Роберт Желязны - Одержимый волшебством. Черный Трон
— Там где вообще не задают вопросов. Они просто не возникают.
— Я думаю, я верю, что могу попытаться, поскольку ты настоящий Одержимый Магией. Ладно. Время от времени, я нахожу, что в незнании тоже есть свои преимущества, оно вносит новую струю. Ритуал обряда посвящения может способствовать укреплению и упорядочиванию твоих способностей. Это позволит тебе управлять огромным количеством энергий, исходящих от разных вещей. Ты станешь сильнее и искуснее, подобное могущество вряд ли можно получить иначе.
— Посвящение будет происходить на Балкине, во время праздника?
— Да, я рассчитываю, что Нарф будет посвящен, а вот Шахай, я чувствую, не совсем готов.
Он указал на высокого ученика, крупного юношу с темными глазами и светлыми волосами. Шахай отвернулся и посмотрел в сторону.
— Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится самостоятельным?
— Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при учителе еще некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости Магии, которые возможно были упущены в ходе освоения основ Искусства.
— Ага, а если мне удасться заручиться поддержкой спонсора, я полагаю, что и сам могу довести дело до конца.
— Если ты знаешь об опасностях посвящения…
— Нет, не знаю.
— Смерть и потеря рассудка — главные опасности. Каждый знает об этом. Они спокойно и твердо идут навстречу опасности, кроме тех, кто не совсем готов.
— Вы не могли бы проинструктировать меня, чтобы я не был неподготовленным?
— Что ж, договорились.
— Мне очень хочется проверить себя.
— В таком случае, я помогу тебе в твоих начинаниях, ради будущих добрых отношений. Всегда приятно приобретать новых друзей и соратников по ремеслу.
Сны о Воротах и загадочной стране, открывающейся за ними, больше не посещали его до самого прибытия на фестиваль. Дни проходили обыденно и походили один на другой. Кроме того события с изменением внешности Поля ничего сверхъестественного больше не происходило. Местность менялась по мере того, как они продвигались все выше и выше. Хотя горные склоны здесь не были такими крутыми как в Рондовале. Сам Балкин представлял собой огромный черный клыкообразный пик, окруженный унылыми голыми деревьями. В тот вечер, когда они впервые увидели Балкин, казалось, он был очерчен слабомерцающим контуром. Маусглов отвел Поля в сторону, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Ты уверен, что знаешь, куда ты идешь?
— Ибал рассказал мне в общих чертах о ритуале посвящения, — ответил Поль, — он намекнул, чего можно ожидать в различных ситуациях.
— Я не это имел в виду, — произнес Маусглов.
— Тогда что?
— Один колдун пытался убить тебя прямо в Рондовале. Другой специально является на прошлой неделе, чтобы помочь тебе. У меня такое впечатление, что сейчас ты как раз между чем-то угрожающим и магическим — а там, куда ты идешь, самое логово колдунов и магии, там опасность может настигнуть тебя иным, необычным путем.
— С одной стороны, — возразил Поль, — возможно, это лучшее место, чтобы узнать, что все-таки происходит. И я уверен, что мне пригодятся дополнительная проницательность и те навыки, которым учит обряд посвящения.
— Ты действительно доверяешь Ибалу?
Поль пожал плечами.
— Мне кажется, что достиг потолка, я не могу продвинуться дальше без постороннего вмешательства.
— Разве только ты решишь отказаться от всего прямо сейчас.
— Это вернет меня к тому, с чего я начал. Нет уж, спасибо.
— Это даст тебе время обдумать все заново, возможно, ты найдешь новое направление исследований.
— Да, конечно, — ответил Поль, — мне бы очень хотелось этого. Но время, я чувствую, — это как раз то, чем я не могу распоряжаться вольно и свободно.
Маусглов вздохнул и отвернулся.
— Эта гора кажется какой-то зловещей, — произнес он.
— Пожалуй, здесь я согласен с тобой.
Следующим утром, пройдя предгорье и выйдя на гребень пологой гряды, группа путешественников остановилась. По западному склону горы раскинулось что-то напоминающее волшебную страну или город грез: сверкающее нагромождение кремовых башен, золотые купола и пики зданий, дома словно высеченные из огромных драгоценных камней; мостовые венчали блестящие прозрачные арки, то тут, то там высились колонны из черного янтаря, фонтаны, бьющие серебряными струями.
— Боже! Какая красота! — воскликнул Поль, — я даже не знаю с чем ее сравнить!
Он услышал довольный смешок Ибала.
— Что смешного? — с обидой спросил Поль.
— Юность бывает лишь однажды. Удивляйся и восхищайся, — ответил старый волшебник.
Дальнейшее вызвало у Поля недоумение. С разгаром дня город-сон начал терять свое очарование. Первыми исчезли радуги и сияния, затем стали блекнуть краски. Легкая дымка медленно обволакивала здания, вместе с туманом по улицам и стенам домов словно разливалась серая краска. Пики утратили свою остроконечность, купола словно усохли, черно-янтарные колонны таяли прямо на глазах. Зеркальные стены покрылись толстым слоем пыли. Казалось пыль живая и медленно наползает на город. Затем исчезли прозрачные арки, высохли серебряные фонтаны. Было такое ощущение, что смотришь сквозь грязное темное стекло.
За завтраком Поль обратился к Ибалу в полном недоумении:
— Ладно, я поражен, я даже постарел на несколько часов. Но что случилось с городом?
Ибал ухмыльнулся.
— Нет, нет, — наконец сказал он, — дождись обеда, и ты увидишь настоящее представление.
Так он и сделал. Как только солнце стало склоняться к западу, и тень вершины накрыла туманные очертания зданий, вновь возникло неуловимое движение, стены зданий стали глянцевыми и обрели свой прежний блеск. Поль и Маусглов, зачарованные зрелищем, застыли как и при первом знакомстве с городом. По мере того, как вечер входил в свои права, и тени становились все длиннее, казалось, увеличивался и сам город, башни и стены становились выше и утонченнее. Туман стал совсем прозрачным, сквозь него уже проступали контуры высоких сооружений. Приблизившись, они разглядели бьющие в высь струи фонтанов. Очертания зданий обретали свои былые краски. Башни, колонны, арки набрав полную массу, гордо взирали с высоты прежнего величия.
К обеду они почти подошли к городу. Он уже приобрел свое утреннее очарование. Туман совсем растаял. Они сели перекусить.
— Ну что, ты догадался? — спросил Ибал, прихлебывая темный жирный бульон.
— Он меняет свои черты в зависимости от времени, — сказал Поль, — значит, на самом деле он представляет собой совсем иное, что мы видим, и его очарование лишь иллюзия. Но я не знаю, из чего он состоит и почему меняется.
