Серж Неграш - Талисман
— Ну какие останки через семь сотен лет! Да и не только Сын Света окончил там свои дни. Ты не сумел бы отличить одни кости от других, даже если бы они сохранились.
— Гм… — замялся он. — Бара, скажи, Город все еще снится тебе?
— Да, чувствую, он зовет меня, — вздохнула девушка. — Но я и с места не сдвинусь, пока ты не будешь готов к походу.
Раны Муонга заживали неплохо. Но Белый Воин, хоть и был все еще очень слаб, рвался в путь.
О своем прошлом он по-прежнему упоминал мало. И событий до того момента, когда волны выбросили его прямо на разрушенные ступени лестницы дворца-крепости, в своем повествовании не касался. Из этого Ника сделала неутешительный вывод: он по-прежнему не полностью доверяет ей.
Он даже все еще называл ее Барой, а своего настоящего имени не раскрывал, хранил в тайне, как и многое другое. Девушка не торопила его. Она была с ним терпелива и, по возможности, насколько позволяла собственная суровая натура, нежна. А Муонг оказался страстным, неукротимым любовником, дарившим ей немало радости, и всегда стремившийся в первую очередь доставить удовольствие женщине, а уж потом подумать о себе. Нику подобное отношение радовало; она считала, что по-своему любит Белого Воина, но не до умопомрачения: в ее жизни ни один мужчина не мог стать средоточием смысла существования — особых иллюзий она на свой счет не питала. Любовь для нее была вроде вяленых ломтиков дыни — вкусно, конечно, но если съесть слишком много, получишь несварение желудка.
После тяжелейших ран, нанесенных когтями леопарда, только через две с половиной луны Муонг снова вышел на охотничью тропу — и вернулся с добычей. Он радовался этому как ребенок, а спустя еще три дня сказал Нике:
— Пора. Город позвал и меня.
— А выдержишь? — усомнилась девушка. — Не обижайся, но, если что, я не вытащу тебя на себе. Давай подождем еще немного?
— Нет. Да и Нганга убежден, что я доберусь до Элментейта. Путь, конечно, неблизкий и опасный, но мне удавалось проделывать его не раз и не два. Тогда я был один, а сейчас мы пойдем вместе, и оружия у нас хватит! Нам нужно пробраться через лес, миновать горный хребет и болота, а там до Города рукой подать.
— Да уж, проще некуда, — протянула Ника. — И сколько времени занимает такой путь?
— Когда как, в среднем две-три седмицы. Эй, Бара, ты — женщина смелая, решайся!..
4. Город Сына Света
Пробуждение было подобно сказке…
Ника открыла глаза и обрадовалась небу без единого облачка.
Два буйвола решительно выступили из кустов, но, заметив людей, остановились, постояли с минуту и ринулись назад. В осязаемой, неестественной тишине утра под их тяжелыми прыжками загудела земля.
Холодно. Бодрый, еще не успевший пропитаться дневной пылью воздух ничего не утаивал. Кругом расстилались бесконечные дали, блестящие зеркальца озер, зеленые кратеры небольших вулканов, холмы и долины. Леса на горизонте не растворялись в дымке, а превращались в зеленую гладь.
Границы пропадали, обычные меры расстояний не действовали — кристально чистый воздух приближал все предметы.
Но Ника знала, что вскоре потеплеет, воздух потеряет свежесть и прозрачность. И все вернется на свои места. Чудо закончится…
Слева от озерка, над темным лесом, нависала плоская снежная вершина горы, из-за которой должно было вот-вот показаться солнце. Напротив, заваленная каменными глыбами и буреломом, громоздилась другая, лишь слегка уступающая ей по размерам.
Муонг довольно наблюдал за тем, какой восторг вызывает у девушки открывшееся ей первозданное великолепие.
— Красиво? — поинтересовался он.
Они не так давно продрались через чащобу с ее сумерками, не рассеивающимися даже в яркий день. Там были мощные стволы махагоний, сплошь скрытые прядями воздушных корней фикусов, с ветвями, увешанными голубыми фестонами бородатых лишайников.
Белый Воин и искательница приключений добрались до предгорья Пембу.
«Что ни говори, с таким уверенным в себе спутником как Муонг, идти не в пример легче, нежели с растерянными, насмерть перепуганными вазунгу. О! Вазунгу?..» — кажется, она начинает не только говорить, но даже думать подобно Детям Змеи.
Спутники спали по очереди, охраняя друг друга и поддерживая огонь костра. После многочасового дневного перехода обычно сразу не удавалось сбросить напряжение и мгновенно отключиться; во всяком случае, у Ники это не получалось. Поэтому она заступала на пост первой, а ближе к рассвету ее сменял Муонг.
На сей раз он нарушил обычный распорядок. И теперь она поняла, почему: ему хотелось, чтобы она увидела пробуждающиеся Черные Королевства.
Члены Братства не ошиблись: под защитой Белого Воина девушке нечего было опасаться. Его знали и Дети Змеи, с которыми он жил как единокровный брат, и другие племена, встречавшиеся на пути: Муонг легко находил со всеми общий язык. И даже умудрялся как-то объяснять ее присутствие — воины не брали с собой в поход жен…
— На тебе, как и на мне, все написано, — Муонг имел в виду родовые знаки, нанесенные на их тела с помощью природных красок. — Мы не идем через чужие земли, не принося даров вождям — значит, мы не звери и соблюдаем Закон. Какие тут еще требуются объяснения? Если бы мы собирались воевать, это тоже было бы на нас начертано — без предупреждения нападают только пораженные бешенством.
— И что же, никто ни с кем обычно не воюет?
— Почему? Бывает, но только в крайних случаях, если нельзя решить дело миром. Бара, леса огромны, здесь хватает места и добычи для всех — что делить? Все очень просто…
— Просто? Но ты ведь сам недавно говорил, что человека запросто могут сожрать…
— Я и сейчас это говорю, но на то должна быть причина. Например, если человек ведет себя как дикий зверь — с ним и обходятся как со зверем.
Нике нелегко было разобраться во всех тонкостях местной жизни.
Ситуация немного прояснилась, когда она собралась метнуть копье в антилопу, но Муонг удержал ее резким окриком:
— Не смей!
— Почему? Отличная добыча, а мы, считай, целый день ничего не ели, — возмутилась девушка.
— Мы сейчас идем по земле Нгуро. А они рождены от Красной Антилопы. Прикончишь ее — и твои дни сочтены: как, по-твоему, должны поступить сыновья, если убита их мать? Так же, как я сделал с леопардом, отправившим к праотцам женщину-мбонго. И будут правы.
Встречались они и с кочевниками-скотоводами софалу, настоящими гигантами: их рост достигал добрых семи локтей! Но, несмотря на устрашающий вид, они были столь же медлительны и миролюбивы, как и ревностно охраняемые ими коровы. Ухаживать за жвачными животными считалось великой честью, коей удостаивались лишь мужчины, да и то не все, а только избранные.
