Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

Он посмотрел на потерявшего разум «Пожирателя Смерти» и равнодушно произнёс:

— Авада Кедавра.

Тело Барти обмякло, голова бессильно свесилась на грудь. Крауч умер, и на его лице застыла растерянная улыбка.

— Паркинсон, положи тело на время в свою усыпальницу, — приказал Волдеморт. — Завтра мы переправим останки Барти на кладбище, где похоронены представители рода Крауч. Я считаю, он меня не предавал, его заставили так поступить. Поэтому Барти достоин, чтобы его похоронили, как подобает чистокровному волшебнику.

Толстый хозяин мэнора согласно кивнул и встал с кресла. Он поднял труп в воздух при помощи левитирующих чар и вышел из зала, управляя палочкой своим скорбным грузом.

Панси Паркинсон не находила себе места. Зная со слов отца, насколько страшен бывает Лорд Волдеморт, она боялась, что Крауча могут убить из-за неё. Хорошо хоть Панси не испугалась, когда Волдеморт приказал посмотреть ему в глаза. Она почувствовала всего лишь щекотку. Такое ощущение под черепом возникало у девушки, когда она встречалась взглядом с директором Дамблдором или деканом Снейпом.

— Ну как всё прошло, отец? — выпалила Панси, едва лорд Паркинсон вернулся в покои. Волшебник был мрачен и подавлен. Он присел рядом с дочерью и глухо произнёс:

— Барти мёртв.

— Тёмный Лорд убил его? — задохнулась от страха Панси. — Крауч на самом деле предал повелителя?

— Скорее про́клятая должность профессора ЗОТИ послужила причиной его смерти, — криво улыбнулся Паркинсон-старший. — Тело Барти полежит сегодня в нашей усыпальнице, а завтра мы похороним Крауча на кладбище по всем правилам. Милорд постановил: Барти невиновен в том, что совершал под чарами. Они, кстати, похожи на «Империус», только хуже.

— Почему так, папа?

— Потому что, в отличие от подчиняющего проклятья, их нельзя снять. Не выйдет избавиться от того, о чём даже не подозреваешь, — вздохнул Паркинсон-старший. — Иди спать, Панси. Это дела взрослых магов, не надо тебе в это влезать так рано.

Девочка вышла из покоев отца и понуро направилась к себе. Однако в какой-то момент ей захотелось зайти в усыпальницу и извиниться перед убитым. Она не желала смерти Краучу, думала, что Волдеморт будет милостив к тому, кто помог в его возрождении. Осторожно войдя в усыпальницу, она вскрикнула от неожиданности. Барти, вместо того, чтобы лежать в гробу, поставленном на мраморный постамент, сидел на лавке и писал письмо, заполняя свиток убористым почерком.

— Ты чего орёшь, девчонка? — проговорил мёртвый Крауч холодно.

Однако Панси не стала отвечать, а мгновенно развернувшись, стрелой выскочила из усыпальницы и бросилась бежать по коридору. Залетев в покои отца, Панси в страхе запричитала, что видела Крауча живым.

Паркинсон вначале не поверил дочке и хотел отправить спать, но Панси залилась слезами, умоляя отца посмотреть всё самому. Тот рассердился, но, сняв ночной колпак и накинув мантию прямо поверх пижамы, всё-таки отправился к усыпальнице, приказав дочери сидеть в спальне. Он даже приставил к шокированной дочке домовушку, которая помогала воспитывать девочку после того, как умерла его жена.

Паркинсон на всякий случай вытащил палочку и осторожно заглянул в усыпальницу. На лавке никто не сидел, и он уже было облегчённо выпустил воздух сквозь зубы, собираясь вернуться в покои и отругать дочь-шутницу. Однако в гробу тела Крауча тоже не было…

Паркинсон утёр со лба липкий пот и вызвал ещё одного домового эльфа.

— Где волшебник, который был здесь? — строго спросил маг.

— Хозяин-сэр, — поклонился домовик. — Тилби видел, как оно отправляет письмо. Совы очень перепуганы, хозяин. Рядом с этим страшно находиться. Тёмная магия, но странная.

— Быстро к лорду Волдеморту, предупреди его и бегом разбуди тех волшебников, кто ещё остался ночевать у нас! — рявкнул Паркинсон.

Через пять минут толпа магов во главе с Тёмным Лордом направилась в сторону башни, где жили совы. В галерее, ведущей в почтовую башню, они встретили Крауча, который, негромко посвистывая, шёл по коридору им навстречу.

— Остолбеней! — ледяным тоном прошипел Волдеморт, и Барти замер.

— Это не «Оборотное», — задумчиво пробормотал Паркинсон, разглядывая Крауча и его мертвенно-бледное лицо. — Волос мертвеца невозможно же использовать.

— Я чувствую в нём нечто странное, — прошипел насторожённо Волдеморт. — Чужое…

— Ну хватит пугать своих рабов, волшебник, — внезапно раздался насмешливый, изменившийся до неузнаваемости голос Барти. Мёртвый маг легко сбросил чары Волдеморта, сел на подоконник и спокойно осмотрел вздрогнувших волшебников залитыми чернотой глазами.

— Ты кто? — прошипел Тёмный Лорд, вновь мгновенно наставив палочку на изменившегося Крауча.

Волдеморт нисколько не сомневался, что телом Барти, словно надетой на руку перчаткой, управляет враг. Нагайна сжалась в пружину рядом с хозяином, готовая в любой момент атаковать.

— Знание моего имени тебе не поможет, волшебник. Далеко отсюда, в прекрасной Африке, таких, как я, называют — лоа. Питер Керриган — прокля́тый рыжий колдун. Он приказал мне передать тебе, чтобы ты не пытался его искать, — мёртвый Барти почесал нос и нахмурился. — Керриган искренне надеется, что вы с Дамблдором и этими вашими дурацкими орденами скоро окажетесь в могилах, освободив место для обычных волшебников. Или как там чистокровные предпочитают таких называть? «Грязнокровки», кажется? Странно, вы же все одинаковы — грязь!

— Передай тому, кто смотрит на мир твоими глазами, что я найду каждого из вас и сдеру кожу живьём. Сразу, как только вы попадётесь мне в руки, — яростно прошипел Волдеморт, сверкая глазами. — И следом за вами сдохнут все, кто вам дорог! Сейчас я, пожалуй, начну с тебя, ублюдок!

Тёмная магия могильной плитой упала на всех волшебников в коридоре, заставив тех втянуть головы в плечи и отступить за спину повелителя.

— Не стоит кидаться пустыми угрозами, змеемордый дурашка, — хихикнул покрытый трупными пятнами Барти Крауч и с наслаждением втянул носом закручивающиеся вокруг тёмные клубы магии. — Или считаешь себя бессмертным? Надеешься, наверное, на те отпечатки, которые попрятал? Так я тебя разочарую, сладкий. Большего идиотизма и представить себя нельзя. Керриган знает о них и не только… — вновь мерзко захихикал мертвец.

Давление магии Волдеморта стало настолько сильным, что Паркинсон почувствовал, как у него из носа заструилась тёплая кровь. На грани слышимости раздался звук, будто лопнул туго натянутый канат.

И вдруг мёртвый Барти Крауч расплылся в широченной ухмылке, сверкнув нечеловеческим частоколом зубов. Затем неожиданно для всех вырвал собственный глаз, сунул тот себе в рот и зачавкал, не обращая внимания на рану. Мертвец отвернулся от Тёмного Лорда и намалевал на стекле: «Волдеморт — идиот!», периодически тыча пальцем себе в глазницу, чтобы добавить немного красок надписи.

— Как же я ненавижу вас, людишки!

Продолжая активно работать челюстями, мёртвый волшебник повернулся к магам и вновь пробулькал:

— Вначале меня, великого лоа Ти-Жан Петро, связал магией старик Мбоно. А потом ваш долбаный Керриган заставил бегать по своим поручениям, словно какого-нибудь примитивного духа. Ненавижу его! Я целый год был вынужден скрываться в омерзительном мешке плоти! Постоянно ощущать, как это тело жрёт, пьёт, гадит, чешется, воняет! Но твоя сладкая магия освободила меня, волшебник, — насмешливо прочавкал бывший Крауч и с противным хрустом оторвал себе ухо. — Сейчас я окончательно преобразую этот сосуд, наберусь ещё немного сил, а затем наконец займусь вами, прокля́тые волшебники!

— Инферно Фламаре! — взревел Волдеморт, и тело Крауча вспыхнуло, словно облитое напалмом.

Дух Ти-Жан Петро попытался удрать в окно, но пламя, будто щупальца осьминога, мгновенно вцепилось в полутёмный сгусток лоа. Многоголосый вой разлетелся по коридору и заставил ошарашенных волшебников зажать уши руками. Только Волдеморт, со злым оскалом на лице, продолжал удерживать «Адеско Файер», пока тёмный дух окончательно не растаял.