Алёна Харитонова - Охота на ведьму
— Мы уже приехали? — уточнил мальчик, которого все треволнения нынешнего вечера удачно обошли стороной. — А я есть хочу.
Девушка выругалась про себя, но момент, удобный для поцелуя, был безвозвратно упущен.
— Будешь бульон? — вздохнула ведьма.
* * *Торой стоял у окна и краем уха слушал, как колдунья отвечает на какие-то расспросы паренька, как рассказывает ему обязательную перед сном сказку. Волшебник задумчиво смотрел на серую завесу дождя, что удачно скрывала груду останков.
А ведь Люция оказалась права — жуткие чары не пощадили никого, даже эльфов. Маг хотел посмотреть, был ли среди погибших не-людей Алех, однако в общей куче до неузнаваемости преобразившихся в смерти тел сложно отыскать кого-то определённого. Вполне возможно, что Алех отсутствовал на момент нанесения удара. Остроухий волшебник часто бывал в разъездах и не особенно любил протирать хитон на заседаниях. По эльфийским меркам он был ещё слишком молод, а потому в меру непоседлив — триста восемьдесят лет, разве это за возраст для бессмертного?
Маг уныло вздохнул, понимая, что надежды могут и не оправдаться. Да что там! Наверняка не оправдаются. Скорее всего, тело надменного красавца Алеха лежит в общей куче — такое же сморщенное и высушенное.
Как бы сильно ни презирал некогда низложенный Великим Советом чародей многих эльфов и волшебников, а погибших ни за что и про что было жаль. Жаль до отчаянной горечи, до высасывающей сердце боли. Жаль было и безобидного мирного Элукса, волей судьбы оказавшегося в Гелинвире в столь неурочный час. Просто жаль. А о грядущем хаосе и беззаконии, вызванных внезапной смертью светил магии, даже думать не хотелось.
— Их нужно похоронить, — мягко сказала тихонько подошедшая Люция. — Если это возможно. Мальчишкам завтра ни к чему видеть груду мёртвых тел.
Волшебник молча кивнул, соглашаясь.
— Что мы теперь будем делать, Торой? — спросила ведьма. — Куда нам бежать? Где прятаться?
— Бесполезно бежать и прятаться, — глухо ответил маг. — Нас уже дважды находили. Найдут и в третий. Собственно, после давешней битвы за погоду, неизвестной ведьме отыскать меня вообще проще простого. Теперь она знает, как я выгляжу под внутренним взором, а это всё равно, как если бы охотник шёл по чётко оставленному зверем следу. Жаль только, что в нашем случае она охотник, а мы четверо (точнее, уже пятеро, если считать вместе с Кошенькой) — дичь.
Он продолжал смотреть куда-то в даль — бледный профиль чётко вырисовывался на фоне тёмного окна. Сердце Люции сжалось от страха.
— Без тебя мы тоже не побежим! — отчаянно выпалила она.
Маг в ответ только кивнул, соглашаясь:
— Я знаю. Да и не убежите вы далеко. А где вас спрятать, я не имею ни малейшего представления. Гелинвир больше не магическая крепость. Это всего лишь каменный оплот, лишённый Силы и души. И населённый призраками…
Но даже эти мрачные эпитеты не испугали Люцию. Вместо того чтобы пасть духом, она воинственно возмутилась:
— Но почему мы должны оставаться дичью? Нужно стать охотниками! Нужно дать отпор!
Волшебник лишь мягко улыбнулся этой горячности:
— Милая Люция, мы не можем стать охотниками по двум причинам. Первая — загнанный в угол зверь способен только защищаться, но никак не охотиться. Вторая — мы не знаем толком, от кого защищаться. Для нас сейчас каждый незнакомец — враг.
Но колдунка снова упрямо мотнула головой:
— Тогда нужно хоть как-то подготовиться к битве. О, Силы Древнего Леса, почему в этой крепости не выжил ни один маразматик эльф! Уж этим бессмертным всегда хорошо известны тайны прошлого, уж они-то, небось, всё знают и про зеркало, и про всякое прочее…
Девушка не успела договорить, как Торой вдруг подхватил её на руки, стиснул в объятиях и отчаянно закружил по комнате.
— Люция, ты умница! — громким шёпотом воскликнул он, стараясь не разбудить спящих мальчишек. — Ты умница! Я не перестаю тебе удивляться!
И маг снова порывисто обнял растерянную девушку. Голова у Люции закружилась ещё сильнее, сердце затрепыхалось в груди, словно безумный маятник, ведьма неожиданно ослабла до такой степени, что даже не смогла обнять волшебника в ответ — руки бесполезными плетьми повисли вдоль тела, и только маятник в груди продолжал отчаянно раскачиваться.
А Торой подумал, что ещё никогда в жизни не был так непонятно счастлив. Он поставил Люцию на пол и лихорадочно зачастил, схватив девушку за плечи и время от времени встряхивая, будто спелое плодовое дерево:
— Ты умница! Ты даже не представляешь, какая ты умница!
Люция кроткая и совершенно сомлевшая сползла вдоль стены на подоконник и счастливо захлопала ресницами. А Торой с прежней запальчивостью взахлёб продолжал:
— Здесь огромная библиотека, нужно только хорошенько порыскать по полкам и наверняка что-нибудь отыщется про волшебное зеркало. Сила побери, я уверен, что отыщется! — Он с облегчением приложил ладони к воспалённым глазам. — Какая ты молодец, я сам бы ни за что не сообразил в этой панике…
Колдунка, которая ни слова не произнесла про библиотеку, а по чести сказать, вообще с трудом понимала, что говорит Торой — только отрешённо улыбалась. Девушка не думала ни о каких библиотеках, ни о каких зеркалах — она ещё не опомнилась от столь неожиданно обрушившихся на неё новых объятий.
А маг меж тем заполошно носился по комнате.
— Да, да, надо посмотреть в библиотеке! И потом, у меня ведь есть лист с руной Чие, оставленный Рогоном… Я всё ломаю голову — при чём здесь Безмолвие? Нужно подробнее её изучить, ведь не просто же так Великий Маг всё это начертал. Я сейчас же пойду в главную библиотеку и…
— Торой, — прервала его нервное бормотанье Люция, наконец-то взяв себя в руки. — Торой!
— А? — он обернулся уже будучи у двери. — Что?
— Сейчас ночь, нам нужно отдохнуть с дороги, мы всё отыщем завтра, а сегодня лучше придумать, что делать с телами. — Она кивнула в сторону окна, за которым на мостовой лежало то, о чём шла речь.
Волшебник замер и только теперь взгляд его прояснился, избавляясь от лихорадочной жажды действий. Чародей не без труда успокоился и смущённо произнёс:
— Да, ты права… А я что-то совсем умом ослаб. Идём на улицу.
* * *Они стояли под дождём, держась за руки. Ведьма не смотрела на груду тел, предпочитая отводить глаза в сторону, скажем, под ноги. Торой же, обладавший куда более завидным хладнокровием, решительно выпростал руку из-под широкого плаща и простёр её перед собой открытой ладонью вперёд. В общем, колдунке не оставалось ничего иного, как, поддавшись собственному любопытству, устремить взгляд на мага — чего-то теперь придумает?
