Сандра Вог - Серебряный вечер (ЛП)
Я умылась в ручье, оставила в стороне свою накидку, платье и сандалии, оставшись только в белом нижнем платьице, показывая свою скромность. Я стряхнула с тела руками старую энергию. Затем я глубоко и судорожно вдохнула, подняла ветку бука и вошла в круг.
Буком я начертила полосу, деля круг на четверти. В первой я написала слово: «Ракушка», во втором: «Ларк», в третьем: «Видеть», отмечая вопросы, на которые хотела знать ответы. Я не просила поведать мне о моей слабости, ведь провидец уже рассказал мне об этом. Я опустилась на колени в оставшейся четверти.
«Сначала миньон, — напомнила я себе. — Миньон пробудит Землю в тисе», — я открыла маленький флакон с сушеным миньоном и разделила его, насыпая равные части на каждое слово. Я взяла склянку с тисом и высыпала содержимое на ладонь. Я отделила иголки от коры и от сморщенных, но еще насыщенно-красных ягодок. Я оставила три иголки, три кусочка коры и три ягодки, все это я бросила в молоко. Остатки тиса я рассыпала поровну поверх миньона.
— Представление о намерении, — прошептала я, сосредотачиваясь на ответах. Я вырвала волосинку и положила ее к «Ракушке». Самое слабое подношение, ведь я не знала, какой была ракушка, но если мне нужно ее найти, то ответ — во мне. Я положила перо к «Ларк» и плетеное кольцо Райфа — к слову «Видеть».
«Стекло для ясности», — я взяла твердый камень и разбила им пустой флакон от тиса, разделила осколки поровну. Одним из них я проткнула мизинец, добавив к каждой горке каплю крови.
— Кровь жизни, — прошептала я, а потом прижала ладони к земле возле каждого слова, трижды громко повторив. — Покажите причины, покажите задачи.
Я прокрутила в голове последовательность действий, проверив себя, затем взяла угольный камень, ударила им по другому камню рядом с первым подношением. Искра упала на горку, маленький огонек занялся, и я повторила так с остальными подношениями, пока они не загорелись белым и не потухли. Когда огонь угас, я смела все в центр, перемешивая пепел. Я вылила на ладони молоко, оставив немного, и этот глоток я выпила, стараясь не проглотить тис.
Готово. Чашка осталась за кругом. Пальцы переплелись на коленях. Я вдыхала и выдыхала… Выдох был слишком громким. Еще вдох, и еще, я уже не могла выдерживать тишину. Я справилась? Я должна подождать? Сколько? Я уже хотела просить…
Но не успела договорить. Отравленное молоко добралось до желудка, вены пылали. Я обхватила живот руками, меня едва не стошнило на пепел, я склонилась на бок, пытаясь остановить кружение мира, но это уже не имело значения…
* * *
Я летела, земля проносилась далеко внизу. Там были болота, твердая почва, деревья, озеро в камнях, куда впадали водопады, разбивающиеся о скалы. Так летали птицы. Я поняла это, увидев свое крыло краем глаза, черные перья над белыми. Птица, которую я спасла, стала моим обликом в заклинании, и хотя крыло было обожжено, я летела. Я, едва дыша, скользила к водопадам, направилась дугой к центру озера, а потом бросилась в один из яростных потоков.
Не замедляясь, я мчалась вперед. Я прорвалась через водопад и оказалась в пещере за водой, звук оглушал, видно было плохо. Там был выступ, слабо мерцал свет. Красные скользкие камни…
Она лежала там, мой ответ на первый вопрос: ракушка брюхоногого моллюска, серо-розовая снаружи, но жемчужная внутри. Я видела такой рисунок в книгах госпожи Гринджер. Эта не отличалась, была маленькой и обычной, брошенной пустой ракушкой. Но меня пронзило сильное чувство, я узнала предмет, который должна спасти из этого холода и влажности, который я должна отнести домой. Но стоило мне приблизиться, как послышалось гудение, оно росло, становясь все страшнее, оглушая. Волны заполнили все, затмевая все чувства, а я откатилась, чтобы избежать воды, попала во тьму, и начался новый полет…
Я вырвалась из воды. Сколькие камни стали твердыми и обтесанными, теплыми и серыми, смешанными с ониксом и слюдой. Они были организованы. Я скользила взглядом вверх, и камни складывались в башни и бойницы, флаги на них развевались над каньоном. Замок, вырезанный из камня, стоял на утесе. Он был великолепным, сильным и впечатлял. Небо светилось позади, солнце играло тенями на изгибах и углах здания. Я влетела в вал на востоке и рухнула камнем, попав между высоких башен. Желудок от такого полета приближался к горлу. Я закрыла глаза, а потом распахнула их, ведь нашла зелень — внутренний двор, полный белых цветов. Я заметила синий пруд, обрамленный камнями, я направилась к западным башням, а оттуда — к широкому зеленому пространству.
Два коня стояли среди зелени, серый с вкраплениями и ослепительно-белый, на них было два всадника, что остановились и обнимались. Я помнила этих лошадей, помнила их в Мерит. И я знала всадников — свою кузину Ларк и Всадника Гарейна.
Я пролетела над их головами, но у меня не было ни голоса, ни руки, ничего, чтобы позвать кузину. Я успела лишь подумать: как она едет на лошади? Что за странная одежда? Где ее фартук цвета мха? А потом поняла: этот замок и этот каньон — это Тарнек. Ларк покинула Мерит, как и я. Она нашла новый дом. И была с любимым.
Я получила второй ответ. Я радостно подумала: «Она счастлива».
Я летела к облакам, покидая красивый замок. Но потом словно ударилась о невидимую стену, резко остановилась, содрогнувшись. Я замерла, а потом полетела камнем вниз. Я рухнула на пару, крича и пытаясь остановить падение рукой. Но голос был птичьим, а рука — крылом.
Крыло или нет, но Ларк что-то почувствовала. Она вскинула голову и бросилась на коне вперед. Что бы она ни видела — черный глаз птицы или мой глаз цвета моря — но она узнала меня. Мы смотрели друг на друга.
Печаль, острая, словно меч, желание того, что было раньше, до того, как Ларк нашла руку, до ее путешествия, до нашего ужасного дня рождения, до раны на ее плече, что так и не исцелилась до конца, до юноши, что похитил ее сердце… до того, как Трот убил человека, что похитил мое сердце. Ларк чувствовала то же, что и я, в ее глазах было то же желание. Ей тоже меня не хватало. И хоть она была счастлива в замке, была с любимым Гарейном, у нее что-то забрали.
Невинность.
И все пропало, в ее взгляде появилось что-то еще. Страх.
— Эви, — вскрикнула она, — что ты наделала…? — ее глаза увидели что-то за моим крылом. Она закричала. — Эви!
Я оглянулась и увидела страшную птицу, у которой были человеческие глаза. Я резко развернулась, полетела и поспешила к утесу.
Ларк спешила за мной на коне, выкрикивая мое имя. Я была высоко, я могла только смотреть на нее, на ее развевающиеся волосы. Она шла прямо к краю. Гарейн кричал ее имя, но был слишком далеко. И тут другие появились отовсюду, преследуя ее и крича:
