Сэм Энтховен - Черная татуировка
Тремя быстрыми шагами он отошел от бомбы, и Джеку показалось, будто черная дыра ствола пусковой установки стала ближе.
— Я считаю до трех! — крикнул Номер Второй. — Если ты не отдашь мне ключ и не встанешь на колени, клянусь Богом, я выстрелю тебе прямо в физиономию.
— Но какая же вам разница, если вы все равно собираетесь всех нас взорвать? — весело спросил Джек.
— Заткнись! — заорал Номер Второй. — Просто заткнись! Один! — Он прижал дуло пистолета ко лбу Номера Первого. — Два!
Никто не пошевелился.
— Тр… У-у-у… — взвыл Номер Второй, когда здоровенный камень ударил его по макушке, и рухнул на пол.
— Вот, — сказал чиндж Джека, спикировав из-под потолка и приземлившись на спину поверженного человека. — А мне понравилось, — признался он и подмигнул Джеку.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Мистер и миссис Фарнсворт стояли рядом.
Мистер Фарнсворт был бледен. Он стиснул зубы, а бескровные губы сжал с такой силой, что они превратились в тонкую линию. У миссис Фарнсворт глаза были красные, она часто моргала и сжимала свою сумочку так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев.
Они вместе пришли в морг полицейского участка Черинг-Кросс в лондонском Уэст-Энде. Перед ними стояла каталка. Они были вызваны сюда, чтобы опознать тело, которое недавно обнаружили в Темзе.
Однако на каталке перед ними не было ничего, кроме белой простыни.
— Но… я не понимаю! — пробормотал служащий морга. — Оно же было здесь! Тело было здесь меньше тридцати секунд назад, когда я пошел открывать вам дверь! А теперь оно…
— Что? — выдавил мистер Фарнсворт.
— Пропало! — воскликнул служащий и судорожно обхватил себя руками. — Мне так жаль, так жаль, — сокрушенно сказал он. — Простите меня! Я уже пятнадцать лет помогаю людям опознавать тела, и, уверяю вас, ничего подобного прежде не происходило. Это что-то из ряда вон выходящее! Ведь оно же было здесь меньше минуты назад и вдруг просто… исчезло!
— Не «оно», — сказал мистер Фарнсворт.
— Прошу прощения?
— Не «оно»! — сердито повысив голос, повторил мистер Фарнсворт. — Прекратите говорить «оно». Возможно, мы говорим о нашем сыне, мерза…
И в этот момент зазвонил телефон.
Мобильный телефон. Все умолкли. Затем служащий, а за ним и мистер Фарнсворт покачали головой, вздохнули, сунули руки в карманы… и нахмурились.
Часто моргая, миссис Фарнсворт достала свой мобильник из сумочки. Она посмотрела на дисплей, нажала на клавишу и, ничего не понимая, поднесла трубку к уху.
— Мама, — сказал Чарли. — Мама, это я.
ДЕРЕВО
— Здесь, — сказала Эсме. — Вот это.
— Что, правда? — удивленно спросил Чарли. — Но оно совершенно такое же, как другие!
— В этом-то все и дело, — произнес Джек. — Наверное.
— Выглядит вполне надежно, — сказал Номер Первый и посмотрел на Эсме. — Мы сделаем это сейчас?
Эсме ничего не ответила. Она взяла жезл, который стал странно тусклым и ржавым, будто кусок старой арматуры, и шагнула вперед, в кусты вокруг огромного корявого дуба, стоящего на склоне невысокого холма рядом с асфальтированной дорожкой. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, Номер Первый и мальчики пошли за ней.
Они находились в одном из парков Лондона. Была ранняя осень, но небо оставалось ясным и голубым. Солнце согревало спину Джека, и на земле перед ним лежали длинные тени. Он следом за своими спутниками шагал между кустов. В такой день было приятно идти по парку. Метрах в трехстах — четырехстах от дорожки шел футбольный матч. Играли по пять игроков в каждой команде. Столбиками ворот служили брошенные на траву свитера. Люди запускали воздушных змеев, выгуливали собак, бросали фрисби и занимались всякими прочими делами, типичными для прогулки в парке. Никто не заметил мужчину и трех подростков, ушедших с дорожки, а если бы и заметили, то ничего особенного об этом не подумали бы. В следующую минуту Джек уже топал по толстому ковру опавшей листвы. Под кроной дуба царил полумрак.
— Старый, похоже, — заметил он, подняв голову.
— Да, — кивнула Эсме. — Никто не знает, сколько ему лет. — Ее лицо стало печальным. — Теперь уже никто не знает.
— Ну, — сказал Чарли. — Что дальше? Как это происходит?
Эсме не ответила. Она обошла дерево вокруг. Листва негромко похрустывала под подошвами ее кроссовок. Ствол дуба был толстым и крепким, его кора тут и там выпячивалась крупными наростами, похожими на окаменевшие кочаны цветной капусты. «Или на окаменевшие мозги», — подумал Джек.
— Здесь, — наконец сказала Эсме, остановившись в паре метров справа от Джека.
Неожиданно плавным движением она подняла жезл и воткнула его в землю. На какую-то долю секунды Джеку показалось, будто он в самом деле ощутил, как содрогнулась земля у него под ногами. Но он сразу подумал, что наверняка ему это только кажется.
Эсме потрогала жезл, вертикально торчавший из земли, он держался крепко.
— Хорошо, — сказала она. — Теперь нам нужно встать вокруг дерева. Думаю, если мы постараемся, мы сумеем взяться за руки.
Джек опомниться не успел, как взялся за руки с Чарли и Номером Первым. Упустил свой шанс. С печальной неизбежностью он оказался по другую сторону от ствола, закрывшего от него Эсме и жезл. Теперь он не мог увидеть, что произойдет дальше. Что тут скажешь. Типично. Как всегда. Он вздохнул.
— Готовы? — услышал он вопрос Эсме.
— А… конечно, — поспешно отозвался он.
— Тогда начнем.
Эсме сделала глубокий вдох.
Джек вдруг обратил внимание, что все звуки вокруг них, весь шум в парке: голоса людей, гудки машин на улице за забором, даже пение птиц — все вдруг стихло.
— Кхентименту Скордж, — негромко произнесла Эсме.
Каждое ее слово отдавалось маленькими взрывами в голове Джека.
— В корни, которые связывают, и в шипы, которые держат, я заточаю тебя.
Руки Номера Первого и Чарли стали горячими. Чарли стоял очень близко к дереву, и ему в ноздри хлынули темные, влажные ароматы земли, опавшей листвы и замшелой коры стоявшего перед ним дерева. Запахи были сильными, приятными и вдруг нахлынули с такой силой, что заставили Джека забыть почти обо всем.
— Светом мира, — произнесла Эсме таким же ясным, чистым голосом. — Силой моей воли и того заклятия, которое впервые сковало тебя, я велю тебе возвратиться в место твоего пленения. Изыди, — закончила она, — и впредь не тревожь нас.
Откуда-то издалека пришло странное ощущение, оно быстро овладело Джеком. Он почувствовал, как что-то словно закипело, забурлило внутри его, поднялось от кончиков пальцев к плечам, забушевало в жилах — что-то горячее и темное. Его словно окатило волной теплого масла, но только это масло было почему-то живое, и оно ползало, металось и сновало внутри Джека в последней отчаянной попытке ухватиться хоть за что-то. Джек крепче сжал руки друзей. Круг не разорвался, и…
