Джим Батчер - Битва за Кальдерон
— Я вооружен клинком, — сказал он. — Разоружи меня, не выходя за пределы площадки.
Конец палки метнулся к горлу Тави, тот легко отбил атаку одной рукой и отступил. Старик последовал за ним, нацелившись в голову Тави. Тави увернулся, откатился назад, чтобы избежать горизонтального удара, и, вскочив на ноги, отразил новую атаку. Затем он начал наступать, собираясь схватить старика за запястья.
Он проделал это слишком медленно, и в одно короткое мгновение задержки маэстро сумел избежать его атаки. Он замахнулся слева, затем справа, и Тави вдруг почувствовал острую боль, расчертившую его грудь в форме буквы X. Старик нанес ему удар основанием ладони, заставив отступить, затем уверенно ткнул в него концом палки, причем с такой силой, что Тави растянулся на полу.
— Что с тобой происходит? — сердито спросил Киллиан. — Даже овца действовала бы решительнее. Как только ты собрался приблизиться к врагу, отступать и думать нельзя. Атакуй с максимальной скоростью и силой. Или умри. Все очень просто, и другого не дано.
Тави кивнул, не глядя на своих товарищей, и очень тихо ответил:
— Да, маэстро.
— Хорошая новость, Тави, — ледяным тоном заявил Киллиан, — заключается в том, что тебе можно не беспокоиться о собственных внутренностях, вывалившихся на колени. Фонтан крови из твоего сердца убьет тебя гораздо быстрее.
Тави, морщась, поднялся на ноги.
— Плохая новость, — продолжал Киллиан, — состоит в том, что я не вижу возможности назвать твое выступление хотя бы отдаленно приемлемым. Ты провалил экзамен.
Тави ничего не сказал. Он подошел к одному из столбов и принялся тереть грудь.
Маэстро снова ударил палкой в пол.
— Эррен. Надеюсь, ради всех великих фурий, что у тебя больше решительности, чем у него.
Экзамен закончился, когда Гаэль аккуратно отбросила в сторону руку маэстро и палка отлетела в сторону. Тави наблюдал за тем, как трое его товарищей добились успеха там, где он потерпел поражение. Он потер глаза и попытался не обращать внимания на то, что ему отчаянно хочется спать. В животе у него урчало, то и дело все внутри сжималось от голодных болей, когда он вместе с остальными учениками опустился на колени перед маэстро.
— Очень слабо, — заявил Киллиан, когда Гаэль закончила. — Вам всем нужно больше времени проводить на тренировках. Одно дело — показать хороший результат на экзамене в зале, и совсем другое — настоящий бой. Я надеюсь, вы будете готовы к тесту на проникновение в тыл противника, который состоится в конце Зимнего фестиваля.
— Да, маэстро, — ответили они более-менее одновременно.
— Тогда ладно, — сказал Киллиан. — Прочь с моих глаз, щенки. Вы еще вполне можете стать курсорами. — Он замолчал и наградил Тави мрачным взглядом. — По крайней мере, большинство из вас. Сегодня утром я договорился на кухне, чтобы там подогрели для вас завтрак.
Все дружно встали, но Киллиан положил свою палку на плечо Тави и сказал:
— Для всех, кроме тебя. Нам с тобой нужно поговорить о том, как ты сдавал сегодня экзамен. Остальные свободны.
Эррен и Гаэль взглянули на Тави и поморщились, затем смущенно улыбнулись и ушли.
Макс хлопнул его по плечу громадной ручищей, когда проходил мимо, и тихонько сказал:
— Не поддавайся ему.
И они ушли, закрыв за собой мощные железные двери.
Киллиан вернулся к жаровне и сел, протянув к ней руки, чтобы немного согреться. Тави подошел к нему и опустился на колени. Киллиан на мгновение прикрыл глаза, и на его лице появилось страдание, когда он принялся сжимать и разжимать кулаки, вытянув перед собой руки. Тави знал, что маэстро мучает артрит.
— Я справился?
Лицо старика смягчилось, и на нем мелькнула улыбка.
— Ты прекрасно изобразил их слабости. Антиллар не забыл посмотреть на меня перед тем, как нанести удар. Гаэль постаралась расслабиться. Эррен действовал без колебаний.
— Это, наверное, здорово.
Киллиан склонил голову набок.
— Ты огорчен тем, что в глазах друзей выглядел настоящим неумехой?
— Думаю, да. Но… — Тави задумчиво нахмурился. — Мне трудно их обманывать. И мне это не нравится.
— Тебе и не должно это нравиться. Но мне кажется, тут что-то еще.
— Да, — сказал Тави. — Понимаете… они единственные знают, что я прохожу подготовку, чтобы стать курсором. Единственные, с кем я могу поговорить почти обо всем, что люблю и что меня беспокоит. И я знаю, они так себя ведут из самых добрых побуждений, но еще мне известно то, что они не договаривают. Я вижу, как осторожно они пытаются мне помогать, стараясь сделать это так, чтобы я ничего не заметил. Сегодня Эррен решил, будто должен защитить меня от Бренсиса. Эррен.
— Он верный друг, — улыбнувшись, сказал Киллиан.
Тави поморщился.
— Но ему не следовало это делать. Я и без того совершенно беспомощен.
— Это в каком же смысле? — нахмурившись, спросил Маэстро.
— А в том смысле, что я могу выучить все приемы борьбы, какие только есть на свете, но это не поможет мне против сильного мага, имеющего нескольких фурий. Кого-то вроде Бренсиса. Даже если у меня будет в руках оружие.
— Ты несправедлив к себе.
— Я вас не понимаю, — сказал Тави.
— Ты гораздо способнее, чем тебе кажется, — ответил Киллиан. — Возможно, ты никогда не станешь таким умелым мечником, каким может быть могущественный маг металла, или не будешь обладать быстротой мага ветра или силой мага земли. Но магия фурий — это еще не все. Мало кто из магов наделен дисциплиной и оттачивает свои умения. Ты это сделал. Сейчас ты готов противостоять им даже в гораздо большей степени, чем многие из тех, кто обладает незначительным талантом к магии. Тебе есть чем гордиться.
— Как скажете. — Тави вздохнул. — Но мне трудно в это поверить. Почему-то у меня нет ощущения, будто мне есть чем гордиться.
Киллиан рассмеялся, и его смех был на удивление ласковым и теплым.
— Это говорит юноша, который помешал орде Маратов напасть на Алеру и завоевал покровительство самого Первого лорда. Твоя неуверенность происходит из-за того, что тебе семнадцать, а вовсе не из-за отсутствия фурий.
Тави почувствовал, что улыбается в ответ.
— Хотите, чтобы я сдал экзамен сейчас?
Киллиан махнул рукой.
— Нет нужды. У меня на уме кое-что другое.
Тави удивленно заморгал.
— Правда?
— Ммм. В легионе проблемы с преступностью. В течение последних нескольких месяцев совершен ряд краж у купцов и в домах горожан, причем некоторые из них были защищены фуриями. Легион до сих пор не смог поймать вора.
Тави задумчиво поджал губы.
