Тимур Литовченко - Воины преисподней
— «Тень» — это не дух мертвеца. Так татары называют человека, который очень похож на другого.
— Ах, двойник! — от досады Михайло хлопнул себя по бедру. — Вот нехристи! Ишь чего выдумали!
— Да. Берке всё точно рассчитал. Он отравил Тангкута, заменив его как две капли воды похожей «тенью». Затем потихоньку убрал преданных старшему брату людей и поставил на их место своих приспешников. Кстати, я никак не мог понять, почему Тангкут с такой лёгкостью расстаётся с верными слугами. Взять того же посла, отправленного к Василю Шуграковичу. Он же на верную погибель шёл, поскольку кусочек кожи на шее никак его не защищал! А всё оказалось просто: посол был человеком Тангкута, и Берке нисколько не жаль было терять его. В общем, вся власть в улусе Джучи давно уже сосредоточена в руках Берке, только тайно. Получив от хайлэй-абир золото, он приказал «тени» начать приготовления к заведомо проигрышной войне с нами, а сам тем временем договорился с ханами из дома Хулагу, чтобы те «по-родственному» пропустили его войска через свою территорию.
— Э, нет, погоди! — остановил зятя Михайло. — Тот же посол говорил князю Василю, что ихний самый главный хан Угёдэй, под рукой которого находится вообще всё это нечестивое племя, приказал потомкам Чингиза направлять к Тангкуту отряды. Это что, тоже обман?
— Не совсем. Великий каган Угёдэй действительно обещал это Тангкуту. Да только Угёдэй умер, так и не исполнив обещания…
— Как?! Берке что, даже самого главного отравил?! — Михайло зычно хохотнул. — Ну, зятёк, с тобой не соскучишься! Про кого ни спроси, тот у тебя и помирает.
— Не у меня, а у татар. Только каган умер прошедшей осенью сам по себе, без чьей-либо помощи. Ясно, что исполнять приказы покойника никто не станет. Татарам надо переделить верховную власть, им сейчас не до мести.
— Так Берке что, самым главным у них хочет сделаться? Он для этого за горы полез?
— Нет, просто хайлэй-абир уступили татарве какие-то свои земли, и Берке решил пойти туда в обход Руси, чтобы не ввязываться в войну с нами. А ханы из рода Хулагу и рады пропустить его: Берке уйдёт — спокойнее будет.
— Погоди, зятёк, про какие земли ты сказал? — насторожился Михайло.
— Те, что южнее чёрного моря. Где-то к востоку от Никеи. А какие конкретно, я не успел разобраться. Только нас они не собирались трогать, это точно. Зато на Русь решили напасть хайлэй-абир…
— Рыцари?! — Михайло даже привстал на стременах.
— Вот именно, — Карсидар поджал губы. — Это самое мне и померещилось, когда я грохнулся в обморок. Долго ли я лежал без памяти?
— Да так, совсем чуток, пока за водой сбегали. А что? — теперь Михайло был предельно внимателен к словам зятя и даже не пытался подтрунивать над ним.
— Ничего, это я так… Но вернёмся к сделке. Насколько я понял, суть её состояла не просто в том, чтобы «обменяться» землями. Ложными приготовлениями к войне татары должны были отвлечь взор Данилы Романовича на восток. Когда мы допрашивали татар, все они твердили, что не ожидали увидеть меня во главе русского войска. Они-то может и не ожидали, да только Берке с хайлэй-абир очень даже на это рассчитывали. А потому татары получили от них камешки для стрел.
— Это те самые?
— Да. Как видишь, они готовились встретить именно меня.
— Но этак выходит… — Михайло подумал, что в таком случае среди рыцарей должен быть колдун. Не среди татар, как предполагал Карсидар, а среди рыцарей!
— Вот именно. И это не просто колдун, а коварный, хитрый и властный человек. Весь адский план принадлежит ему. Я имею в виду нападение на Русь и моё убийство, а не подмену Тангкута «тенью», это уже дело рук самого Берке, — добавил Карсидар.
— Твоё убийство… — как зачарованный, повторил Михайло.
— Да, абир-колдун знал, что я заинтересуюсь совершенно бесполезным амулетом, который якобы должен был оберегать посланного к Василю Шуграковичу человека. Это увеличивало шанс увидеть меня во главе войска, направленного на восток. Ловушка на Дону была подстроена заранее, в ней я должен был погибнуть.
— Но ты же не погиб! — возразил Михайло. — Значит, колдун просчитался?
— Видимо, да. Но тут я опять не всё понял. Может быть, абир-колдун удовольствовался бы и тем, что я лишился своих способностей, как оно произошло на самом деле. Во всяком случае, со мной или без меня, наши воины должны были пуститься за татарами в погоню. А уж Берке позаботился о том, чтобы не оставить в пустыне позади себя ни колодцев с годной для питья водой, ни еды. Ну, об этом я догадывался и без татарина.
Карсидар и Михайло уже давно достигли головы колонны, где их поджидали собравшиеся на совет военачальники.
— Пошли, нас ждут, — сказал Карсидар, но Михайло удержал его за руку.
— Погоди. Давидушка, ещё одно. С этим темником… Что, Карагай нарочно угодил к нам в руки?
Карсидар спрыгнул на землю, но обернулся к Михайлу и с добродушной улыбкой заметил:
— Карагай… Нет, это чистая случайность. Разумеется, он не рассчитывал, что насмерть перепуганные ордынцы приволокут его ко мне в качестве подарка. А потом думал, что я отпущу его с остальными. Он, видишь ли, до конца надеялся на это. Даже в тот миг, когда я велел отвязать его от телеги и повёл допрашивать.
Карсидар помедлил и задумчиво добавил:
— Случайность… Нет, этого никто не мог предвидеть. Нам просто повезло. Всем нам, ибо теперь мы можем с чистой совестью повернуть назад и поспешить домой, туда, где наши мечи сейчас нужнее всего. Ты мне лучше вот о чём скажи: мои грёзы, обморок и возвращение способностей именно сейчас — как по-твоему, это тоже случайность? Учти, если бы не это, я не сумел бы допросить как следует Карагая, и мы бы пошли в пустыню на верную смерть.
Но что мог сказать Михайло, если сам Карсидар не знал вразумительного ответа на свои вопросы! Тем более, он умолчал о слишком неопределённых подозрениях насчёт Читрадривы. Как-то его друг был причастен ко всему случившемуся. Только вот как?..
Глава XX
ИЗГНАНИЕ
— Отдай сейчас же!!!
Катарина бросилась к Читрадриве и вырвала у него бронзовое зеркальце.
— Ваше высочество изволили одеться? — спокойно спросил Читрадрива, улыбаясь как можно любезнее и разглядывая тёмно-синее парчовое платье принцессы со стоячим кружевным воротником и прозрачную накидку на волосах. Сам он закутался в одеяло, как в плащ.
— Немытый небритый дикарь, как ты посмел рыться в моих вещах?! — вопила Катарина, пристально вглядываясь в помутневшую металлическую поверхность.
— Простите, ваше высочество, но обе эти промашки — ваши, — холодно заметил Читрадрива. — По крайней мере перед тем, как завлекать меня в свои объятия, вы могли предложить мне помыться и побриться. В этом отношении головорезы Гартмана фон Гёте и то были гораздо предупредительнее. Что же до зеркальца, то вы сами изволили дать мне его.
