Олеся Шалюкова - Пустыня смерти
Я была неправа до бесконечности. Почему-то мне, что выросшей, что воспитывающейся вне стен душных городов, аристократы казались чем-то необычным, непривычным, чем-то намного более страшным или непонятным. Как я представляла себе столицу Аррахата? Как что-то бесконечно красивое, что-то особенное, что-то, что позволило бы как-то объяснить все те правила, мешавшие войти обычным людям в город Тысячи сердец. Мне хотелось, чтобы легенды, которые я слышала про этот недоступный город, оказались правдой.
Да что говорить! Мне даже люди здесь казались и умнее, и могущественнее…
Да, одним словом, я много о чём думала. Правдивости и точного попадания в этом было, ну… как воды в пересохшем колодце.
Люди здесь были абсолютно такие же, как и в аулах, ничем они и не отличались, эти аристократы. Разве что было единственное важное отличие: аристократы были людьми худшими, чем даже Змеиное братство, запачкавшее свои руки в крови по локоть.
Деньги и могущество — аристократы ощущали вседозволенность, и под молчаливое одобрение императора творили всё, что им хотелось. Они покупали рабов в бесчисленном количестве, выкидывали человеческие жизни на ветер, просто подчиняясь собственной прихоти, мимолётному капризу! Я встретила здесь, в городе, девочек-наложниц. И с ужасом подумала, что если бы не мой характер, выведший меня в «смертницы», я бы жила так же! Живой игрушкой человека, в котором и человеческого остались разве что голова, руки и ноги! Само тело было лишь соединительным элементов, для жадных, загребущих рук, завистливых глаз, ненасытной утробы. Головою большая часть аристократов просто не думали! Они ею ели и всё.
Такое понимание мне помогло. Я перестала воспринимать аристократов, как монолитную вражескую массу. Неприятности могли доставить только отдельные личности, и достаточно быстро я узнала всех их наизусть.
Выучила в лицо их самих, их прихвостней, их карманных убийц, их семьи. И поняла, что опасности в большей своей степени они не представляют. Всю эту мелочь отсекали без труда Хан и его шаман. Всё, что нужно было, всё, что предстояло сделать именно мне — это не дать добраться до Али императору Нуо IV.
«Человеческое оставь людям», — шептало нечто в моей душе. — «Сосредоточься на главном, отдайся зову крови. Отдайся ему».
В такой задаче, разве что без последнего пункта, ничего не было невозможного.
Я подстраховывала Али от яда, этим же занимался и Ен.
А между делом…
Между делом я прощалась со своими мечтами.
Город Тысячи сердец должен был быть совсем другим. Зелёным, с хрустальными водопадами чистой воды. С фонтанами. А на деле здесь даже колодцев было меньше, чем в других аулах. Воду во дворец доставляли каждый день из пустыни. Город весь целиком: серый, пыльный, грязный — стал для меня самым большим разочарованием.
Ещё одним фактором, порядком отравляющим мне жизнь, стал Хан.
Что уж он там себе возомнил, большой вопрос. Зато о своих намерениях он сказал чётко и очень-очень кратко. «Хочу тебя» и всё. Вот очень мне хотелось это слушать! Как будто других мужчин больше на Аррахате не существует! Даже сама себе я бы не смогла объяснить, почему так не хочу привязываться к человеку. Даже не так, не столько к человеку, с этим-то как раз никаких проблем и не было. Зато дело было в другом. Я не желала привязываться ни к кому кроме Али. Мой светлый мальчишка был отдельной категорией, скажем так. Я не могла объяснить даже себе, почему отдельная, но что было, то было.
Стоя у зубцов высокой дозорной башни, я смотрела туда, где за хрустальным куполом начиналась пустыня. Я устала. Я больше не хотела быть в этом душном городе, где почти каждый был не тем, кем притворялся, где каждый скрывал грязные помыслы и не менее грязные тайны. Вокруг престола нынешнего императора собралась отъявленная мерзость. Не нужно искать, выжигать отдельно по городам, да аулам, но как же здесь тяжело! Как же муторно…
— Прячешься?
Вот помяни же ха-змея, он с удовольствием и появится! Только… Тайпана это не касалось…
— Нет, дышу свежим воздухом, — вежливо ответила я, скрывая лицо за покровом. Ну, его, этого мужчину. Не сказала бы, что Хан мне был категорически неприятен, он просто категорически меня пугал.
— Скажи мне, о прекрасная Зеоннала. Каким образом вы смогли справиться с одним из самых верных слуг императора?!
— Он был слишком больной на голову, — вежливо сообщила я.
Хан хмыкнул.
— Слишком? А императору могут служить другие?
— Так, это смотря, какой император, — отозвалась я задумчиво, настораживаясь с каждым произнесённым словом. Выражение глаз Хана было тревожащим. Что это с ним такое? Сразу к делу? Да ещё и разговор про императора и его слуг?! Я думала… ах! — Ваше императорское величество, Нуо IV, вам этого не понять.
— Ты смотри! — неприятно удивился император, глядя на меня сквозь пустой взгляд Хана. — Как ты догадалась, янтарная красавица?
— Вы не пугаете так, как он сам.
— Надо же. Давненько меня не укоряли в том, что я не пугаю. Скажи мне, прекрасная Зеоннала, что тебе предложить, чтобы ты была на моей стороне? Я устал от этих людишек, не видящих дальше собственного носа, я устал от тех, кто говорит одно, но делает совершенно другое. Я устал настолько, что это не передать словами, так… почему бы тебе не стать моей спутницей? У императора не бывает гаремов. У них может быть только одна наложница и жена. Жена у меня уже была, а вот наложницы — никогда не было. Становись моей, и я сделаю тебя — бессмертной.
— Такой же, как вы? Бессмертие с прыжками из тела в тело?
… На этот раз император молчал долго. Смотрел на меня и молчал. Потом кивнул.
— Действительно. Именно такое бессмертие. Ничем не хуже других. Не нужно заботиться об одном дряхлеющем теле, не нужно ни о чём думать. Можно спокойно выбирать себе молоденькие тела и наслаждаться молодостью в них. Разве ты не хочешь?
— Нет.
— Ты же женщина, разве для вас красота не главное?
Я пожала плечами. Я, может, и женщина, но для меня главным точно было совершенно другое. Например, быть в другом месте. Император не случайно заговорил про одного из убитых. Второй братец из той чокнутой парочки, был жив. И не просто был жив. Пески донесли, что он вошёл в город вчера на закате. Раз здесь император, причём в голове у Хана — значит, убийца сейчас идёт к Али. Меня же император отсюда просто не выпустит. Чтобы я в очередной раз не помешала его планам.
Это не было разведкой боем, он до сих пор не видел во мне сколько-нибудь достойного противника. Он вообще меня рассматривал как досадную мелкую помеху и не более того. Я же… А что я?! Я была только за подобное отношение. Чем меньше он обращает на меня внимания, тем мне легче работать. Правда, вот сейчас, я могу сказать, что на меня обращено слишком много императорского внимания!
