Ник Лаев - В поисках красного
«Я их не видела уже пару дней. А Спрота мне ни чего не сказала». — Вибека неожиданно разозлилась, вспомнив обидное для всех зеленых прозвище. — «Глупая курица».
Щедро покрытые веснушками щеки порозовели. — На самом деле он очень милый и даже порывался командовать двумя другими сестрами. Забыла, как их звали…
— Меика и Сента, — откликнулась Вибека.
— Именно так, — Рута легко рассмеялась. — Только у него не очень получалось. Хотя говорил, что был солдатом.
Вибека неожиданно успокоилась. Предстоящий разговор с Матриархом уже не тяготил ее как прежде. — Отец Раббан долго служил лекарем в армии, — рассеяно пояснила она.
Они подошли в высокой, стрельчатой двери — столь же изящной, как и все остальное в этом здании. Рута толкнула украшенную искусной резьбой панель и крикнула с порога. — Ваше Милосердие к Вам мэта Вибека. Повернувшись к сосредоточенной сестре, она кивнула в сторону образовавшегося проема, — Я не только Вас увидела, но даже побеседовала с Вами. Но дальше мне нельзя, хотя это и не значит, — она подмигнула, — что я не могу вас подслушивать. Звонкий смех еще отдавался эхом, когда Вибека вновь опустилась на колени. «Сегодняшний день — настоящее испытание для моей подагры».
Матриарх стояла около большого окна, створки которого, по причине летнего зноя были открыты настежь. У ее ног вертелась полосатая генетта.
— Я Вас помню. — Вибека подняла глаза и посмотрела на прямую спину в платье цвета молодой травы. — Вы были близкой подругой моей матери. — Матриарх задумалась, — Я помню, как Вы играли со мной. А потом Вас не стало, Вы исчезли из Дома Милосердия и больше в нем не появлялись. Почему?
Колени болели все сильнее, но Вибека терпела. Терпела и молчала. «В том нет моей вины».
— Вы же часто сюда приезжали. — Джита повернулась к Вибеке и отрывисто бросила, — Встаньте сестра.
Вибека с трудом поднялась. — «Она не похожа на Эмиля. Ни капельки». — Перед глазами стоял отец этой незнакомой женщины — высокий, с копной пшеничных волос, мятными глазами и безвольным подбородком. — «Неужели это очевидно лишь для меня?»
— Почему? — повторила вопрос Матриарх. — Она подошла совсем близко. Запахло медом и молоком. «Так же пахло и от Клемы».
— Мотивы поступков потомков Триединых недоступны для простых смертных.
— Мне не нужно Ваше показное самоуничижение, — Джита говорила резко, будто вбивала гвозди.
«И никто до сих пор не догадался? Она слишком нетерпелива и проницательна для Средней Владыки». — Я, в самом деле, не знаю, почему Ваша мать отдалилась от меня. Возможно, она просто выросла. — Матриарх не перебивала, а только продолжала пристально вглядываться в морщинистое лицо, с редкими, зачесанными назад седыми волосами. — Детская дружба редко сохраняется в зрелом возрасте. — Вибека извиняющее улыбнулась. — Теряя одних друзей, взамен мы приобретаем новых.
— Думаю все проще, — глаза Джиты казались двумя болотными омутами — пустыми и безжизненными. — Матери не понравилась Ваша близость к императору. Излишняя близость, — уточнила она.
Вибека ни как не отреагировала на оскорбление. «Тебя просто хотят вывести из себя». — Вы вызвали меня Ваше Милосердие, чтобы узнать подробности моей личной жизни сорокалетней данности?
— Нет, — малахитовые глаза продолжали колоть, пытаясь взломать ее защиту. — Мне интересно, почему пятнадцать лет назад Вы внезапно решили уйти в наш Орден? Фиолетовых сестер и братьев у нас не много, точнее их можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Боюсь, Ваших рук не хватит Ваше Милосердие. В одной нашей обители фиолетовых было целых двое.
Матриарх усмехнулась. — «Как она похожа на него». — Не пытайтесь выглядеть глупее, чем Вы есть на самом деле. Чистых фиолетовых в Ордене четверо, если считать и Вас. И все они обретаются в Табаре.
— Мне как раз хотелось уехать от столичной суеты.
— Получается, Вы вновь в нее вернулись.
— Не по своей воли. «Клеме было врать легко, но стыдно, а ее дочери сложно, но при этом я не чувствую ни малейших угрызений совести».
В комнате повисла напряженная тишина. Первой ее нарушила Матриарх. — Хорошо оставим это. Меня интересует тот воспитанник. — Тонкие пальцы беспокойно перебирали переброшенную через плечо длинную косу. «Она тоже волнуется», — внезапно поняла Вибека, — и кажется, не меньше моего».
— Все что мне было известно, я уже рассказала Его Светлости, — осторожно начала Вибека. — Кроме того, Вы уже поговорили с другими сестрами и братом Раббаном.
— Негодная девчонка, — впервые за весь разговор Матриарх тепло улыбнулась, сразу напомнив Вибеке свою мать. — Это она Вам рассказала? — Вибека молчала. Матриарх понимающе кивнула. — Полагаю, Вы заметили, что Рута слишком непоседлива и упряма и… любит вмешиваться в чужие дела.
«Это неудивительно, учитывая ее происхождение» — Она замечательная девушка. — На этот раз Вибека была вполне искренна. Поколебавшись, она добавила. — Не сомневаюсь, что в будущем из нее получится хороший Матриарх. — Почувствовав известную фальшь в последних словах сестры, Джита вскинула голову и нахмурилась. Выражение нежности и кротости исчезли, а ее лицо вновь стало строгим и холодным.
— В первые три года после поступления в Орден Вы сменили больше двадцати обителей. И ни где не задерживались больше месяца.
— Я уже сказала Ваше Милосердие, мне хотелось найти уединенное и тихое место, где можно было мирно встретить старость.
— Насколько я понимаю, Вы нашли его в Вилладуне. — Матриарх недоверчиво хмыкнула. — Это совсем недалеко от границы с Альянсом. Странное место, — она попыталась передразнить дребезжащий голос Вибеки, — для встречи спокойной старости.
— Я нашла там надежду. — Морщинки вокруг светло-голубых глаз собрались густым веером. — Я была там счастлива.
Джита подалась вперед. — Кто этот мальчик? Говори! — В голосе Матриарха амальгамой звучали мольба, просьба и приказ. Генетта перестала ластиться к хозяйке, выгнула спину и зашипела. — Ты должна мне сказать. — В комнате стало невыносимо душно. Запах меда дурманил голову.
Вибека задрожала. — Я не знаю что он. — Она говорила почти правду. — Но заклинаю Вас Триедиными, найдите его.
Глава 38
«Раны рыгали кровью
Многие воины элуров
Пищею воронов стали
Фирдхера в буре копий
Меч скрестила с Владыкой
Славу себе добывая…».
Леона Хьёрдисон почувствовала его еще до того как увидела. Ярость навалилась на нее селевым потоком, она задыхалась, ее разрывало на части. А затем раздиравший ее чудовищный гнев иссяк, вытек из нее, вода как из рассохшейся бочки. Леона едва не закричала от разочарования. Накатила мерзкая слабость. «Стена Ярости выпивает врага досуха, наполняя гневом боевых товарищей», — вспомнилось воительнице. «Дерьмо Сияющей». Перепрыгивая через своих лежащих снопами воинов, она бежал на Зов как текущая сука. Ненависть смешивалась с вожделением. Рядом несся молодой годар, чье имя она не помнила. Фирдхера резко остановилась, не добегая до незнакомца локтей двадцать. В затылок шумно дышал чуть приотставший годар. Не глядя на него, она бросила, — Если это тот, о ком я думаю, сейчас здесь будет жарко. Держись меня. «Я повторяю слова Труллы». — Леона заскрипела зубами, заталкивая старые воспоминания как можно глубже. — Главное навалиться на эту тварь всем скопом и тогда есть шанс победить без больших потерь. Рука нащупала рукоять фальшиона.
