Наталья Якобсон - Роза с шипами
Одна лань все-таки попалась мне в когти. До тех пор, пока ярость во мне не утихла после удачной охоты, я даже не замечал, что по чаще за мной крадется какой-то странный зверь. Когда оставлял тушу на снегу, я слышал, как кто-то когтями раздвигает кустарник и с жадностью следит за каждым моим движением. Цепочки следов на снегу не было, но сам преследователь был. Можно было поклясться в том, что этот некто, вопреки всем законам природы, вообразил себя хищником, а меня жертвой. Для него игра была полна острых ощущений. К тому же, я так отчаялся, что даже не замечал его. Пусть ползает или летает по лесу, все равно любой хищник бессилен в сравнении со мной.
Отпустить Розу на волю мне не удалось. Утром, через час после ее ухода, я понял, что опасность крадется за ней по следу точно так же, как крадется за мной самим безликий когтистый преследователь. Кроме солдат Анри, заметивших Розу в небольшой придорожной таверне, за ней еще гнались и другие, невидимые враги. Мне осталось только запастись терпением, приготовить сани и ждать на одной из лестных дорог. Когда Роза заблудилась и потеряла надежду уйти от преследователей я снова любезно предложил ей свою помощь. Она взяла предложенную ей руку и забралась в сани, как многие до нее. Сколько девушек уже проделало со мной один и тот же путь в санях до замка и все они остались там в безмолвной мраморной галерее.
Во время поездки я долго гадал, у какого старьевщика Роза успела приобрести поношенного вида камзол, бриджи и высокие сапоги. Одежда было явно ей чуть-чуть велика и не предназначена для холодной погоды. Вокруг воротника тянулась всего одна полоска бурого меха, слишком жесткая для нежной кожи шеи и щек. Роза, кажется, чувствовала себя во всем этом вполне удобно и что самое удивительное выглядела даже красивее чем раньше. Возможно, мальчишеский наряд подчеркивал ее хрупкость. Во всяком случае, красавице снова удалось меня растрогать и для этого ей не нужно было плакать или жаловаться. Она даже не произнесла ни слова, просто подняла на меня красивые, усталые глаза и я тут же принялся ее жалеть. Даже отдал ей плащ, чтобы она не замерзла.
-- Надвигается буря, - я первым нарушил молчание. - Переждешь непогоду в замке.
-- В замке? В этой глуши есть замок? - в очаровательном голосе послышалось пренебрежение.
-- Что за империя без замка? - усмехнулся я, подумав, что без собственной крепости не производил бы должного впечатления на подданных. Роза на это ничего не сказала, но посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Она до сих пор видела одни чащобы и убогую избушку, а я вдруг заговорил о государстве.
-- Как тебя зовут? - после паузы поинтересовалась она.
Что ответить? Я уже привык, что моего имени никто не спрашивает, что мне вслед летят оскорбительные выкрики "дракон", "демон", "злой дух". Крестьянам, которые шли на меня с вилами и ножами, было все равно: есть у меня имя или нет. Имя дается при крещении. Так откуда же оно может быть у дракона?
-- Эдвин, - нехотя назвался я и тут же с насмешкой подумал, несчастный смазливый Эдвин, лучше бы королевские советники отрубили ему голову до того, как нагрянул князь со своим пожаром, своими требованиями, своим темным легионом.
-- А как дальше? Титул? Родовое имя? - Роза с трудом могла меня понять, но я лишь холодно улыбнулся и великодушно разрешил.
-- Просто Эдвин.
Знала бы она, что называть императора по имени это в любой стране редкая честь, не только в империи теней, духов, эльфов, словом, проклятых и необычных существ.
-- Взгляни, мы почти у цели, - я указал на узорчатые зубцы башен, вздымавшиеся над лесом на фоне удивительно-яркого синего неба. До этого Роза увлеченно наблюдала за тем, как надоедливые птицы кружат около меня, ожидая поручений, а в существование замка упорно не верила. Увидеть - значит поверить. А башни, ворота и бастионы были вполне осязаемы. Правда, не было ни часовых, ни привратников. Все двери в моем замке открывались и закрывались сами, но только получив разрешение от одного-единственного хозяина. Колдовство самый надежный сторож, самый сложный замок без ключа. Роза даже не подозревала, в какую крепость она вступает.
Она почувствовала себя неуютно лишь, когда заметила во внутреннем дворе полукруг кольев, воткнутых в землю. Не то, чтобы частокол зрелище необычное, просто на верхушке каждого из кольев красовалось по отрубленной голове. В пропитанном факельной смолой воздухе не ощущалось запаха гниения. Головы моих врагов, предателей или нежеланных гостей, случайно вторгшихся на территорию империи, были давно отделены от трупов, но, казалось, все еще жили. Казалось, вот-вот веки какой-нибудь головы откроются, а мертвые уста поведают о своих мучениях. Человеческие лица со временем разлагались и превращались в черепа, а лица нечеловеческих существ вечно оставались неизменными, страдающими и немного удивленными. Они словно не хотели верить в то, что конец все-таки наступил. Я надеялся, что следующий кол украсит голова князя.
Двери замка распахнулись, но Роза не решалась войти. Кони в упряжке саней били о землю копытами с такой яростью, будто желали затоптать и девушку, и кучера и всех, кто попадется им на пути.
-- В чем дело? - без слов поинтересовался я. Наказанные эльфы отлично меня понимали. У одного коня из ноздрей вырывался пар, почти пламя. Мне пришлось встать между ним и Розой.
-- Твоя смерть у тебя за спиной, - в коротком ржание можно было различить и горечь, и смех. Я сам готов был засмеяться, потому что за спиной у меня стояла всего лишь Роза.
-- Она тебя погубит, - опять короткий смешок.
Я обернулся на Розу и тут же пожурил себя за это. Конечно же, она ничего не поняла. Она просто не могла понять того, что звучало простым лошадиным ржанием для человеческих ушей.
Для Розы давно уже были приготовлены апартаменты, необходимые вещи и лучшие наряды, какие только удалось найти. Я не надеялся, что когда-нибудь мне удастся заманить ее в замок, но все-таки притащил со всех сторон света все то, что как мне казалось ей понравиться. У меня даже в голове помутилось от радости, что Роза останется в замке. Зачем мне теперь ее скульптурная копия, раз есть она сама. Хотелось смеяться в лицо каждой статуе встречающейся на пути, в лицо собственному отражению в бесчисленных настенных зеркалах, но мой смех в пустом замке был бы неуместен.
Надо было разогнать тварей, гнездившихся в подземельях, строго-настрого приказать каждой гарпии и химере, чтоб не смели подбираться близко к моей гостье. И еще мне очень захотелось навестить Винсента. Не для того, чтобы похвастаться перед ним, а чтобы проверить: не стряслось ли в Ларах еще чего необычно. Город ведь все-таки я уже привык считать своим.
