Моника Фельтен - Огонь эльфов. Сага о Тале
— Туда, — кивком головы целительница указала на ложе рядом с камином, в котором горел слабый огонь, прогоняя из комнаты последний зимний холод. Илайя застонала, когда женщины немного неловко уложили ее на жесткое ложе из вереска и папоротника, застеленное свежим бельем, однако не проснулась. Прежде чем тщательно вымыть руки, целительница поспешно подбросила в огонь несколько сухих веток и пошевелила уголья. Тут же на ветках заплясали маленькие огоньки, искры взметнулись, и в убогой комнатушке стало тепло и уютно.
— Хотите подождать — садитесь вон, за стол, — велела Тассея, указывая на место у окна. — А я посмотрю, как помочь вашей подруге, — она подошла к Илайе и осторожно начала раздевать девушку.
Внезапно она остановилась как вкопанная, так что Иовен и Нагика испуганно вскочили, не решаясь, впрочем, приблизиться к ложу. Милостивая Богиня! Целительница не верила своим глазам. Эта девушка должна вот-вот родить! Тассея знала о строгих законах Ан-Рукхбара и хорошо представляла, сколько страху натерпелась Илайя за последние месяцы. Однако как же ей удалось так долго скрывать свое состояние?
Движение у окна заставило Тассею оторваться от размышлений. Взволнованная Нагика подошла ближе, и целительнице пришлось действовать. Наверняка обе девушки не знали о состоянии подруги. Целительница повернулась к ним, закрывая собой Илайю, и улыбнулась.
— Можете спокойно возвращаться к работе, — подчеркнуто деловито сказала она, скрывая волнение. — Не стоит беспокоиться. С Илайей не случилось ничего страшного, ей просто необходимо отдохнуть. Я заварю чай, который поможет восстановить силы. День-два посидит дома и скоро снова сможет работать.
Иовен и Нагика нерешительно переглянулись. Тассея поняла, что объяснения прозвучали не очень-то убедительно, и заставила себя улыбнуться.
— Ну идите же. Вы поступили совершенно правильно, привезя Илайю сюда. Но она не поправится быстрее оттого, что вы будете тут сидеть, — приветливо, но настойчиво сказала она. — Увидите, совсем скоро она пойдет на поправку. — Тассея подошла к девушкам и мягко подтолкнула к двери.
— Может, стоит хотя бы сообщить об этом приемной матери Илайи? — осторожно начала Нагика.
— Нет-нет, — перебила ее Тассея. — Ваша подруга сделает это сама, но чуть позже. Я сама провожу ее домой, как только она почувствует себя лучше, — говоря это, целительница открыла дверь и выпроводила девушек. Недовольные, они попрощались и уехали.
Облегченно вздохнув, Тассея вернулась в комнату, служившую ей одновременно и гостиной, и больничной палатой. Просто чудо, что никто ничего не заподозрил о состоянии Илайи. За прошедшие годы целительнице дважды доводилось быть свидетелем нарушения запрета. Однако ни одной из женщин не удавалось скрыть свое состояние, и обеих постигла страшная участь.
Целительница вздохнула и посмотрела на спящую. Как она молода, подумала Тассея, сердясь на судьбу, пославшую такому юному существу столь тяжелое испытание.
— Ну да ладно, — пробормотала она. — Нам не дано выбирать свое предназначение.
Илайя дышала спокойно и ровно — знак, что тело уже пошло на поправку. Целительница взялась за приготовление травяного чая, а затем вернулась к ложу, чтобы влить в рот спящей немного душистого напитка.
Чай подействовал быстро, и Тассея стала терпеливо ждать, когда девушка очнется.
Наконец Илайя открыла глаза и неуверенно огляделась. Ее затуманенный взгляд постепенно прояснялся.
— Где я? — хрипло спросила она.
Целительница снова подала кружку с травяным чаем, и Илайя с благодарностью сделала глоток.
— Ты в доме целительницы, Илайя, — приветливо сказала Тассея. — Твои подруги привезли тебя ко мне. Ты упала, когда работала в поле, и они за тебя переживали, — Тассея покачала головой. — Ты поступила очень опрометчиво, дитя мое, — заключила она, но в голосе ее не слышалось ни малейшего упрека.
Илайя испуганно вскочила, посмотрела на расстегнутое платье и поспешно запахнулась. Подняв взгляд на Тассею, она поняла, что целительница знает.
— Пожалуйста, не выдавайте меня, — взмолилась девушка с глазами, полными слез, и, словно защищаясь, закрыла руками свой округлившийся живот. Тассея молча обняла девушку, и Илайя заплакала, уже не сдерживаясь. Отчаяние, неуверенность и страх прошедших месяцев прорвались наружу, бесконечным потоком слез обрушиваясь на целительницу. Крепко обнимая Илайю, Тассея ждала, пока та успокоится.
— Я не выдам тебя, Илайя, — серьезно сказала Тассея, вытирая последнюю слезу со щеки девушки. — Напротив. Если ты доверяешь мне, то я попробую помочь.
— Вы хотите помочь мне? — Илайя удивленно взглянула на Тассею. — Но вы подвергаете себя огромной опасности!
Тассея уверенно улыбнулась.
— Пусть это не тревожит тебя, дитя мое, — ответила она. — Пей свой чай. Потом расскажешь обо всем, что произошло с тобой за последние месяцы.
Когда Илайя закончила рассказ, целительница задумалась.
— Действительно очень необычная история, — сказала она, покачав головой. — Это ночное видение, посетившее тебя в спальне, о таком я и не слышала никогда. — Тассея с сомнением посмотрела на Илайю. — Не может ли быть, что все это тебе приснилось?
Илайя возмущенно покачала головой.
— Она действительно приходила ко мне, — воскликнула девушка и хотела что-то добавить, но Тассея перебила.
— Ну, об этом мы поговорим в другой раз, — сказала она и перевела разговор на другую тему. — Ты уверена, что о твоем положении больше никто не знает?
Илайя кивнула.
— Даже Та-Ури, — ответила она.
Тассея удовлетворенно кивнула.
— Но есть еще кое-что, что ты должна знать, прежде чем решишься принять мою помощь, — сказала целительница, пристально глядя на Илайю. — Тебе известно, что уже три года как запрещено рожать детей. Поэтому ты должна будешь покинуть деревню за месяц до срока и тайно родить ребенка. Если хочешь жить, никто не должен узнать об этом.
Она взяла ледяные руки Илайи в свои и с любовью погладила их.
— Я знаю одно безопасное место высоко в горах. Там живет старая знахарка. Она уже помогла нескольким женщинам, которые были в таком же положении, как и ты. У нее ты будешь в безопасности. Но… — она замолчала, и Илайя догадалась, что сейчас целительница произнесет самое главное. — Когда ребенок родится, ты вернешься в деревню одна. Ребенок останется у знахарки.
Тассея знала, как подействуют ее слова на Илайю, но была уверена — девушка достаточно разумна, чтобы понять — другого выбора у нее нет.
Илайя долго молчала, задумчиво покусывая нижнюю губу.
