Алан Фостер - Сын чародея с гитарой
– Я понимаю, что ты можешь вызвать раздражение пищевода. Не желаешь ли сначала побриться?
В недрах глазниц горели зеленые очи.
– Я прошу о сущем пустяке. – Ленивец устало опустил лапы. – Позвольте заглянуть вам в пасть.
У Хранителя глаза на лоб полезли.
– Это и есть твоя просьба? Но ведь ты и так заглянешь туда. И очень скоро.
– Вы не поняли. Меня интригует одна маленькая деталь.
Граджелут подступил ближе, и Банкан упал духом. Как бы ни подействовала подготовленная трио чаропеснь, она уже не спасет купца.
– Так, говоришь, последнее желание приговоренного? Что ж, оно достаточно оригинальное… Ладно, будь по-твоему. Я предупрежу перед тем, как кусать.
Саблезубый распахнул невероятную пасть.
– Благодарю.
Граджелут наклонил голову, повертел ею в пасти Хранителя. Банкан и выдры затаили дыхание.
– Ага. Так я и думал. – На его морде появилась сочувственная мина.
– Должно быть, иногда ужасно больно. Стоит ли удивляться вашей раздражительности?
Он отстранился.
Но саблезубый, вместо того чтобы качнуться вперед и сомкнуть смертоносные челюсти, неуверенно посмотрел на коренастого ленивца.
– Ты это о чем?
– Я все видел. Верхний левый клык. И десна воспалена. Скажите, давно вас беспокоит этот зуб?
– Да с чего ты взял, что он меня беспокоит?
Хранитель испустил грозный рык. Граджелут перешел на скороговорку:
– Как я уже сказал, в странствиях часто набираешься самых разнообразных познаний. Так беспокоит вас зуб или нет? Причиняет ли острую, пульсирующую боль?
– Не говори о боли! Ты… – Хранитель вдруг поморщился. – Да, болит. Ужасно! Как будто огонь в голове разбегается.
– И давно?
– С тех пор как я съел парочку экзотических танцоров, заблудившихся в этих горах. Человека и кота. – Он опустил голову. – А ведь на вкус они были вполне безобидны.
– Так-так. – Граджелут понимающе кивнул. – Вредно злоупотреблять сластями.
– Боль приходит и уходит, но обязательно возвращается, и с каждым разом все острей.
– Так я и думал.
Сквиллу издали не все было слышно, и он громко спросил:
– Эй, серопузый, че там за проблема?
– У него дупло, – объяснил Граджелут. – Дырка в переднем зубе.
– Неудивительно, че у чувака поганое настроение, – заявила Ниина. – При таком едальнике и зубная боль соответствующая.
– Даже вообразить не берусь, – откликнулся ее брат.
– А мне этого просто не перенести, – добавил Виз.
Банкан направился к Граджелуту, пропустив мимо ушей предостерегающий окрик выдр.
– Я слышал, у вас неприятности? Сочувствую. Что вы скажете, если мы предложим их устранить?
Хранитель зарычал:
– Ты не можешь их устранить. Никто не может устранить мою зубную боль.
Граджелут осторожно шагнул назад, но огромная лапа закогтила его левую ногу. Приблизилась грозная башка, зеленые сверкающие глаза посмотрели торговцу в зрачки.
– Никто.
– Мне бы не хотелось еще больше сердить вас, но все же я замечу, что мои друзья, вероятно, способны кое-что сделать. Хоть они и молоды, им подвластно необыкновенное волшебство. Они чаропевцы.
И тут саблезубый заколебался.
– Чаропевцы?
Удерживающая купца лапа не шевелилась, но голова Хранителя приподнялась и повернулась. Теперь жгучие глаза смотрели на Банкана.
– Эта мохнатая закуска говорит правду?
– Да. А как, вы думаете, смогли бы мы забраться в такую даль без помощи великой магии?
– Ну, не знаю. Иногда бывает достаточно и великой глупости.
Хранитель отпустил уже занемевшую ногу Граджелута. Купцу ничего так не хотелось, как удариться в бегство, но он понимал, что это не выход.
– По крайней мере, дайте шанс. Если они потерпят неудачу, вы легко переловите нас по одному.
– Чаропение… Ну, не знаю, – раздумывал саблезубый. – А вдруг будет только хуже?
Банкан сделал еще шаг.
– А разве это возможно?
Граджелут снова наклонился, заглянул в разинутую пасть Хранителя.
– Очевидно, поражены корни. Необходимо срочное лечение, иначе потеряете клык. Сомневаюсь, что вы способны отрастить новый.
– Потешно ты будешь смотреться, шеф, только с одной колючкой, – заметил Сквилл.
Хранитель метнул убийственный взгляд в дерзкого выдра, но тут же поморщился – в верхней челюсти стрельнула боль. А когда заговорил, в голосе изрядно поубавилось высокомерия:
– Так вы и правда способны мне помочь?
– Обещать ничего не будем, – осторожно проговорил Банкан. – Волшебство иногда вообще не действует, а иногда действует совершенно непредвиденно. Кроме того, наш репертуар большей частью предназначен для обороны. Пока мы еще ничего такого… созидательного не предпринимали. Лишь пытались делать то, что считали нужным, никому и ничему не причиняя вреда.
– Ага, – с жаром подтвердил Сквилл. – Такие вот клепаные моралисты!
Хранитель понимающе кивнул.
– Я позволю одну попытку. Но предупреждаю: без фокусов! Бегаю я ничуть не медленнее, чем соображаю, и без колебаний разорву в клочья любого, кого заподозрю в злом умысле. Но если вы чуточку убавите боль, если поможете, я… я буду благодарен.
Граджелут, стараясь сдержать волнение, деликатно спросил:
– А если мы раз и навсегда снимем эту проблему, вы позволите увидеть Великого Правдивца?
Саблезубый стрельнул глазами в купца.
– Да, черт бы вас побрал! Если полностью вылечите меня, я вообще отдам проклятую штуковину!
И тут купеческая морда расплылась в абсолютно не свойственной Граджелуту широкой улыбке.
– Отлично, – пробормотал Банкан. – Приступим.
Пока он шептался с выдрами, остальные, в том числе страждущий Хранитель, нетерпеливо ждали. Саблезубый, разрываемый естественным желанием терзать, которое совпадало с его служебным долгом, и мечтой избавиться наконец от мучительной зубной боли, сидел тихо, как домашний зверек.
Вскоре человек вновь подошел к нему.
– Мы готовы.
Хранитель не откликнулся, и юноша кивнул друзьям.
Этот ритм был мягче прежних, не дразнил и не оскорблял, а успокаивал, умиротворял. Рэп – штука пластичная. Просто скитальцам еще не выпадало случая чаропеть спокойно.
Ты скажи, доколь
Зверствовать хочешь, боль?
Не режь поперек и вдоль!
Не сыпь на рану соль!
Пусть наша гастроль
Снимет зубную боль!
Под музыку и пение образовалось серебристое облачко – самое маленькое на творческом пути магического трио, – отделилось от грифа дуары и поплыло Хранителю в пасть. Ласково покружилось вокруг больного зуба, принимая разные формы и очертания, и наконец обернулось прозрачной трубкой с иглой на конце. Игла вонзилась в десну, из трубки под нажимом белого поршня вылилась бесцветная жидкость.
