Александр Кацура - Волшебная реликвия
– Зачем, ваше величество?
– Я бы по утрам, после завтрака с ссампанским, издевался бы над нею и строил бы ей розы. Каково!
– Бесподобно, ваше величество. Только стоит ли она цветов?
– Каких светов? При сем здесь светы?
– Вы сказали – розы.
– Да не розы, а розы! Понял, дурак?
– Ах рожи!
– Ну конесно! Разные смесные и противные розы. А она сидела бы такая песяльная, такая понурая, такая залкая. И поедала бы отравленных сервяков, дура такая.
– Вы очень мудры, ваше величество. Как всегда.
– Вот поймай мне эту забу, и орден твой.
– Буду стараться, ваше величество.
– Да, – вспомнил король. – А сто эти парни? Эти пресловутые наси герои.
– Какие парни? – осторожно поинтересовался министр.
– Да ладно вам, будто не знаете! Те самые три храбретса из какой-то там деревни… Как ее? Ну, которая за лесами, за долами… Насли они Сферу?
– Не знаю, ваше величество.
– Знасит, не насли. Инассе суму было бы! Грому было бы! Не мозет зе быть, стобы они насли эту стуковину, а от нас, королевского велисества, это бы скрывали?
– Никак не может быть! – Министр закатил глаза в притворном ужасе. – Вы как всегда невероятно правы, ваше величество. Просто бесподобно правы.
– Сфера, Сфера! – Виван пожевал губами. – А по правде говоря, на фиг она нам теперь нузна? А? Войну-то мы и так выиграли.
– Благодаря вашему чуткому, гениальному руководству, – быстро сказал министр.
– Так на кой лесый нам эта Сфера? Ессе хлопот с нею не обересси.
– Хм! Ваша правда, ваше величество. Зачем она вашему победоносному государству? Разве только для магических опытов. Отдали бы, что ли, в Королевское ученое общество.
– Усёное обсество? Обойдется. Пусть лутьсе новый порох разработают, бездельники. И фузею такую, стобы серез море-окиян стреляла! А? Нам ессе мир завоевывать!
– Вот это правильно, ваше величество. Это называется – государственная мудрость. А то кругом враги, а мы через океан стрелять не умеем.
– Теперь бы только эту забу-саламандру изловить, – мечтательно сказал король, потер ногу об ногу и сладко зажмурился. – Облезлую! Зеленую! Песяльную! – Он мелко, дробно засмеялся.
– Поймаем, ваше величество, – не слишком уверенно сказал министр.
– Да, а сто слысно про Раса, про этого выскоцку?
Как было бы приятно услышать, что храбрый генерал смертельно ранен в бою. Простой и грубый солдат, он необдуманно кинулся с обнаженный шпагой на редут противника, и злодейка-пуля скосила его. Нет, тяжелое чугунное ядро ударило смельчака прямо в грудь. Так понадежней будет.
– Мы такие сыкарные похороны закатили бы, ух! Салют громыхал бы двое суток. Гроб на лафете тассили бы восемь белоснезных лосадей, в их гривах – сёрные траурные ленты. Дамы рыдали бы, а дети испуганно молсяли. Оркестр исполнял бы сто-нибудь такое… милое, заунывное. – Король щелкнул пальцами. – По выссыму разряду похороны.
– Что? – испуганно спросил министр. – Какие похороны? Чьи?
– Похороны? Я сказал похороны?
– Да, ваше величество, – прошептал министр.
– Ах да, гроб на лафете… Привиделось. А сто? Разве не так хоронят военных? Мне показалось, что вы сто-то такое сказали про генерала. Сто-то грустное. – Король пригорюнился.
– Нет, ваше величество, про генерала я вам ничего еще не сказал.
– Посему? – спросил король строго.
– Потому что не знаю. Но вы не волнуйтесь. Надеюсь, с генералом не стряслось ничего дурного.
– Дурак ты, братец, – сказал король. Он снова улегся в постель и с головой укутался периной.
Глава 48
ТРИ-ПЯТЬ-СЕМЬ – остров Надежды
Саламандра пыталась убежать в холмы, а оттуда куда-нибудь ближе к югу, в сухие раскаленные горы, но ее поймали и посадили в клетку. Она смотрела оттуда колючими желтыми глазами. К клетке приставили солдата-инвалида, который кормил саламандру жуками и мухами, орешками и изюмом. Саламандра смотрела с ненавистью, но ела.
На некоторое время власть в огромной империи захватил двойник Правителя. Это был не очень способный и не очень умный человек, покорно исполнявший свою незавидную роль – появляться в ложе театра, где ему рукоплескала публика, или на третьестепенном заседании каких-нибудь волостных старшин. Неграмотные старшины смотрели на невысокого человека в белом кителе со смешанным чувством обожания и крестьянского недоверия одновременно. Обычно все проходило нормально, а иногда даже с успехом. В такие дни Правитель трепал своего зеркального собрата по плечу и тайно вешал на его пылящийся в шкафу мундир камер-лейтенанта очередной орден.
Двойника уговорили несколько сановников и генералов, карьера и жизнь которых повисла на волоске. Они заклинали чем только могли – сулили неограниченную власть и награды, пугали призраками бунта и революции, с притворной слезой говорили об интересах родины, которую готовы растоптать многочисленные враги. Намекали, что выбор невелик – если не трон, то тогда холодное подземелье и кандалы. Растерянный двойник колебался. Самый убедительный аргумент нашел вице-колдун.
– Бери власть, – шепнул он двойнику на ухо. – Бери пока. А я тебя поддержу. Великим человеком станешь и будешь командовать не только дворцовой охраной, но и дворцовыми поварами. А это, поверь мне, дело стоящее.
Двойник, человек робкий и слабохарактерный, неожиданно согласился. По всей стране объявили, что Правитель был укушен взбесившейся саламандрой, подосланной коварными врагами, после чего мучительно болел. Но вот, на счастье всех подданных великой империи, за дело взялись лучшие дворцовые лекари. При их неусыпном старании могучее здоровье Правителя одолело недуг, он полностью поправился и заступил на свой пост. Он снова в отличной форме. Он не ест и не пьет, он думает только о счастье своего народа и о его великих победах.
Все участники скандальной дворцовой встречи были посажены на карантин. В том числе Якоб Якоби, сержант и четверо его подопечных. Более ста человек, заполнявших зал в злополучную минуту, развезли по окрестным тюрьмам и монастырским башням, где посадили под усиленную охрану. Слухи о случившемся во дворце не должны были просочиться. Но это были наивные расчеты. Шила в мешке не утаишь.
Началось временное наступление войск империи. Поначалу оно развивалось успешно. На севере войска империи прорвали фронт и вновь покатились к Грому. Генералу Расу пришлось с бешеной энергией носиться по всем участкам протяженного фронта, вдохновляя уставшие войска. Присланные из королевской ставки генералы не столько помогали ему, сколько мешали. Но внезапно наступление имперской армии лопнуло как мыльный пузырь. Псевдоправителя нашли висящим в петле в своем Малом кабинете, который располагался позади Серебряного. Сам он повесился или кто-то помог ему? Разбираться было некогда. Власть перешла в руки Временного комитета, но людей, вошедших в него, кроме вице-колдуна, никто не знал. Как ни старался вице-колдун, но что-то в его волшебном ведомстве разладилось. Он сделал последний и самый решительный опыт. Развел огонь в тигле. Бросил в раскаленный котел нужные вещества и снадобья. В парах серы и ртути возникла зыбкая, дрожащая, парящая почти под потолком фигура. Но взгляд у возникшего фантома был, несмотря на дрожь, суровый и насмешливый.
