Огнева Евгеньевна - Барон-дракон
Осунувшееся лицо дракона в человеческом облике не шло из головы. Море!
Догадался. Оно их тянет, а этот упирается, аж побелел.
В таверне было обычно. Иваново горе стерлось. Да и, признаться, горе было общим в той части, которую каждый примерял на себя. Завеялось. Вон, музыканты уже рассаживаются. Запиликал на своей дудке, что-то волнистое Мусса. Его перебили. И пошла обычная, веселая, с притопом.
Путник вино выпил, мясо съел - не побрезговал - и собрался уходить.
Саркел посторонился, пропуская, бросил взгляд на стол. Под тарелкой блеснуло желтым. Пока никто не видел, хозяин накрыл веселый кружочек пятерней и так же невидимо, сгреб в карман передника.
Развлекаться изволят, Высокий Господин. Шутки шутют! Тот обернулся, будто услышал. А и услышал. Очень уж зло и "громко" Сарко подумал.
— Прощай, хозяин. Прощай общество.
— И тебе - хорошей дороги, - отозвались из зала.
Незнакомец ушел. Золотой жег Саркела через передник, рубаху и штаны. Чтобы дракон людям золотом платил, такого даже в сказках не удумали. Хвостатого ублюдка придумали, а дракона, который оберег дал, да по честному с тобой обошелся, да золотой за миску баранины кинул - не придумали.
Значит, что? А - ничего. Сумасшедший тебе дракон попался, Саркел. И ведь никто никогда о том не узнает. Случись какое зло, людишки его тут же и так и сяк обмусолят. И на себя примерят и на соседа. А узнай кто Саркелову историю? Во первых, не поверят. Во-вторых, его таверну, его самого с чадами и домочадцами пожгут.
Так чем мы лучше-то? Только он - большой, и всем виден. Мы - мелкие. А как соберемся в толпу - тот же зверь. Выходит, молчать тебе Сарко до гробовой доски.
Умирать будешь, передашь сыну слово про драконов оберег. А от кого получил, да чем заплачено…
Эх, надо было про Астхриг спросить.
***
— Высокая Госпожа с визитом к сыну!
Над воротами взревели трубы. Оглушительно завизжали петли, глухо бухнули створки. Баронесса Голлен-Андраг-Фар-Греви-Месмор вступила на ритуальную дорожку во владениях сына.
Со своего места, с верхней площадки мраморной лестницы Андраг заметил, как сноровисто попряталось все живое. Даже птицы перестали петь. По коже прошло предгрозовое покалывание. Надвигалась буря. Ох, надвигалась. С громами и молниями, с проклятиями и угрозами. Маменька прибыла с воспитательным визитом.
От ворот разнесся возмущенный рев - баронесса начинала свое наступление.
Управляющий Конрад затрясся так, что стал слышен зубовный стук. Мадам еще не отревела, а Андраг уже догадался в чем дело: герольд недостаточно громко произнес доверенную формулу.
Андраг недавно подправил заклинание. Вопли, от коих закладывало уши, прекратились. Когда по требованию Высокой Госпожи бедный горлодер выкрикнул формулу в полную силу, створки захлопнулись сами, слегка поддав мадам по заду.
Ну, теперь держись. Разнесет к чертовой матери и самого Высокого Господина, и всех его ближних, и дальних, и даже камни цитадели.
Мода за последние десять лет сделала несколько хаотичных скачков. Японское кимоно сменили греческие хитоны, к ним на смену пришла индейская бахромистая кожа, потом на приемах замелькали шелковые цилиндры. На сегодняшний день драконье общество парил средневековый бархат, и резала под мышками жесткая парча.
Закованная в душные доспехи, сверкающая бриллиантами Высокая Госпожа надвигалась по ритуальной дорожке как линкор в полном вооружении. Пыль за дамой стояла столбом, будто не одинокая женщина прошествовала, а конная ала на рысях.
— Конрад, вали отсюда, - проговорил Андраг, едва разжимая губы.
— Но…
— Вали, кому сказано.
Высокий Господин на всякий случай скосил глаза, удостовериться, что его приказ выполнен. Верхняя площадка мраморной лестницы опустела. Барон Андраг,
Высокий Господин и наследник Старой крови в одиночестве встречал разъяренную мать.
— Ты мне за все ответишь, - прорычала баронесса, как только соступила с ритуальной дорожки на мраморную лестницу.
— И я вас приветствую, матушка.
— Прекрати паясничать!
— Я только поздоровался.
Мать дошла уже до середины лестницы, а ритуал все еще не был завершен.
Промедление грозило серьезными неприятностями.
Дело в том, что, привнесенная древними в обиход, приветственная фраза, практически обезоруживала гостя. Вообще все визитные формулы, да и сама ритуальная дорожка призваны были, оградить хозяина замка от вероломного нападения гостя. Дом дракона являлся крепостью не только снаружи, но и внутри.
Откажись визитер произнести приветствие, на него и потолок мог рухнуть, и пол под ногами разойтись, и собачка хозяйская закусать до смерти.
Дабы не доводить до членовредительства, барон Андраг, припоклонившись, напомнил матушке:
— Вам, мадам, тоже не мешает поздороваться.
Лицо баронессы из просто красного сделалось свекольным. Как же!
Блюстительница старых ритуалов сама чуть не напоролась. Вот было бы смеху в окрестных замках. Еще один повод обозлиться на недостойного сына. Хотя, куда уж кажется, больше-то?
Но мадам таки справилась с собой и присела в легком реверансе.
Ступенька узковата, мстительно подумал Андраг, не навернулись бы, матушка.
Не приведи Небо! Случись такое, война сыну обеспечена.
Баронесса Месмор оказалась на высоте и без запинки произнесла приветствие, после чего, ее вступление под замковые своды уже не грозило неприятностями.
— Где Крэгг?
— Я его переименовал.
— Где Крэгг?!
— В моем замке такого нет.
— Где это человеческое ничтожество?
— Если вы имеете ввиду управляющего, я его отослал с поручением, - снизошел до объяснения Андраг.
— Куда?
— Я обязан отчитываться? - тон хозяина изменился. Матушке давали понять, что она в гостях. И только.
Вертикальные зрачки баронессы превратились в лезвия:
— Хочешь сказать, что стал взрослым, что имеешь право на самостоятельность?
— Вы так не считаете?
— Нет! Ты остался вздорным подростком. Твой юношеский бунт продолжается неприлично долго. Я, твоя мать, еще какое-то время могла бы это вынести.
Общество - нет. Ты эпатируешь буквально всех. Если такое положение сохранится, вопрос о тебе может встать на Совете Высочайших.
— Мадам, вы лучше меня знаете, что пока я не совершил преступления против закона, к Совету могут апеллировать только ближайшие родственники. Посторонние не имеют права, вносить запрос. Следовательно, Совет Высочайших рассмотрит только вашу жалобу.
— Об этом я и собираюсь с тобой поговорить, - тон матери смягчился, стал почти мягким, почти сострадательным. Убивается бедная по непутевому сыну. Только зрачки похожи на амбразуры, из которых проистекает нешуточная угроза.
