Олег Авраменко - Дорога на Тир Минеган
— Нет, все-таки можно услышать, — после некоторых колебаний возразил Бренан. — И не в какой-нибудь маленькой стране, а в большой. Имею в виду Лахлин.
— И что же на Лахлине? — спросил король.
— Почти все лахлинцы, от богачей до нищих, любят Лахлин. Не отдельную его часть, где родились и живут, а всю страну целиком. Называют ее благословенной землей — и искренне верят в то, что она действительно благословенная. Я жил на юге, в Дервеге, это большой портовый город, где часто можно встретить абрадских моряков и торговцев, главным образом из Кередигона. Дервегцы издавна привыкли к их присутствию, но относятся к ним как к чужакам, а вот жителей северного Инис Клигана принимают за своих, хотя до него плыть на сто миль дальше, чем до кередигонских берегов, да и сами клиганцы в Дервеге большая редкость. Но они все равно свои — потому что их маленький островок входит в состав Королевства Лахлин, а тамошнее население исповедует Святую Веру. Религия для лахлинцев очень важна, она играет огромную роль в их жизни. На Абраде такого и близко нет. Едва ли не самое серьезное ограничение, с которым я тут встречался, это запрет на продажу книг, не одобренных Духовным Советом. Да и то в колдовских книжных магазинах на него совершенно не обращают внимания.
— Во многих обычных тоже, — сказал Энгас аб Брайт. — Во всяком случае здесь, в Катерлахе. Мы не даем духовникам разгуляться, ибо на примере Лахлина видим, к чему это может привести. Даже самый набожный король не хочет проснуться в одно прекрасное утро и увидеть, что в его стране хозяйничают попы. В этом вопросе Север и Юг едины — духовники должны заниматься духовными делами, а в политику не лезть. Ведь так, леди Эйрин?
— Да, безусловно, — подтвердила она. — Южные правители обращаются с духовниками еще жестче, чем северные, потому что на Юге народ более религиозный. Дед Тырнан всегда поощрял мои споры с преподобным Эваном аб Гивелом и очень радовался, когда мне удавалось загнать его в тупик.
В глазах короля вспыхнули огоньки заинтересованности.
— Вы спорили с ним на теологические темы?
— Скорее на философские. Теология слишком много внимания уделяет этике и обрядам, а меня больше всего занимают вопросы мироустройства.
Энгас аб Брайт отпил из своего бокала глоток сока и грустно взглянул на серебряный поднос с остатками жареной оленины. Ему из-за болезни приходилось есть вареную курицу без специй и соли.
— Вижу, вы были уникальной юной леди еще и до того, как у вас обнаружили Искру. Принцесса, которая увлекается философией… А скажите, сильно ли изменились ваши воззрения с тех пор, как вы присоединились к ведьмам? Вы уже восприняли их тезис о множественности Китрайлов?
— С этим у меня не было никаких проблем, — ответила Эйрин, краем взгляда заметив, что Финнела мигом затосковала и демонстративно повернулась к своим соседям справа, лорду Кивину аб Энгасу и его жене, леди Бевин вер Малдвин. Несмотря на все свои недавние перемены, кузина по-прежнему терпеть не могла философских разговоров. — Мне всегда импонировала теория о локальной природе Китрайла. Вот с чем я действительно не соглашусь — так это с утверждением, что он является проекцией на наш мир какого-то Абсолютного Зла.
— То есть в Абсолютное Зло вы не верите?
— Нет, не верю. Как, кстати, и многие другие сестры. Это положение минеганской доктрины является достаточно спорным, так как от него один шаг до дуализма. Но оно и не объявляется бесспорной истиной. Вообще минеганская доктрина отличается от остальных религиозных учений тем, что не требует слепой бездоказательной веры, а ставит во главу угла познание и предусматривает возможность пересмотра догматов, если они оказываются ложными. Лично я склоняюсь к гипотезе зеркальной локальности, в соответствии с которой отдельным для нашего мира является не только Ан Нувин, но и Гвыфин. Тогда Китрайл вполне может быть отступником-диннеши, а значит, для его существования не нужно никакого Абсолютного Зла.
Король кивнул:
— Я слышал об этой гипотезе от леди Альсы. Но она не соглашается с ней, так как считает Гвыфин неотъемлемой частью Кейганта.
— А сестра Ивин вер Шинед придерживается другой точки зрения. Она изучила записи всех ведьм, в древние времена общавшихся с диннеши, и обратила внимание на то, что только самая первая из них, Мейнир вер Гильде, прямо утверждала о единстве Гвыфина и Кейганта. Остальные просто ссылались на нее. Примерно такими словами: «На этот вопрос диннеши ответил точно так же, как и сестре Мейнир». Ивин предполагает, что Мейнир вер Гильде по определенным причинам решила скрыть этот факт, а другие ведьмы, которым становилось об этом известно, не отваживались противоречить основательнице Сестринства.
— И что же это были за причины?
— Возможно, Мейнир вер Гильде считала тогдашнее человечество не готовым к восприятию такой картины мира. Отдельность Гвыфина от Кейганта означает, что настоящие Небеса находятся еще дальше от земли, чем представлялось.
— Простой народ и сейчас к этому не готов, — заметил Энгас аб Брайт. — Подавляющее большинство людей сбивает с толку даже само упоминание о множественности земных миров. Если бы не ведьмы и колдуны, духовники давно исключили бы этот тезис из своих догматов… Кстати, лорд Бренан, на Лахлине наш мир считают единственным сущим?
— Нет, ваша светлость, — ответил Бренан. — Всего лишь одним из многих, как и на Абраде. Тут расхождений нет. В Книге Изгнания говорится, что в ночь Мор Деораха случилось землетрясение, люди проснулись, выбежали на улицу — и с ужасом увидели, что звезды на небе сплелись в другие созвездия, а луна стала чуть ли не вдвое меньше. Тогда к людям вышли проповедники, получившие во сне послание от Великого Дыва, и объяснили, что Инис Шинан постигла кара небесная… Но это все выдумки. Теперь я знаю, что в те времена не было ни проповедников, ни духовников, а все древние лахлинцы и большинство древних шинанцев верили не в Дыва, а в языческих богов.
Не удержавшись, король все-таки переложил с подноса на свою тарелку немного мяса. Альса, сидевшая с левого края королевского стола, бросила на него укоризненный взгляд, но он его полностью проигнорировал, отрезал ножом маленький кусочек зажаренной и перченой оленины и не спеша, с наслаждением съел. Потом сказал:
— И это хорошо, что тогда не было ни духовников, ни проповедников. Им бы хватило дури объявить, что Дыв перемешал звезды на небе, уменьшил размеры луны и продлил ее фазы до тридцати девяти дней. А со временем, когда выяснилось бы, что и год стал немного длиннее, они и это истолковали бы как непостижимую волю Всевышнего. К счастью, друиды не были такими зашоренными и нашли более логичное объяснение, хотя и более сложное для понимания.
