Константин Бояндин - Пригоршня вечности
…Гнев его был велик, и указание божества было недвусмысленным: настигнуть противника любой ценой. Пощады свыше в случае промаха не будет. Тем не менее все указывало на то, что на сей раз испытывать терпение божества не придется. Знаки на стенах, тепло, что двигалось навстречу из глубин прохода, говорили не менее красноречиво, чем надпись «Твой враг здесь».
И вот потолок принялся вздыматься вверх, стены раздвинулись, и две изящные статуэтки, изображающие танцующих драконов, встали по обе стороны от спускающихся в слабо освещенные глубины горы ступеней. Лестница была колоссальна. Даже самый крупный горный тролль смог бы пройти здесь, не задев макушкой свода.
— Я пришел, — заметил пришелец и выхватил свой меч. Два взмаха — и статуэтки раскололись, осыпаясь блестящим дождем. Левая рука начертала в воздухе затейливый знак — и огонь обволок осколки статуэток, обращая драгоценный камень в отвратительный пепел. Что-то глухо шевельнулось в глубинах, словно сама гора заворочалась во сне, и стихло. Пришелец рассмеялся.
— Я не горд, Ливайер! — крикнул он в распахнувшийся исполинский проход. — Я сам спущусь к тебе, коль скоро ты трусишь.
Он пустился бегом по длинным и прочным ступеням, и светящиеся камни стен отбрасывали зловещие блики на его клинок.
Спустя несколько минут сумасшедшего бега лестница неожиданно кончилась, и просторная комната необъятных размеров раскрылась впереди. Многочисленные черные проходы испещряли стены.
Из тени вышел огромного роста человек, облаченный в просторную мантию. Шлем на его голове скалился драконьими зубами, в руках его горел невыносимым сиянием кривой посох. Губы гиганта скривились в снисходительной усмешке.
— Что ты станешь делать в этот раз, Шайар, если я ускользну? — громыхнул он и стукнул посохом об пол, отчего трещины зазмеились по полу, окружив его зловещей паутиной. — Ты утомляешь меня. Не надейся, выкупать свою жизнь я не стану. Мне проще уйти от тебя, тогда твой жалкий бог сам накажет тебя. Что скажешь? — И гулкий хохот потряс стены.
— Ты продолжаешь осквернять чужие храмы и уничтожать тех, кто ничем не оскорбил ни тебя, ни твоего бога. Рано или поздно вы оба пожалеете об этом. Пока же подумай, не стоит ли сдаться — пока еще есть время.
Шайар извлек кинжал из складок плаща и поднес светящееся лезвие к затылку. Его оппонент наблюдал за этим, сохраняя на лице усмешку.
Шайар отрезал все свои косицы и швырнул их на пол между собой и противником. Со вспышкой они исчезли, и стены комнаты со скрежетом покачнулись. Не изменившись в лице, Шайар переломил свой меч и презрительно выбросил его обломки за спину.
— Теперь только один из нас покинет эту комнату, Ливайер, — проговорил он безразличным тоном, и противник его вздрогнул. — Позаботься об обороне, если только ты не решил положиться на милость моего повелителя.
Не обращая никакого внимания на своего оппонента, Шайар принял ритуальную позу и начал исполнять сложные фигуры танца. Свет в комнате померк, и по мере того, как движения его ускорялись, зловещее синее сияние начало разливаться по клинку кинжала. Не дождавшись конца танца, противник его что-то прорычал и взмахнул своим жезлом. И исчез.
Шайар завершил свой танец, и свечение кинжала поблекло.
— Не надеешься же ты вечно играть со мной в прятки, — крикнул он в дальний конец комнаты, где что-то тяжело шевелилось и грохотало. — Иди сюда, пора уже закончить наш спор!
Грохот, тяжелый топот и рычание были ему ответом. Судя по звукам, что-то очень большое мчалось навстречу. Дымка, повисшая в комнате, и слабое свечение стен не позволяли пока увидеть приближающуюся махину.
Улыбаясь, Шайар стоял на том же месте.
Он не сдвинулся с места, когда очертания дракона, несшегося на полной скорости, появились из дымки. Видимо, на сей раз противник решил не тратить попусту силы. Что может сделать человек против мчащейся лавины, хрупкий мотылек против ревущего смерча?
За несколько шагов до жертвы дракон подпрыгнул, выставив когти и разинув пасть, из которой выбивались отдельные огненные струйки.
Не переставая улыбаться, Шайар поднял руку, защищая лицо.
Дракон словно налетел на несокрушимую скалу. Движение ладони отбросило бронированного хищника на десяток футов, и дракон распростерся на полу, оглушенный.
С обезьяньей ловкостью Шайар вскочил на голову дракона и извлек полыхавший синим кинжал.
— Твой бог бессилен против справедливой мести, — сказал он. Струйки жидкого огня падали с клинка, стекая по шкуре дракона дымящимися ручейками. — Пусть попытается наказать меня.
Он с силой опустил кинжал, и ослепительная вспышка опалила искрящиеся стены.
С тяжело бьющимся сердцем Нламинер поднял голову и встретился глазами с Риссой. Непроизвольно он облизнул губы. Как хочется пить! Что же значили эти видения, настолько подлинные и правдоподобные?
— Ты что-то видел? — спросила она, и искорка удивления блеснула в ее глазах. — Впрочем, позже. Пойдем-ка повидаем хозяина этого водоема. Он ждет нас.
Нламинер осознал, что все ящеры выстроились в две шеренги, не оставляя им другой дороги. Их немигающие глаза вселяли в Нламинера тревогу, а улыбающиеся морды не придавали бодрости.
Несколько минут — и они, сопровождаемые эскортом, вошли в небольшую нишу. Там, поддерживая на кончике носа прозрачный светящийся шар, стояла статуя диковинной ящерицы, возвышаясь над их головами. Нламинеру казалось, что статуя постоянно пребывает в движении. Стоило отвести от нее глаза хотя бы на миг, и ее поза, казалось, менялась. Не отрываясь от своего пьедестала, статуя исполняла плавный непрекращающийся танец.
— Он что-то хочет сказать, — шепнула Рисса. — Жаль, что я его не слышу. Придется ждать.
Они стояли и смотрели на незримо движущуюся статую, пока вдруг отдаленный гул не проник откуда-то сверху. К их ужасу, статуя потекла струями густого светящегося тумана и испарилась. Словно тяжелый вздох послышался позади. Рисса обернулась. Никого. Пустой зал, ни ящеров, ни воды в бассейне. Темные стены сдвинулись, угрожая поглотить их в любой момент.
Нламинер не слышал ее удивленного возгласа. Перед его глазами все еще светилась надпись, что зажглась в глубинах прозрачного шара. Он прилагал все усилия, чтобы не забыть ни единого штриха.
— Пойдем, — потянула она его за руку. Голос ее был почти умоляющим. — Уйдем отсюда. Здесь теперь небезопасно.
Прежде чем уйти, Нламинер наклонился и подобрал оставшийся от статуи шар. Он лежал в груде щебня и стал совсем крохотным, не больше фаланги пальца.
Глава пятая
