Константин Сергиевский - Цена могущества
Он лишь усмехнулся в ответ.
— Тогда за тобой право первого хода. В шахматах всё как в жизни. Первыми начинают Силы Света. А побеждает в итоге тот, кто окажется умней и сильней.
С тех пор наши ежедневные занятия заканчивались шахматной партией.
Меня изредка продолжали мучить ночные кошмары. В одном из них я оказался пешкой, ничтожнейшей шахматной фигурой в руках неумолимых богов. Я был частью большой игры, микроскопической пылинкой на огромном поле в миллионы клеток с тысячами других фигур, лица каждой из которых были мне знакомы. В этой игре я всего лишь пешка, и не могу отступать, всё, что мне дозволена правилами игры — движение вперёд и только вперёд. И я медленно, но неутомимо — шаг за шагом, клетка за клеткой — двигался по доске, боковым зрением отмечая, как рядом со мной то появляются, то исчезают смутные силуэты. Я не видел доску целиком, только несколько квадратов впереди и сбоку от себя. Чёрные силуэты с перекошенной злобой лицами налетали на меня, пытаясь остановить, но каждый раз откуда-то сзади и сбоку появлялся кто-то из моих бывших родственников или друзей, грудью принимая предназначенный мне смертельный удар.
И вот — остатки тёмной армии размётаны по сторонам, я пробиваюсь вплотную к Тёмному Магу, взмахом меча выбиваю волшебный посох из его рук, заношу меч для второго удара, собираясь снести ему голову, и… Не могу нанести удар. У мага тёмного войска лицо моего Учителя.
И в этот миг я понимаю, что это не обычный сон, это Видение. Я чувствую незримое присутствие Богов, они не управляют мною, не подсказывают, что я должен сделать, просто наблюдают за мной — скучающе и отстраненно, как я когда-то во время игры наблюдал за тщетными стараниями маленького жука выбраться из глубокой песчаной ямки. И тогда я опускаю меч, просто продолжаю двигаться вперёд и легонько отодвигаю Тёмного Мага в сторону, он отступает, пятится, съёживаясь и уменьшаясь; он больше не кажется величественным и могущественным, он выглядит слабым и жалким. Впереди — последний шаг, последняя клетка огромного поля. Мне трудно сдвинутся с места, но я прошёл свой путь, я заплатил свою цену за ожидающее меня могущество, а по правилам игры, пешка, прошедшее через всё поле, становится Магом. Последним усилием я достигаю края доски. И вот — снова яркий свет, и знакомый тихий голос, произносящий слова на неизвестном мне языке. Я чувствую, как стремительно вытягивается мой рост, как вширь раздаются плечи, и как где-то в глубине моей груди растёт и копится сила, светлое могущество, которое является частью меня самого, и которым я могу управлять.
— Я — Светлый, — прошептал я, проснувшись. — Я — Светлый Маг!
Жившее в где-то в глубине моей души предчувствие стало теперь твёрдой уверенностью. И сейчас я знал, как я поступлю, когда я обрету все необходимые знания и моё могущество достигнет нужных пределов.
Я разрушу проклятие, наложенное на мой очаг, и вырву свой дом из оков безвременья, верну его в реальный мир, в привычный поток времени.
Я понимаю, что возвращение в реальный мир не будет лёгким. Меня не будет встречать приветственный рёв фанфар, никто не станет раскатывать перед моими ногами ковровые дорожки и усыпать их лепестками цветов. Наоборот — всё будет очень и очень непросто, особенно поначалу. Это для меня прошли годы, а снаружи ничего не изменилось. Мне как-то придётся искать объяснение тому, что я остался единственным живым обитателем замка. И наверняка объявится немало дальних родственников, желающих под шумок прибрать в свои руки и замок, и титул. Но я всё выдержу, я справлюсь — даже если мне придётся для этого поступать жестоко. Слишком высока цена, которую я заплатил.
Я вновь наполню свой родовой замок людскими голосами и звонким смехом, верну в эти мрачные стены радость, веселье, жизнь. Своего первенца я назову в честь отца. Я воспитаю его настоящим мужчиной, воином, защитником рода. Когда ему исполнится двенадцать — я поручу нашему оружейнику выковать ему доспех. Не переделать из старого, а закажу новый, из только что выплавленного железа, каким и надлежит быть доспехам будущего прославленного рыцаря. Мы будем стоять возле горна — так близко, что горячие искры будут падать у самых наших сапог. Всего несколько коротких, даже не вслух произнесённых слов — и кольчужка моего сына станет непробиваемой для стрел и мечей. Прочной, как камень, и в то же время лёгкой, как обычная детская одёжка.
А своей младшей, любимой дочке, я, конечно же, дам имя младшей сестры. И подарю ей своего друга — медвежонка Лидии. Это будет не просто игрушка. Он станет надёжным стражем от всякой нечисти и ночных кошмаров. Я не позволю, чтобы моим детям снились страшные сны.
Я не награжу ни одного из своих потомков проклятием бессмертия. Это — ноша, которую я буду нести один. Для моих потомков вполне будет достаточно здоровья и долголетия. Я буду скорбеть, провожая в последний путь своих детей, и сразу вслед за тем — радоваться рождению правнуков.
Я не стану претендовать на власть в нашей империи. Зачем? Просто — буду верным и мудрым советником своего сюзерена.
Я не стану делать лучше окружающий мир. Он и так почти совершенен. К сожалению, не бывает мира без голода, смертей и детских слёз. Но я смогу сделать так, чтобы в нашем мире больше никогда не было одиноких детей, плачущих по ночам в подушку. Я не стану лишать мир бед и проблем. Будут и мелкие междоусобные войны, будут и пиратские набеги на прибрежные деревни. Без войн не бывает подвигов, а без подвигов не бывает настоящих мужчин.
А с колдуном я поступлю жестоко! Так жестоко, как он этого заслуживает. Я воплощу Пророчество, выполню волю Богов — я его уничтожу. Но я не стану уничтожать безумного одинокого старика. Я уничтожу в нём Тёмного мага. Я просто заберу все его магические силы. Избавлюсь от чёрной ауры, и присоединю к своей Светлой магии созидания.
Я вновь верну жизнь в его тело — это совсем просто, если душа всё ещё связана с ним. Я отберу у него могущество, но оставлю бессмертие. Я окружу его заботой и любовью — дам ему то, чего он сам был лишён с детства. И чего лишил в детстве меня.
Не считайте меня чудовищем — всё это я сделаю искренне. Я ничего не забыл и ничего не простил, но у меня потихоньку истаяло желание отомстить. За эти долгие годы я немного сумел понять и полюбить старого колдуна — несчастного старика, который считал себя всемогущим, едва ли не равным Богам, но все эти долгие годы бывшим лишь жалкой игрушкой в их руках. Я мечтал о его смерти, но сейчас, по прошествии многих лет, не берусь сказать, чего больше в моих чувствах к нему — ненависти или жалости.
Он будет жить в своей келье, окружённый заботой, почётом, любовью, и ежеминутно терзаемый мыслью о том, что не исполнил волю Богов, не выполнил своё предназначение! Как ему объяснить ему — игрушке, марионетке, что цели своей жизни он достиг? Неисповедимы пути Богов, а у каждого Избранного — свой путь к могуществу. Ему, величайшему из когда либо ступавших по нашей земле чёрному чародею, некроманту, насмешливые боги поручили воспитать великого Светлого мага. И он достойно справился с этой задачей, хотя сам этого не понял, и никогда уже не поймёт. А я объяснять ему это не собираюсь.
