Маргарет Уэйс - Драконы Повелительницы Небес
Китиара думала об этом, засыпая. Когда она проснулась вечером, у нее уже был готов план.
Оставив коня в лесу, она выпачкала грязью лицо, растрепала волосы и так вернулась на дорогу. Она была еще слишком близко от Нераки, и сердце Кит тревожно забилось, когда мимо нее по направлению к городу промаршировал отряд гоблинов. Она спряталась за стволом дерева, так что они ее не заметили.
Затем показался купеческий караван, но его сопровождали несколько отлично вооруженных охранников, и Кит пропустила его. С наступлением ночи число путников уменьшилось. Китиара злилась. Она теряла драгоценное время и уже собиралась рискнуть продолжить путь как есть, но тут появился путник, которого она так долго ждала, — жрец Такхизис, высокого сана, вероятно спиритор. Об этом всех и каждого еще издали оповещал большой медальон, висевший на золотой цепи. На жреце были черные бархатные одежды и плащ из овечьей шерсти превосходного качества, пальцы унизывали золотые перстни, в которых красовались ониксы. Картину достатка довершали седло и упряжь из дорогой кожи на его лошади.
Это был низенький, толстый, рябой человечек. В отличие от темных жрецов, служивших в Храме, он, очевидно, любил и поесть и выпить. Никакого оружия, если не считать хлыстика, при нем не было. Китиара ждала, что вот-вот появится охрана, но так никого и не увидела. Стука копыт Кит тоже не услышала. Хотя жрец путешествовал по дорогам поблизости от Нераки в одиночку, он казался совершенно спокойным. Это странное обстоятельство должно было бы насторожить Кит, но она спешила, а жертва представлялась просто идеальной.
Как только жрец подъехал ближе, Кит вышла из своего укрытия за деревом. Опустив голову, чтобы скрыть лицо, она, хромая, стала приближаться к человеку с протянутой рукой.
— Прошу тебя, темный отец, не пожалей монетки для солдата, раненного на войне нашей Королевы, — произнесла она басом.
Жрец злобно покосился на нее и угрожающе поднял хлыст.
— Катись отсюда, у меня ничего для тебя нет, — нелюбезно ответил он. — Не подобает нашим солдатам превращаться в попрошаек. Уноси свой жалкий остов с главной дороги.
— Пожалуйста, отец… — ныла Китиара.
Жрец стегнул ее хлыстом, целясь в голову. Удар пришелся мимо, но Кит повалилась на землю, делая вид, что жрец и в самом деле задел ее.
Спиритор поехал дальше, даже не оглянувшись. Кит немного выждала, желая удостовериться, что он действительно один и за ним не следуют охранники. Никого не заметив на дороге, она легко и бесшумно побежала вслед за жрецом, вскочила на лошадь позади него, обхватила толстяка за шею и приставила к горлу нож.
Жрец совершенно растерялся, почувствовав прикосновение холодной стали, и застыл в седле.
— Вначале я просила тебя по-хорошему, темный отец, — укоризненно сказала Китиара. — Ты отказался дать мне даже малость, так что теперь я настаиваю. Я не перерезала тебе горло только из уважения к Такхизис, так что можешь поблагодарить ее. А теперь слезай с лошади.
Она приставила нож к ребрам жреца и кольнула. Почувствовав, как дрожит жирное тело, Кит решила, что жрец трясется от страха. Толстяк молча спешился. Темная Госпожа ловко соскользнула с лошади вслед за ним. Жрец начал поворачиваться, но Кит ударила его сзади по ногам, так что тот со стоном повалился на землю.
— Давай сюда деньги… — начала Кит.
К ее немалому удивлению, жрец поднялся на ноги. Схватив свой медальон и вытянув перед собой руку, он в бешенстве закричал:
— Королева Такхизис, услышь мои молитвы! Иссуши его сердце, отдели плоть от костей, высоси жизнь из тела, уничтожь навеки!
Его рыхлое тело сотрясалось от гнева, в голосе звучала непоколебимая уверенность. У него не было ни малейших сомнений, что Темная Богиня услышит его призыв, — на какой-то жуткий миг не осталось их и у Китиары. Ночной воздух стал потрескивать от силы его молитвы, и Кит зажмурилась, ожидая, что вот-вот гнев Богини обрушится на нее.
Ровным счетом ничего не произошло.
Потрескивание постепенно стихло. Плоть Китиары удержалась на костях. Сердце билось. Легкие наполнялись воздухом.
Кит подняла голову. Жрец по-прежнему сжимал медальон, но в его глазах появилось беспокойство.
— Такхизис! — выкрикнул он, в его голосе послышалась паника. — Иссуши это нечестивое сердце…
Китиара расхохоталась:
— Ты призываешь не то Божество, если хочешь остановить меня, темный отец. В следующий раз обратись к Паладайну. А теперь снимай одежду. Мне нужны твой пояс, драгоценности и толстый кошелек.
Жрец снял цепь и кольца, бросил их к ногам Китиары и застыл, скрестив на груди руки.
— Темный отец, единственная причина, почему я не выпустила тебе кишки, состоит в том, что мне не хочется портить столь дорогую одежду, — сказала ему Кит. Она нервничала, боясь появления других путников, и, сделав шаг вперед, приставила кинжал к шее жреца. — Но если ты меня вынудишь…
Жрец швырнул свой кошелек ей в голову, проклиная ее именами всех Темных Богов, каких только мог упомнить, но одежды все-таки стянул. Кит завернула в них кошелек и драгоценности и связала узлом. Затем хлопнула лошадь по крупу, и та поскакала по дороге, оставив жреца дрожать в исподнем на холодном ветру.
Хихикая, Кит вновь углубилась в лес, пробираясь сквозь густые заросли к месту, где ждал ее Ветер. Оглянувшись в последний раз, она увидела, что жрец бежит по дороге, отчаянно призывая свою лошадь. Китиара успела заметить на шее животного следы от кнута и догадалась, что лошадка вряд ли остановится, чтобы дождаться своего седока.
Она натянула одежду жреца поверх собственной и повесила на шею медальон с изображением Такхизис. Кольца были ей велики, и Кит положила их в кошелек, полный монет.
— Как я выгляжу? — спросила она у Ветра, демонстрируя коню свой новый наряд.
Казалось, он вполне одобрил ее внешний вид, может надеясь на лучшую долю и для себя: теплые конюшни и отборный овес.
Из одинокого наемника Китиара превратилась в богатого жреца Такхизис. Теперь никому в голову не придет расспрашивать, откуда у нее такая лошадь. Она могла ехать и днем. Спать в настоящих постелях, а не под открытым небом. Ее преследователи будут охотиться за опальным Повелителем. Никто не станет разыскивать иерарха. Ограбленный священник расскажет свою историю шерифу, но, как полагала Кит, обвинит нищего, а может, служителя Бога Света, поскольку она упомянула имя Паладайна.
Китиара от души рассмеялась. Она с удовольствием подкрепилась, съев хороший ужин, который жрец взял в дорогу, и, вскочив на коня, поскакала на север. Одну трудность она преодолела.
