Марина Казанцева - Путь в Селембрис
— Ты о чём мечтаешь? — спросил Лён.
— Удрать отсюда. — ответил друг.
— А я мечтаю вас обоих превратить в лягушек. — раздался сзади противный голос.
Лён с Пафом моментально упали на кровати и скатились на пол. Над ними стоял со шкатулкой руке и ухмылялся Долбер. В другой его руке была зелёная веточка.
— Думали, заперлись? — злорадно осведомился он. — А у меня есть такая штучка — всеотпирающий ключ!
Шагнул вперёд и открыл шкатулку.
— Быть тебе, Паф, лягухом! — прошипел Долбер. — Я сам тебя буду откармливать. Клянусь, ты первый пойдёшь под соусом!
Он вынул из шкатулки зелёную, противную на вид кожу и двинулся к Пафу.
— Отвали, придурок! — в отчаянии крикнул Паф и попытался проскочить через спинку кровати на выход. А Лён тем временем, чтобы отвлечь врага, изо всех сил толкнул его в живот.
Враг повалился на пол с отчаянными воплями. Лёньчик изумился своему успеху. Долбер почему-то орал, не переставая. Он катался по полу в узком промежутке между кроватями. Во тьме комнаты не было видно, отчего здоровый детина так кричит. Вдобавок он стащил с постелей старое рядно, какими укрывались все ученики, и завернулся в него.
— Спасите! — орал Долбер.
Лён засветил светильник под потолком.
Какой кошмар! Лягушачья кожа разрасталась по руке Долбера, она полезла вверх, перебралась на шею и быстро покрывала щёки. Верзила превращался в зелёного монстра, он в ужасе смотрел на свою руку. Оцепеневшие от зрелища, Лён и Паф не могли вымолвить ни слова.
— Кхм. — раздалось в комнате.
Все трое вздрогнули и принялись оглядываться, не понимая, откуда идёт звук. В маленькой комнатушке спрятаться было решительно негде. Но, вот на грубо струганной стене, возле двери, образовалась рельефная фигура. Она отделилась от дубовой древесины, облачилась в цвет и предстала перед обмершим от страха трио в виде Фифендры.
— Как успехи? — невозмутимо осведомилась ведьма.
Лягушечно-зелёный Долбер, покрытый огуречными пупырышками, выдавил:
— Я это…
— Убедительно. — согласилась ведьма.
— Мы-мы… — нашёлся, что сказать, Пафнутий.
— Тоже красноречиво. Кто из вас залез в хранилище?
Долбер немедленно указал на Пафа и Лёньчика. А те тут же указали на него.
— О. - с пониманием отозвалась колдунья. — Мне нравится ваша прямота. Однако, допросим свидетеля.
Она достала из широкой одежды знакомую ребятам банку с уродцем. Уродец сдал всех с потрохами.
— Ах, Долбер, Долбер! — колдунья покачала головой. — Тебе придётся жрать червей! Только ты, лентяй, мог схватиться за лягушачью кожу без заклинаний. И вот теперь ты ни лягух, ни человек. Ну вот что, полазуйники. Вам троим даётся шанс исправиться. Я не говорю, что это гуманный метод. Вы можете погибнуть. Но, если исполните условие, я вас прощу. Если нет — будете сидеть в садке и жрать червей. Долбер, я так зла на тебя! Ты можешь первым пойти под соусом!
Не успели все трое опомниться, как она взмахнула рукой и крикнула:
— Мааашевет!
Лён почувствовал, как пол уходит из-под ног, кровать быстро вырастала и вознеслась так высоко! Он упал на все четыре лапки и в ужасе взглянул на громадную фигуру, нависшую над ним. И содрогнулся, увидев рядом зверя с длинным, вытянутым телом.
— Я кто? — спросил зверь.
— Ты хорёк. — ответил голос сверху. — А ты, Лёньчик, ёжик. Ты же, Долбер, сам выбрал образ, я только завершила начатое. Теперь слушайте. Когда я летала позавчера ночью, то потеряла печатку с трилистником. Её утащили в Дёркино болото жабы. Если достанете за сутки, снова станете людьми. Если же нет — превращение совершится безвозвратно. А теперь… В болото все!
Тёмный вихрь подхватил ёжика и вышвырнул его в холодную тьму осенней ночи.
* * *Лён упал на кочку, поросшую высоким, пышным мхом. В испуге свернулся клубком и скатился, слегка приминая духовитый, сочный сфагнум.
"Только сутки!" — мелькнуло в голове, и Лёньчик чуть не заплакал.
И тут же вспомнил: а где Паф? Неужели их раскидало?! Словно в ответ на его опасения на вершине кочки показалась мордочка Пафнутия. Быстрые глазки обшарили пространство, чёрный нос беспокойно шевелился.
— А, вот ты где! — сказал Пафнутий.
— Я думал, ты пропал! — взволнованно ответил Лёнчик.
Вэ-р-р-р! — прозвучало в стороне. Ёжик и хорёк подскочили от испуга и уставились на тёмную, маслянисто блестящую воду. На берег выползал большой зелёный лягух.
— Допрыгались, придурки? — проквакал он.
— Заткнись, Долбер! — отозвался Паф. — А то лапу отгрызу!
— А я тебя насажу на свои колючки! — поддержал товарища Лёньчик. — Каково будет пузом на иголках?
Долбер обеспокоенно погладил лапкой брюхо. Оно было бледным, отвислым и очень уязвимым.
Лёньчик вдруг насторожился, подпрыгнул и помчался, быстро перебирая лапками. Через минуту он уже вернулся и уселся, держа в лапке большого чёрного жука. Долбер завистливо покосил своими слегка флуоресцирующими глазами и промолчал. Он теперь не самый сильный.
Закусив жуком, Лёньчик приободрился и пожелал ознакомиться с фактами. Факты были таковы: моховые жабы, обитающие в Дёркином болоте, это не примитивные квакухи, которые прячутся под лопухами. Эти твари ростом с хорошую собаку. Они охраняют владения кикиморы Дёрки, вот отсюда и название болота. Дёрка владеет болотной магией. Скорее всего, печатка попала к ней.
— А это значит, — загрустил Долбер, — что меня скоро съедят под соусом из мухоморов.
Он печально раздул защёчные мешки и издал негромкое: вэ-р-рр!
Но Лён и Паф не собирались так сразу сдаваться. Они решительно принялись перепрыгивать с кочки на кочку и углубляться в темноту болота. Следом тащился Долбер.
Однако, не всё оказалось так просто. У Пафа не было проблем, а коротконогому Лёньчику прыгать с кочки на кочку было трудно. Он семенил лапками, примериваясь к очередному прыжку. Но, расстояние между кочками оказалось велико. Страшно упасть в чёрную, вонючую воду!
Хорёк бесполезно суетился рядом, пытаясь ухватить приятеля острыми зубками за шкирку и перетащить. Да уж больно Лёньчик колючий!
— Мы так провозимся неделю! — трагически квакал Долбер, плавая между кочек.
Лёну надоело это нытьё и он прыгнул Долберу на крышу. Тот немедленно ушёл под воду, зато ёжик успел благополучно перескочить на кочку. Только лапки замочил. Таким образом они и передвигались. Лягух ругался, квакал, ныл, но всё-таки подставлял спину. Уж больно не хотелось попасть в садок и жрать червей!
Болото булькало, вздыхало. С мерзким звуком всплывали гроздья пузырьков. Перелетали с кочек на кочки голубые огоньки, мрачно полоскалась по ветру осока. Чахлые берёзы и осины уныло раскачивали мёртвыми ветвями.
