Барбара Хэмбли - Башня Тишины
Солнце играло на серебряной аппликации, и блеск этот казался Джоанне особенно зловещим. Увидев неподвижную фигуру архимага, Виндроуз направился прямо к нему.
Джоанна решила, что он что-то говорит, но с такого расстояния ничего нельзя было услышать, даже если бы ветер вдруг начал дуть в их сторону.
Джоанна не могла определить, говорил ли что-нибудь также и архимаг. В глубине души она знала, что хоть в ней и оставалась симпатия к Антригу, но за Солтериса она переживала больше. К тому же, несмотря на все уверения главы Совета Кудесников, что он справится с отступником, она знала, что Солтерису грозит куда большая опасность, чем самому Виндроузу.
Затем Джоанна и Керис стали свидетелями вовсе необычного – Виндроуз протянул руки для приветствия, и Солтерис, после короткого колебания, последовал его примеру. Итак, рукопожатие совершилось. А потом… Потом Антриг повел архимага в сарай.
– Нет, – раздался отчаянный шепот Кериса.
Джоанна, обернувшись, увидела расширенные зрачки парня.
Девушка схватила его за руку, заставив отвернуться от окна.
– Ведь твой дед сказал, что он должен поговорить с ним наедине, – напомнила она послушнику. Но и ее голос при этом предательски дрожал.
– Но ведь он также сказал, что единственное, чего он опасается, – это очарования Антрига, – наконец ответил Керис, тоже срывающимся голосом. Он отступил от девушки, лицо его было искажено страхом – в первый раз за все то время, что Джоанна знала его. Но девушка решила, что должна во что бы то ни стало не дать Керису сорваться. И она заговорила:
– Когда я впервые встретила его, я тоже сразу ему поверила. И тогда и теперь мне приходится удерживать себя от того, чтобы снова не поверить его сладким речам.
Уж кому знать это, как не мне.
Но Керис упрямо кивнул в сторону сарая.
– Ты пойдешь туда?
Они вышли во двор, им стало не по себе – воздух был невыносимо душным, несмотря на близость большого водоема. Когда они выходили из железных ворот в сторону холма, из сарая показался Антриг. Даже издалека можно было видеть, как он в изнеможении привалился к изношенному непогодой дереву ветхого строения. Керис быстро посмотрел на Джоанну, в глазах его метался отчаянный страх, но стоило ему снова посмотреть на сарай, как Антрига там не оказалось.
Керис больше не мог сдерживаться – он бегом бросился на холм, за ним кинулась и Джоанна, но она прибыла к сараю гораздо позже Кериса.
Казалось, духота буквально пропитала стены сарая. Внутри духота еще усугублялась отвратительным запахом бензина и машинного масла. Стояла полная тишина. В сарае царил полумрак, пронизанный яркими лучами солнца, проникавшего сквозь многочисленные дыры в стенах и крыше. Когда Джоанна зашла в эту хибару, она почему-то уже знала, что застанет здесь.
Солтерис недвижимо лежал в углу, возле стопки листов фанеры и деталей кузова автомобиля. Казалось, что кто-то специально положил его сюда – архимаг лежал спокойно, с уложенными вдоль тела руками. Длинные волосы его были присыпаны пылью, глаза и рот закрыты, но лицо посинело, как от удушья. Даже в полумраке сарая девушка поняла: не стоит обольщаться, что архимаг может быть еще жив. Ведь она сама убила двоих и потому достаточно хорошо знала, как выглядит смерть.
Бросившись на колени, Керис принялся осматривать труп деда. Лицо его побледнело, как полотно, руки тряслись. Только теперь Джоанна поняла, насколько Керис был привязан к старику. Его ненависть к Антригу питало не только опасение не выполнить свой долг послушника перед господином, но и, конечно, природный инстинкт, заставляющий людей оберегать тех, кто дал им жизнь. Керис всегда был готов верить в исчезновение деда, как она помнила, но верить в его смерть он напрочь отказывался. Ведь сам он был оружием в этих руках, на которых сейчас так отчетливо набухли вены. Видимо, Керис не верил, что когда-нибудь настанет такой день, когда эти руки опадут плетьми и жизнь покинет это старческое тело.
Керис схватился за безжизненную руку деда, но, поняв, что случилось, тихо опустил ее на прежнее место. Затем Керис отодвинул прядь волос с шеи архимага, и Джоанна с ужасом увидела посиневшее горло старика.
Наконец Керис зашептал отчаянно:
– Но почему, как случилось, что ты поверил ему? Как получилось, что ты верил ему до самого конца и даже не сопротивлялся, когда он принялся душить тебя? Как такое вообще могло случиться?
Вдруг тело архимага дернулось в страшной судороге, словно яд, который был влит в это тело, только теперь начал свое настоящее действие. Лицо главы Совета Кудесников приняло умиротворенное выражение, словно говоря, что его больше никак не касаются происки и интриги Темного Волшебника.
Наконец в мертвой тишине Джоанна спросила:
– Что же мы теперь будем делать?
Полтора часа спустя до слуха Джоанны из гостиной донеслись легкие шаги Антрига.
За окнами кухни уже вечерело. Все это время Джоанна, возвратившись в дом, сидела и неотрывно смотрела в окно, словно ее очень сильно занимала смена времени суток. Внутри она ощущала холодную пустоту, словно рухнула какая-то важная иллюзия. В голове у нее не было совершенно никаких мыслей, только билась одна-единственная мыслишка, что нужно что-то делать, не сидеть вот так, сложа руки. Но это была глупая мысль – она только побуждала, но не говорила, что же нужно делать.
Однако как только она услышала шаги Антрига, ей почудилось, что она летит в пропасть.
Затем шаги смолкли – он остановился в гостиной. Мобилизуя все остатки воли, она заставила себя подняться на ноги, подойти к плите и влить подогретую в чайнике воду в чашку со смесью кофе и снотворного. Сделав глубокий вдох, она снова представила себе лицо удушенного Солтериса – уже начавшее синеть и покрываться темными трупными пятнами. Нет, это было просто невыносимо. И, рывком подняв чашку, Джоанна направилась вместе с ней в гостиную.
Он стоял возле раздвижной стеклянной двери, глядя на нее странными глазами.
– Тебя разыскивал Солтерис? – спросила девушка Виндроуза. Обыденность ее тона даже испугала ее.
Услышав знакомый голос, Антриг рывком поднял голову, и на его лице отразилась целая гамма чувств – испуг, растерянность, осознание безвыходности ситуации. Ко всему этому примешивалась непонятная усталость. На мгновение Виндроуз закрыл глаза, словно желая обрести внутреннюю устойчивость. Наконец он обессиленно спросил:
– Так ты пришла вместе с ним? – но затем, словно спохватившись, что он не должен показывать свою осведомленность о местонахождении архимага, Антриг посмотрел на нее с наигранным удивлением и спросил: – Как – Солтерис?
