Елена Лобанова - Без Предела
— Сначала лошадей или сначала лодку? — Боцман демонстрировал чудеса трезвости и исполнительности.
— Сначала лошадей. Не важно, какой породы. Можно кобыл или меринов. Лошади нужны быстрые и выносливые.
— Будет сделано!
— Ох, чувствую, заночевать нам все-таки придется. — Амалирос отсыпал золота как на табун. Про цены, которые назначают колдуну, он уже слышал от Насти. Барза из заведения как приливной волной смыло. — А почему Ваш муж не спросил, сколько ему заплатят?
— Ой, ну что Вы! — Насти уже спешила с очередной запеканкой "от заведения". — Сколько раз он имел дела с эльфами — никогда не спрашивал. Вы же и так старика не обидите!
Тиалас подсчитал, сколько раз он уже обидел "старика" и огорчился.
— Никогда в жизни никого так не оскорблял. Как неудобно получилось! Но мы постараемся… загладить вину. Да, Лирмо?!
Амалирос перевел намек Озерного Владыки на язык тарлов. Получалось немало. В противном случае подобные оскорбления, особенно про поганую бадью, никак не возместишь.
— Угу. Непременно. У меня даже идея есть, как именно "не обидеть". Любезная, Вы кажется, говорили, что на остров отвозят камень? Дорого и медленно?
— Ой, как дорого! — Насти располосовала пирог. — А муж говорит, что если до зимы стены не поднять и молы не построить, то шторма всё разнесут.
— Тиалас, у нас есть работа на ночь! Барза все равно уже колдуном считают…. Будем насыпать и строить! Ты аккуратно в остров попадешь? Так чтобы нас с боцманом не задело?
Озерный Владыка поразился этой невиданной наглости.
— Ну, во-первых, попаду, конечно. А во-вторых — хорошо устроился Тёмный! Вы с боцманом будете любоваться, а я камни со дна смерчами таскать?!
— Не надорвешься. Я тоже поучаствую. Потом расскажу как. Пошли, поспим заранее. Любезная, передайте Вашему мужу, что до темноты мы будем спать, а потом поможем с этим островом. Так что, когда он вернется с лошадьми, скажите ему: лодку пусть пока не отгоняет.
Эльфы отправились наверх в комнаты, а Насти всё еще стояла у стола и пилила ножом, но уже не пирог, а блюдо. Кем после увеличения острова за одну ночь, станут считать Барза, она так придумать и не смогла.
А в комнате Амалирос плескал себе в лицо водой из рукомойника и излагал те выводы, которые не счел нужным озвучить при женщине. Вдруг, обидится?
— Озерный, люди удивительные и загадочные существа!
— Это я уже по Оплодотворительницам понял. — Тиалас действительно собирался поспать, раз уж ночью не получится.
— Нет, ты не всё понял! Колдуна-Барза боятся? Лошадей ему плохих не продадут?
— Ну, да.
— Вот! — Амалирос наставительно поднял палец. — Но несмотря ни на какой страх, они знают, что у него есть деньги и берут с него больше, чем со всех прочих. Причем вызывающе нагло. Тиалас, ты можешь мне объяснить, как они умудряются с одной стороны бояться, но с другой — не бояться? Причем, совершенно одновременно!
— У меня есть только дно объяснение, Лирмо. Люди не желают рисковать задаром. Когда не за даром — рискуют.
— Как можно жизнь променять на золото?!
— Лирмо, дай поспать. Иди на пристань и там проповедуй! Не знаю как. Но меняют же! И, кстати, ты живешь в соседней комнате!
— Твое объяснение никуда не годится. Задаром, не задаром. Бред! — Бурчал Амалирос, притворяя дверь комнаты. — Страх не может пройти за деньги. — Тёмный вошел к себе и завалился на кровать. — Или может? — Продолжал он размышлять вслух. — Нет. Не может.
После удара в стенку из соседней комнаты раздался приглушенный голос Тиаласа.
— Хватит, а? Ты когда выползней душишь, ты на себя ставишь?
— Так я и не боюсь! — Амалирос ответно стукнул в стенку.
— Ну и глупо! А я вот гидр боюсь. Но без ставок.
Повелитель Тёмных решил не доказывать Озерному Владыке, что без ставок — еще глупее. И уж тем более не стал дополнять, что одна гидра его дрессирует. Как же тут не бояться? Получалось, что Тиалас рвет гидр, побеждая свой страх. Сам Амалирос, душит выползней ради развлечения, обогащения и чтобы злость выплеснуть. А люди превозмогают страх за деньги, чтобы… чтобы жить лучше, но при этом бояться еще больше. Повелитель Темных уснул, убаюканный бесконечной канителью "лучше-больше, больше-лучше".
Барз давился, но молоко пил. Спорить с Насти было себе дороже. Если жена сказала, что он должен быть свеж, как новорожденный младенец, значит — должен. Вот только она считала, что эта свежесть достигается большим количеством молока. Молоко встречалось в желудке Барза с извинем и громко протестовало. Бывший боцман бурчал животом и ждал, пока последние поздние посетители, наконец-то удовлетворят своё любопытство и уйдут. За эти полдня они надоели ему не хуже молока. Всем было интересно, зачем к Барзу опять явились и эльфы и, главное — где они? Эльфов нигде не было, зато на заднем дворе стояли лошади. Об этом и перешептывались состоятельные торговцы, показывая, что состоятельность совсем ума не прибавляет.
Последний посетитель, глава гильдии суконщиков, грузно поднялся из-за стола, поблагодарил разносчицу и отправился восвояси. Разносчица выскользнула следом. Вся прислуга в заведении Барза сегодня неплохо заработала. Посетители приплачивали за возможность расспросить слуг подальше от чужих ушей. Насти, обеспокоенная грядущими сплетнями, строго-настрого приказала слугам не распускать языки. Но сама непременно вызнавала, кто о чём спрашивал, и какие новые слухи уже успели появиться. К тому моменту, когда Барз отправился будить гостей, он уже знал, что достиг в своём колдовстве небывалых вершин мастерства — заколдовал двух эльфов, превратив их в лошадей. Поначалу боцман не мог взять в толк, почему горожанам пришла в голову такая нелепая мысль. Куда как проще было предположить, что гости Барза просто отдыхают или, что вернее, сидят по свои комнатам, не желая находиться в шумном общем зале. Кому же охота быть предметом всеобщего любопытства?
Но истинную причину этой нелепицы сообщила служанка, которую пытался разговорить суконщик. Причиной оказалась масть лошадей. Мерины, гнедой и светло-серый без единого яблока, мирно хрупали овсом на заднем дворе. Барз не мог отправить их в конюшню, где стояла единственная в его хозяйстве кобыла. Больше ему как-то было без надобности, а потому один денник никак не вместил бы сразу двух лошадей. По мнению посетителей, получалось, что к Барзу явились два пеших эльфа, эльфы исчезли, но появились лошади той же масти. На такое забавное сходство меринов и эльфов по масти Барз даже внимания не обратил. Зато горожане обратили.
Беловолосый гость открыл дверь прежде, чем Барз успел постучать.
