Оливер Боуден - Тайный крестовый поход
– Ваша деревня разрушена, а запасы небезграничны. Сколько времени пройдет, прежде чем твоя крепость падет изнутри? Сколько им потребуется, чтобы не взбунтоваться, когда иссякнут колодцы и закончится еда? – Он почти не скрывал нотку злорадства, проскользнувшую в голосе.
Когда Аль Муалим заговорил, голос его был спокоен.
– Мои люди не боятся смерти, Робер. Они рады ей – и награде, что она несет.
– Хорошо, – отозвался де Сабле. – Тогда смерть они и получат.
Конечно, он был прав. Тамплиеры могли взять Масиаф в осаду и перекрыть снабжение крепости ассасинов. Как долго они продержаться, прежде чем ослабнут настолько, что де Сабле возьмет их голыми руками? Две недели? Месяц? Альтаир мог только надеяться на то, что у Аль Муалима есть план, который поможет справиться со сложившейся ситуацией.
Будто прочитав его мысли, Рауф шепнул: «Следуй за мной. И отбрось сомнения».
Третий ассасин стоял дальше. Роббер де Сабле и его люди не видели их. Взглянув вниз, Альтаир увидел сложенные внизу стога сена, достаточно большие, чтобы смягчить падение. Он начал понимать, что имел в виду Рауф. Им придется спрыгнуть, незамеченными тамплиерами. Но зачем?
Одежды Альтаира хлопали на ветру по коленям. Звук был успокаивающий, словно плеск волн или стук дождя. Альтаир посмотрел вниз и выровнял дыхание. Сосредоточился. Собрался.
Он слышал, как торгуются Аль Муалим и де Сабле, но уже не слушал их, думая только о прыжке, постепенно успокаиваясь. Ассасин закрыл глаза. Внутри себя он ощущал мир и спокойствие.
– Сейчас, – приказал Рауф и прыгнул, следом за ним последовал третий ассасин, последним – Альтаир.
Он прыгнул.
Пока он падал, раскинув руки, время исчезло, словно и не существовало. Тело было расслаблено. Альтаир описал в воздухе грациозную дугу. Он знал, что достиг совершенства. Сейчас он будто бы наблюдал за собой со стороны. А потом он идеально приземлился в стог. Рауф тоже, но третий ассасин при ударе о землю сломал ногу. Он закричал, и Рауф подполз к нему, чтобы успокоить, чтобы тамплиеры не услышали криков. Чтобы их уловка сработала, рыцари должны верить, что трое мужчин пошли на смерть.
Рауф повернулся к Альтаиру.
– Я останусь с ним и помогу. Иди один. Канаты приведут тебя к ловушке, которую мы установили. Обрушь смерть на головы врагов.
Конечно же. Теперь Альтаир всё понял. На короткий миг он задумался, как ассасины без его ведома сумели подготовить ловушку. Сколького он ещё не знал о Братстве? Альтаир проворно перебрался вдоль каната через пропасть, потом обошел ущелье и скалу позади сторожевой башни. На башню он взбирался, положившись лишь на инстинкт. Быстрый и гибкий, он ощущал, как ноют мышцы на руках, пока он взбирается все выше и выше, на самый верх башни. Там он обнаружил ловушку: тяжелые связанные бревна, уложенные в штабеля на наклонной платформе и закрепленные веревками.
Внизу стояла армия тамплиеров. Альтаир обнажил меч и впервые за несколько дней улыбнулся.
ГЛАВА 7
Чуть позже ассасины собрались во дворе, радуясь триумфу.
Бревна упали со сторожевой башни на рыцарей внизу. Большую часть вражеского войска раздавило первой волной, а оставшуюся – шедшей следом. Мгновением до того они были полностью уверены в своей победе. Теперь на земле лежали искалеченные, поломанные тела. Отряд был в панике, Робер де Сабле приказал отступать, но лучники-ассасины, воспользовавшись преимуществом, послали на разбегающуюся вражескую армию дождь из стрел.
Аль Муалим, стоя на площадке у входа в башню, потребовал тишины и жестом приказал Альтаиру подойти к нему. Взгляд у Мастера был суровый, и когда Альтаир подошел ближе, Аль Муалим подозвал двух стражей. Они заняли места по обе стороны от Альтаира.
Радостные крики сменила тишина. Альтаир, стоявший между стражами, понял, что все взгляды направлены на него. Теперь уже все знали, что произошло в Иерусалиме; Малик и Аббас порадовались бы, увидев это. Теперь ничего не имело значения – ни доблесть Альтаира в бою, ни то, что он привел ловушку в действие. Всё, на что он мог надеяться – что Аль Муалим проявит милосердие.
– Ты помог нам дать отпор Роберу, – произнес Мастер, и в его голосе промелькнула гордость. Надежда на то, что он прощен, что искупил случившееся в Иерусалиме, вновь поднялась в Альтаире. – Его силы разбиты, – продолжал Аль Муалим. – Теперь он долго не посмеет беспокоить нас. Ответь, ты понимаешь, почему ты сейчас добился успеха?
Альтаир промолчал, сердце громко билось в груди.
– Ты слушал! – пояснил Аль Муалим. – Если бы ты слушал тогда, в Храме Соломона, то многого можно было бы избежать.
Он описал рукой круг, охватывающий всё вокруг, включая двор и холм, откуда уже убрали тела ассасинов, тамплиеров и жителей деревни.
– Я поступал, как приказано, – Альтаир с величайшей осторожностью подбирал слова, но это не помогло.
– Нет! – отрезал Мастер. Глаза у него полыхнули. – Ты поступал так, как тебе хотелось. Малик рассказал мне о твоем высокомерии. О твоем пренебрежении нашими принципами.
Двое стражей по бокам от Альтаира шагнули вперед и выкрутили ему руки. Альтаир напряг мускулы, впрочем, не вырываясь.
– Что вы делаете? – осторожно спросил он.
Лицо Аль Муалима покраснело.
– У нас есть закон. Нас не было бы, если бы мы не подчинялись Кредо Ассасинов! Есть три простых правила, которые ты, кажется, позабыл. Я напомню их тебе. Первое и самое главное: не позволяй клинку…
Похоже, Мастер решил прочитать ему лекцию. Альтаир расслабился и не сдержался, закончив вслух предложение Аль Муалима:
– Поразить невиновного. Я знаю.
Аль Муалим ударил Альтаира по лицу, звук пощечины разнесся по всему двору. Альтаир почувствовал, что щеки у него горят.
– Придержи язык, пока я не разрешу тебе говорить! – прорычал Аль Муалим. – Если ты так хорошо помнишь это правило, почему убил старика в Храме? Он был невиновен. Он не должен был умереть.
Альтаир промолчал. Что он мог ответить? «Я поступил опрометчиво»? «Убийство старика было совершенно из-за моего высокомерия»?
– Твоя наглость не знает границ, – продолжал рычать Аль Муалим. – Найди в своем сердце смирение, дитя, или, клянусь, я вырву у тебя его собственными руками.
Он сделал паузу. Плечи Мастер вздымались и опадали, пока он старался сдержать гнев.
– Второй принцип дает нам нашу силу, – продолжал он. – Скрывайся на виду у всех. Стань одним из толпы. Помнишь? Но мне рассказали, что ты выдал себя, привлек к себе внимание до того, как нанес удар.
Альтаир снова ничего не сказал. Его снова охватило чувство стыда.
– Третий и последний принцип. Нарушив его, ты совершил самый страшный поступок, – добавил Аль Муалим, – никогда не подставлять под удар Братство. Его смысл очевиден. Твои действия не должны причинить вред нам – прямой или косвенный. Но твое эгоистичное поведение в Иерусалиме поставило нас всех под угрозу. И что ещё хуже – ты привел в наш дом врагов. Все, кого мы потеряли сегодня, на твоей совести.
