: он был одним из самых старых, первых членов Восьмой бригады — команды Дэвида Стирлинга, которую он собрал в 1940 году…
— Стирлинг?!!! — Уилл нахмурился.
— Да, и я надеюсь, тебе не надо объяснять, что означает крылатый кинжал на берете моего старика, парень? — Старик указал палкой на портрет.
— Э-э-э-э… САС? — тихо спросил Уилл.
— Да. Специальная Авиационная Служба. Я тоже служил там. Полк. Просто Полк. Потому что других таких полков не было, нет и не будет, чтоб мне сгореть!
Старик больше не смотрел на портрет, он просто бездумно уставился на огонь, пылавший в камине. Голос его звучал спокойно и размеренно.
— Стирлинг привёз сюда людей, чтобы тренировать их и готовить к работе. В обстановке полной секретности, ведь им предстояло вести диверсионную деятельность на территории противника. — Он усмехнулся: — Чтобы тренировки были максимально приближены к реальности, арендаторы этого поместья исполняли роль вражеских солдат. Старина Уилки единственный из тех, кто здесь с самого начала. Он, кстати, до сих пор неплохо говорит по-немецки.
Старик внезапно закашлялся, словно сообразив, что наговорил лишнего. Затем рассеянно помахал палкой в воздухе:
— Впрочем, мы заболтались. Вам всем нужно перекусить с дороги… и выпить конечно же. Если вы пройдёте в столовую, я предложу вам чая и бутербродов.
— По-прежнему готовишь сам? — ухмыльнулся подошедший к нему Дрейк. — Никак не возьму в толк, почему ты не возьмёшь себе домоправительницу…
— Ещё чего! — неожиданно рявкнул старик. — Пустая трата чёртовых денег! Ещё настанет тот день, когда мне понадобится старая карга, которая будет травить меня своей пережаренной стряпнёй… впрочем, я надеюсь, к этому моменту я уже буду в могиле.
Он повернулся к Уиллу и остальным и сообщил:
— Кстати, вы можете звать меня просто Перри, потому что это мое настоящее имя, не то что у некоторых! — Он ехидно вздёрнул бровь и покосился на Дрейка: — Всегда хотел спросить, что заставило тебя взять столь идиотский псевдоним? Хотел почувствовать себя пиратом?
Прежде чем кто-либо успел отреагировать, он принял боксёрскую стойку и вполне ощутимо врезал Дрейку в солнечное сплетение. Уилл, Честер и Эллиот непроизвольно дёрнулись вперёд, не понимая, что происходит, и готовясь помочь своему другу, однако старик уже стоял совершенно спокойно.
Чего не скажешь о Дрейке, ибо он согнулся пополам и тщетно пытался восстановить дыхание. Однако, ко всеобщему удивлению, когда он всё же распрямился, на лице его играла широкая ухмылка:
— Ты дерёшься как девчонка, старая развалина!
— Эй! Что это ты говоришь! — вскричала Эллиот. — Следи за языком, не то я покажу тебе, как могут драться девчонки!
Дрейк притворно взмолился, продолжая широко улыбаться.
— О, прошу тебя, умоляю, пощади! Вас двоих мне точно не одолеть. — Тут он повернулся к Перри: — Объясни, за что?
— За что? За то, что ты, маленький засранец, не прислал мне ни одной даже паршивой поздравительной открытки на день рождения за пять лет! А потом, в одно прекрасное утро, ты просто звонишь по телефону и просишь помочь, неблагодарный маленький ублюдок. А ты знаешь, что, когда ты пропал, я поднял свою старую команду, чтобы тебя найти?! — Перри неожиданно уставился на собственный кулак, и в голосе его что-то надломилось. — Они сказали, что не нашли никаких следов. И что, скорее всего, тебя убили.
