Ольга Кай - Городская Ромашка
А вот днем, когда молодежь затевала игры в снегу, Ромашка в них не участвовала - там уж ни Тур, ни Веселинка не могли ее оградить от обидных слов, которые бросала ей ревнивая Людмила, от хихиканий и насмешек, и девушка чаще сидела дома, под окошком, шила или вышивала, и думала все о том, как там сейчас Мирослав, все ли у него хорошо.
Прошло недели две с того дня, как войско под командованием Бравлина перешло через Соколиный перевал, направляясь обратно, к родным поселениям. Ромашка, как и обычно, сидела за вышивкой, когда с улицы вошла тетушка Звана, сняла теплый платок и принялась расстегивать тулуп.
- Вояр с Любимой к старейшине пошли. Не иначе как за новостями.
Девушка встрепенулась, но плечи ее тут же поникли: к отцу и матери Мирослава она не пойдет спрашивать, а как иначе можно узнать, что передали из города? "У старейшины спрошу" - решила для себя Ромашка, и с того момента не столько вышивала, сколько в окно погладывала, поджидая, пока родители Мирослава вернутся от старейшины домой. Где-то через полчаса она заметила Вояра и Любиму, идущих по заснеженной улице к дому у реки, и начала потихоньку собираться.
Тетушка Звана за сборами наблюдала, потом сказала:
- С тобой пойду.
Легкие пушинки снега кружились перед глазами и падали на плечи, на руки. Вокруг - сияющая белизна, среди которой темнеют бревенчатые избы да широкие стволы старых деревьев. Дом старейшины, с запорошенной снегом крышей, стоял на окраине, и подходя ближе, Ромашка стремительно теряла уверенность. Не то, чтобы она побаивалась старейшину Светозара, но девушка совершенно не представляла, как обратится к нему с вопросом о сыне воеводы Вояра. "Почему у родителей его не узнала?" - спросит старейшина, и что тогда ей отвечать?
Потому шла Ромашка все медленнее и медленнее, а мать Тура ее не торопила. Они были уже недалеко от цели, когда из дома старейшины вышел человек в темном тулупе и черной меховой шапке. Ромашка не сразу узнала его, но едва поняла, кого видит, прибавила шагу.
- Сивер! - окликнула девушка, и человек обернулся. Хмуро поглядел на спешащую к нему Ромашку, потом заметил позади нее тетушку Звану, и лицо его стало несколько приветливей.
- Сивер, здравствуй! Как хорошо, что я тебя встретила! - на одном дыхании выпалила девушка, на что Сивер недовольно буркнул "Здравствуй", и замолчал. Тетушка Звана была еще далеко, потому, наверное, Сивер и не хотел растрачивать без того мизерный запас доброжелательности на Ромашку.
- Я слышала, у старейшины новости есть из города, - осторожно начала девушка. Сивер даже не кивнул - просто угрюмо смотрел на нее, ожидая продолжения. Наверное, в другое время такая реакция, вернее полнейшее отсутствие реакции, обескуражила бы Ромашку, но не сейчас: девушка решительно была настроена узнать у Сивера все, что ему известно, а потому и обошлась без намеков и предисловий:
- Расскажи мне, пожалуйста, что там. Тебе ведь старейшина сказал, да?
Неизвестно, ответил бы Сивер Ромашке или нет, но как раз в это время подошла тетушка Звана и с теплой улыбкой остановилась за спиной девушки. С нею Сивер поздоровался вежливо.
- Здравствуй, здравствуй, - улыбнулась мать Тура. - Мы к старейшине за новостями шли, но уж раз тебя встретили, так наверное не будем старейшину Светозара нашего беспокоить.
Сивер нахмурил темные брови, уже понимая, что ему не отвертеться от расспросов.
- Да там нечего рассказывать, - пробормотал он. - Все у них хорошо. Пару раз стычки были с городскими - там несколько человек украли оружие и беспорядки учиняли. Но обошлось без крови - наши все живы, здоровы.
Ромашка и тетушка Звана слушали, затаив дыхание, и вздохнули облегченно, когда Сивер сказал, что живы. И тут же принялись благодарить его наперебой. Напоследок, когда Сивер решил, что может уже уйти, тетушка Звана сказала ему:
- Ты если что узнаешь - передай нам, будь добр.
Сивер согласно кивнул.
Звонкие ручьи бежали по бороздкам в черной земле, все еще укрытой кое-где потемневшим снегом. Кругом - грязь, слякоть - неизменные спутники начала весны. Зато солнце светит уже не по-зимнему, да воробьи чирикают куда веселее, и от этого легче и теплее становится на сердце.
Обутый в высокие сапоги, Сивер шел по грязной улице, шел медленно, неторопливо, словно еще сомневаясь - а туда ли идет? Спустившись с крыльца дома старейшины Светозара, Сивер сразу вспомнил просьбу тетушки Званы, и направлялся теперь по улице к ее дому. Идти туда ему не то чтобы не хотелось - Сивер и сам понять не мог, отчего ноги все норовят свернуть в сторону, но раз уж пообещал…
Сивер поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открылась почти сразу же, и на пороге появилась Ромашка в вышитой сорочке, поверх которой была надета вязаная безрукавка серой шерсти, перехваченная на талии плетеным пояском с деревянными бусинами. Серые глаза Ромашки уставились на Сивера с испугом.
- Сивер? - вопросительно произнесла она, словно не веря собственным глазам.
- Здравствуй, - ответил Сивер, и девушка, тут же смутившись собственной невежливости, поздоровалась с ним и пригласила войти. Сивер снял шапку, вытер подошвы сапог о подстеленную рогожку и переступил порог. Огляделся и понял, что кроме Ромашки в доме никого нет.
- Ты одна? - напрямую спросил он.
- Да, - кивнула девушка. - Тетушка Звана к соседке вышла, а Тур с Димкой у кузнеца - что-то им там надо.
- Ну, - Сивер нахмурился, - тогда я попозже зайду.
Он уж собирался выйти, но Ромашка остановила его вопросом:
- Так ты к тетушке Зване пришел? Ты погоди, я ее позову!
Девушка вскочила в валенки и, сдернув тулупчик с крючка, принялась его на себя надевать.
- Я новости передать зашел, - объяснил Сивер.
Ромашка замерла, тулупчик так и остался не застегнутым.
- Что-то случилось? - тихо, осипшим вдруг голосом прошептала она.
- Да нет, ничего не случилось, - пожал плечами Сивер. - Просто просила меня тетушка Звана, чтобы если будут новости - передал. Вот я и зашел.
- А-а-а… - протянула Ромашка, одновременно переводя дыхание. Видно, и правда напугалась. Девушка глубоко вздохнула и, бросив Сиверу: "Я сейчас, подожди минутку" - выскочила на улицу.
Сивер остался ждать. Он снял тулуп, повесил его на крючок и, поколебавшись недолго, прошел и сел на лавку у стола. В горнице было чисто, прибрано, от прикрытой вышитым полотенцем глубокой глиняной миски вкусно пахло пирогами. На лавке под окном лежала спешно брошенная вышивка - льняная сорочка с уже изукрашенным ярко-красным орнаментом подолом и воротом. На рукаве же Ромашка, по-видимому, только начала вышивать, и ткань была натянута на деревянные пяльцы. Сивер поднялся с лавки и подошел к окну, склонился над вышивкой, разглядывая узоры. "Неплохо, - сказал он сам себе. - Совсем не плохо". Быть может, вышивки Ромашки уступали работам других девушек, которые вышивать учатся с самого детства, но для новичка, впервые взявшегося за пяльцы меньше года назад, девушка делала серьезные успехи. По крайней мере, украшенную ее вышивкой сорочку можно было без стеснения носить.
