Дэйв Дункан - Золоченая цепь
Минут через десять появился Скоффлоу и с опаской, бочком подобрался к Дюрандалю. Он снова состарился, и волоски на воротнике и плечах позволяли предположить, что он уже начал лысеть под шапкой. На лице появились морщины, и он снова начал горбиться. Он несколько раз открыл и закрыл рот.
— Король зовет меня?
Тот с готовностью кивнул, потом повернулся и зашаркал обратно время от времени оглядываясь проверить, следует ли Дюрандаль за ним. Преданный недоумок посвятил Королю всю свою жизнь, так что и она теперь продлилась вместе с королевской. Новый рыцарский орден: Братство Людоедов…
Дюрандаль вошел в королевскую опочивальню следом за ним. Большинство его ушибов и царапин перестало болеть, исцеленное заклятием, но он ощущал себя как-то неустойчиво без меча, к весу которого привык за тридцать семь лет. Он закрыл за собой дверь. Скоффлоу уже устроился на коврике в углу, словно спаниель.
Последние несколько часов Амброз просидел, роясь в бумагах, которые Кромман привез из Греймера накануне. Возможно, ему просто нечем было занять себя. Примерно через каждый час Король посылал за своим бывшим канцлером, чтобы спросить у него совета. Теперь он стоял в кругу света около канделябра, читая какую-то бумажку. Он сильно постарел с утра: волосы и борода поседели, дышал он с одышкой. Правда, язва на ноге больше не появлялась.
Он бросил на вошедшего косой, подозрительный взгляд.
— Ты утаивал от меня документы!
— Ничего существенного, сир.
— Да? А как это? Герцог Гайлийский хочет жениться на этой девице, что под его опекой. Он лет на тридцать ее старше, не сойти мне с этого места. Но ты держал его прошение под сукном два месяца, а ведь он все-таки герцог! Ты все дуешься на него из-за той истории с Кубком?
— Я выиграл тогда, помните?
— Он может обеспечить уйму голосов в Парламенте.
— Вот потому я и держал его под сукном. Вы всегда говорили мне, что желание сильнее признательности.
— Верно, говорил, — буркнул Амброз, швырнул листок на заваленную бумагами кровать и вынул другой. Аудиенция продолжалась. Его голова оставалась такой же ясной, как прежде. Это напоминало старые, добрые времена.
В конце концов он оставил бумаги в покое и зашагал взад и вперед по спальне.
— Твое отношение огорчает меня. До сих пор я был хорошим королем.
— Очень хорошим, сир.
— А эта моя сумасшедшая дочь не знает ни черта! Сидела себе двадцать лет на своих островах и знай плодила варваров. Она не способна править цивилизованным государством. Все пойдет прахом. — Он замолчал, ожидая ответа. Не получив его, он обратил хмурый взор на своего бывшего канцлера. — Ну? Ты с этим не согласен?
— Поначалу она может ошибаться. Вы тоже ошибались. Разве она, как и вы, не носит титул по праву?
Лицо Короля потемнело.
— Нет, поскольку у нас появилась куда более выгодная альтернатива. Теперь хороший король может остаться хорошим королем навсегда. Что тебя смущает? Боишься, что я собираюсь охотиться на невинных людей, убивать собственных подданных? Ерунда! Преступники, осужденные — вот решение! Кромман тут подсчитал, что за год в Шивиале вешают больше двух тысяч людей. Что тебе придется сделать, милорд, — так это объяснить Парламенту, что мы владеем новым заклятием, которое превращает кости в золото. Отныне и во веки веков все трупы будут принадлежать короне. Просто, да? Тебе вовсе не нужно говорить пока про омоложение. Это всплывет потом. Я полагаю, Палата Общин просто счастлива будет услышать, что их возлюбленный монарх вообще отменяет налоги, ты согласен?
— Я полагаю, они будут счастливы год или два, — Дюрандалю вспомнился тот подвал в Самаринде. — После этого золота будет как грязи, только стоить оно будет дешевле.
— Тьфу! Это частности! Страна будет процветать. Если ты переживаешь за свою жену-красотку, мы и ее примем в нашу компанию. Какие еще у тебя возражения, сэр Привереда?
— Только два, сир. Во-первых, смертные люди вряд ли хорошо примут правление бессмертного. Не думаю, что страна потерпит это.
— Страна слопает то, что ей дадут. Что второе?
— Перемены, сир. Разнообразие. Свежая кровь. Все хорошее рано или поздно приедается. Люди застаиваются, даже короли. Даже короли, пожирающие человечину.
— Духи! Я мог бы отрубить тебе голову за эти слова.
— Вот и рубите. Я лучше умру, чем увижу, как страдает Шивиаль под вечной тиранией, — Дюрандаль представил себе, что творится со слушателями в гардеробе при этих словах.
Король понизил голос до свистящего шепота.
— Черта с два я доставлю тебе такое удовольствие! На рассвете ты тоже возродишься, вот тогда и посмотрим, что ты будешь думать о жизни и смерти. Не скрою, ты был хорошим канцлером — лучшим из всех, что у меня были, — и будь я проклят, если ты не будешь хорошим канцлером и дальше, пока солнце светит. А теперь убирайся!
Дюрандаль вернулся в спальню Клинков. Король думает, что омоложение заставит его передумать и вернет его преданность. Он надеялся, что этого не случится. Правда, он сомневался в том, что Кромман и гвардейцы дадут кому-либо из них шанс проверить это.
7
Последних часов он не помнил. Он ехал верхом в забытьи, предоставив Байлессу искать дорогу, предоставив Звезде просто следовать за Пятнашкой. Бедные клячи начали спотыкаться, но Айронхолл уже вырос перед ними. Огни были погашены. Ну конечно, уже за полночь.
Куоррел заставил себя проснуться. Он замерзал — до самых костей.
— Вон то окно. Бросьте камень. — Он слишком ослаб, чтобы сидеть в седле прямо. Все тело его от ног до макушки сводило болью, а мир раскачивался вокруг. Звезда остановился, опустив в изнеможении голову.
— Думаешь, я не помню, где спальня Старших? — пробормотал Байлесс.
Спешившись, он упал на землю, и ему понадобилось четыре попытки, чтобы попасть в окно. Послышался звон стекла. Секундой спустя появилось лицо — к сожалению, Кроворук, но тут же из-за его плеча вынырнула голова Хируорда.
— Это Куоррел, — сказал Куоррел. — Нужны люди Королевы. Спасти Парагона.
* * *Каким-то образом им удалось затащить его в спальню, не разбудив ни Магистров, ни слуг, ни рыцарей, ни даже Младших. Его уложили в постель. Байлессу неохотно, но разрешили пройти за ним — они хихикали от одной только мысли о том, что это грязное, шатающееся пугало могло быть Вторым у самого Парагона, будто Парагону Второй и не требовался. Байлесс плюхнулся на соседнюю кровать и тут же уснул.
Их собралось около дюжины — почти все полураздетые, продиравшие глаза и зевающие. Кто-то привел еще нескольких, которым давно уже полагалось быть Старшими, но не получивших еще такой возможности. Куоррел изо всех сил боролся со слабостью, пытаясь объяснить столько, сколько необходимо: Король, запертый в Фэлконкресте, Самаринда, книга, тайная экспедиция Парагона еще до их рождения — о которой слышали все, но толком не знал никто — Волкоклык… жуткое колдовство, поедание человечины, страшный Кромман, Король, превратившийся в монстра… Вернуть Королеву, спасти Парагона! Голос его сорвался на хрип. Его снова напоили чем-то, и он продолжал. Пара Старших торопливо листали книгу.
