Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса
– Эткин, ты гений! – Я растроганно чмокнула дракона прямо в серебристый нос. От смущения гигант выпустил чадящую струйку дыма. Камень власти немедленно закоптился. Маркиз де Лю Рю возмущенно всплеснул руками, выхватил батистовый платок и кинулся оттирать главную реликвию королевства. Но мне сейчас было не до испачканного изумруда. – Башня есть! Она стоит там, где и должна стоять. Просто она – Незримая!
– Во дела! – выдал любимую фразу полуэльф. – Прикольно. Интересно, а войти в нее можно?
– Так. – Молчавший до этого Генрих крепко ухватил меня за плечо. – На этот раз ты точно одна никуда не полезешь! И вообще – я туда первым пойду.
Я хотела протестовать, но натолкнулась на такой взбешенный взгляд сильфа, что предпочла промолчать, отделавшись невинной улыбочкой. Но барон не обманулся моей напускной скромностью. Он крепко взял меня под руку, приготовившись галантно конвоировать во двор замка.
Мы бодро промаршировали через заросший травой двор прямиком к заветному холмику. Караульные со стены удивленно таращились на процессию первых лиц государства, но из соображений субординации – дисциплинированно молчали. Вблизи холмик представлял собой аккуратную квадратную площадку, идеально подходившую для возведения башни.
– Явно искусственного происхождения! – довольно вынес положительный вердикт Марвин. – Башня просто должна находиться здесь!
– Но ее нет! – упрямо заявил Ланс. – Я не слепой!
– А может быть, это просто оптический обман? – предположил Огвур.
– Не люблю, когда из меня дурака делают! – Полукровка сердито пнул ни в чем не повинный одуванчик. Легкое облачко пушистых семян взлетело вверх и осело на лицо хмурого Генриха. Барон поморщился:
– Для этого вовсе не требуется приложения значительных усилий, – ехидно проинформировал он безалаберного полуэльфа.
Ланс надул губы, обиделся и на всякий случай отступил за спину орка.
– Ну что вы как маленькие, в самом деле! – не выдержала я. – Стоит вам собраться вместе, как вы немедленно затеете свару!
– Эй, – пощелкал пальцами некромант у меня перед носом, привлекая внимание. – Ничего, если я нарушу ваши милые разборки? Может, вернемся к вопросу о башне?
– Да уж, сделай такую милость, – процедил сквозь зубы сильф.
Марвин кашлянул:
– Я предполагаю, что на башню наложено заклятие невидимости и поставлен отвращающий барьер.
– Это как? – заинтересовался Генрих.
– Ну, – явно попал в свою стихию некромант, – заклятие действует таким образом, что у большинства людей просто не возникает лишних мыслей о пропавшей башне. Нет ее – и нет. И никого это не беспокоит. Конечно, до тех пор, пока башню не начнут искать специально, как это и произошло в данном случае.
– Значит, если бы ее величество не предположила, что в башне спрятан принц Ульрих, то о башне бы и не вспомнили? – спросил Первый советник, внимательно следивший за полетом мысли некроманта.
– Так! – довольно подтвердил Марвин.
– Вы меня в гроб загоните своими научными выкладками! – Я нетерпеливо топнула ногой. – Логика проста – зачем так старательно зачаровывать башню, в которой нет ничего важного?
– Да, зачем? – подвякнул Ланс, высунувшись из-за надежной спины орка.
Генрих сделал ему пальцами козу, Ланс в ответ показал язык. Я, глядя на их выходки, возмущенно подняла глаза к небу.
Марвин, недовольный ускользающим вниманием публики, похлопал в ладоши, призывая всех к порядку. Веселая компания никак не могла настроиться на серьезный лад.
– А вот теперь настало время проверить наши теории на практике. – Некромант шагнул вперед и, вытянув руку, осторожно коснулся того места, где, по его предположениям, должна была начинаться невидимая стена.
Раздался негромкий хлопок, по пальцам юноши пробежала вспышка яркого синего пламени, в воздухе запахло озоном. Марвин вскрикнул от боли, мгновенно отдернул руку и принялся дуть на обожженные пальцы.
– Ура! – радостно завопили все остальные.
– Значит, башня нашлась! – победно провозгласил Генрих.
– И что? – жалобно проныл некромант, баюкая на груди поврежденную руку. – На заклятие наложен пароль, а без него чары не снять…
– Марвин, не жалобись, – отмахнулся сильф. – Что у тебя, никакого лечебного колдовства в запасе нет? А насчет пароля…
Я, привыкшая доверять искусству некроманта, предостерегающе вскрикнула, но не успела остановить де Грея.
Барон выхватил из ножен волшебную рапиру и изо всех сил рубанул по невидимой стене. Громыхнуло на этот раз куда основательнее. Самонадеянного барона окутало облаком синего пламени, подкинуло вверх и отбросило на десяток шагов. Раскаленная рапира отлетала в сторону, и воткнулась в землю возле самой морды опешившего от такой неожиданности дракона. Ланс громко кричал, усиливая всеобщее смятение, картинно хватался за плечо орка и норовил упасть в непритворный обморок. Огвур, одной огромной ручищей подхвативший любезного дружка, усиленно махал второй, свободной, подзывая растерявшегося Марвина и требуя оказать первую помощь нежному полуэльфу. Не обращая внимания на бестолково мечущихся друзей, я бросилась к Генриху. Доигрались, дохихикались! Серьезнее надо подходить к опасности незнакомого колдовства. В голове билась мысль: если с бароном что-то случилось, – я этого не переживу! Вот никак не ожидала, что лишь при возникновении угрозы для жизни Генриха пойму – как много он для меня значит!
Я упала на колени возле распластавшегося на земле тела, торопливо разорвала рубашку на широкой мужской груди и прижалась к ней ухом. Слава Истинным богам, сердце билось! Марвин, избавившийся от первого, излишне нервного пациента, наконец-то добрался до Генриха и взял его за запястье, считая пульс.
– Он потерял сознание от сильного удара. Но ран и переломов нет. Мелеана, прикажи перенести барона в замок, ему нужен покой. Да, и белая свечка мадам Чумы нам тоже очень пригодится.
Поздним вечером я осторожно приоткрыла дверь спальни Генриха и на цыпочках прокралась в полутемную комнату. Я сильно боялась – вдруг меня заметит кто-то из придворных и подумает лишнее, но томиться от переживаний за здоровье барона и пребывать в неведении больше не могла.
Спальня освещалась единственной свечой, горевшей на прикроватном столике. Мощный, здоровый храп Генриха колыхал занавески. Я тихонько присела на край широкой постели, стараясь не бряцать многочисленными железяками, неизменно заткнутыми за пояс. Вот ведь дурацкая привычка – таскать при себе целый арсенал! Я хихикнула. Сильф, до этого смирно лежавший на спине, зашевелился и жалобно простонал что-то неразборчивое. Неужели его мучают боли? Я испуганно склонилась ниже, всматриваясь в смуглое лицо друга. Черные, длинные ресницы густыми полукружьями лежат на щеках, твердые губы сурово изогнуты под тонкими усиками. Я любовалась дорогим лицом, мысли неосмотрительно уводили меня в какую-то нескромную, фривольную область.
