Джеймс Оуен - Здесь водятся драконы
— Да уж, — прошептал Джек Чарльзу. — Как будто это единственная причина.
— Возможно, и не единственная, — сказала вторая ведьма. У нее были длинные седые волосы, аккуратно убранные под шарф, а на лице — злобная ухмылка, доказывающая, что слух ее оказался острее, чем думал Джек. — Но, возможно, вам следует искать не нашего гостеприимства.
— Э-э, рады познакомиться с вами, — сказал Джон. — А как к вам обращаться, э-э, дамы?
— Кажется, я слышала вопрос, — сказала первая ведьма с яркими глазами, в которых светился ум, увешанная богато украшенными ожерельями. — Наших имен не спрашивали с… — Она почесала голову черепом птицы на палке. — Сколько лет уж прошло?
— С тех пор, как он прибыл на Авалон, — ответила вторая ведьма, ткнув крючковатым пальцем в сторону рыцаря. — Лет семьдесят?
— Да, — согласно кивнула третья ведьма. — Припоминаю. Был вторник.
— Сегодня вторник, — подсказал Джек.
— Ну, это нам облегчает задачу, правда, зайчик мой? — сказала первая ведьма. — По вторникам я Керидвен[42]. Она — Келедриэль[43]. — Керидвен махнула рукой в сторону второй ведьмы. — А ее зовут Кул[44], - закончила Керидвен, указывая на мрачную третью ведьму.
— Не хочу быть Кул, — надулась третья ведьма. — Хочу быть Гвинфар[45].
— Но Кул, дорогая, — с укором сказала Керидвен, — во-первых, ты можешь быть Гвинфар только по воскресеньям, а сегодня вторник. Во-вторых, Гвинфар давно покинула нас и вышла замуж за того противного парня[46], так что ты в любом случае не можешь ею быть. Кроме того, одна из нас должна быть Кул.
— Ну почему это должна быть я? — проворчала Кул.
— Ты моложе всех, — прокудахтала Келедриэль, — и не можешь стать Керидвен, пока не пробудешь Кул пару-тройку столетий.
— Все это очень непонятно, — сказал Чарльз.
— Я называю их «миледи», всех трех, — вмешался рыцарь. — Не думаю, что имеет значение, кто из них вам ответит.
Джек подошел к костру и помог мальчику водрузить котел на камни. Мальчик благодарно кивнул и вернулся в пещеру.
— Хороший мальчик на побегушках наш Жучок, — заметила Керидвен. — Уж как я рада, что мы решили не есть его.
Чарльз не сдержал дрожи.
— Так вот для чего нужен, э-э, большой котел?
— О, нет, дорогуша, — ответила Келедриэль. — Туда нельзя совать живое существо — если только хочешь потом еще использовать его.
— Милая, ты сейчас говоришь о другом котле, — поправила Керидвен, — о том, с воронами и рунами. Помнишь, его еще украл тот странный парень[47]? За год или за три до того, как у нас появился Жучок.
— Странный, — хмыкнула Кул. — Ха. Он за это еще поплатится. Это был мой любимый котел.
— Только потому, что ты там хранила всякие диковинки, — сказала Керидвен. — Беды и духов, видения и тени.
— Их было легко туда класть, — сказала Келедриэль. — А вот вынимать трудно — раз откроешь котел и не знаешь, что вырвется наружу. Но — простите! — мы же совсем забыли о гостях! — воскликнула она.
— Та песня, что вы пели, когда мы подошли, — начал Берт, — в ней вы упомянули Паралон…
— Паралон! — воскликнул Жучок, который слушал, стоя у входа в пещеру. — Там же живет король! И его рыцари!
— Ну вот, натворили вы дел, — проворчала Кул. — Только он сядет на своего конька — рыцари, отвага и прочее, — так не слезет несколько дней.
— Я стану рыцарем, — гордо сказал мальчик. — Настоящим рыцарем — не то что, м-м, ну вы поняли.
Страж нахмурился, но нельзя было не заметить, что он смотрел на мальчика с любовью.
— Мальчишка.
Джон улыбнулся и потрепал юношу по волосам.
— Уверен, что станешь, Жучок.
— Если миледи отпустят, — сказал Зеленый Рыцарь, — то я не отказался бы от молодого сквайра[48], - при этих словах Жучок просиял, — чтобы пополнить на «Индиговом Драконе» запасы воды перед долгим путешествием.
Берт стал возражать, говоря, что им не нужны дополнительные припасы, но рыцарь перебил его:
— Лучше побеспокоиться заранее, чем потом. — Он повернулся к пареньку. — Ну? Чего ты ждешь?
Не дожидаясь дальнейших распоряжений, Жучок со всех ног побежал по тропинке, и на лице Зеленого Рыцаря появилось странное выражение удовлетворения. Берт изумленно посмотрел на Стража и на удаляющегося Жучка, но промолчал.
Зеленый Рыцарь повернулся к Моргане.
— Мы пришли спросить вашего совета.
— Совет мы вам уже дали, — сказала Кул. — Или ты не слушал?
— Нет твердой руки у власти в Паралоне, — сказала Келедриэль. — По крайней мере, человеческой. Что было утеряно, надо отыскать; что разделено — соединить.
— Но без наследника Картографа все втуне, — сказала Керидвен.
— Еще не поздно, — выдохнул Берт с видимым облегчением. — Я привел Джона как раз вовремя.
На это Моргана не ответила; старухи просто смотрели в огонь. Через некоторое время Зеленый Рыцарь сделал жест, что пора уходить, и они пошли обратно на корабль.
* * *Пока Берт прощался со Стражем, Джон поднялся на борт «Индигового Дракона» и огляделся в поисках Жучка.
— Ну, Эвин, — обратился он к девушке, — воды у нас теперь достаточно?
Эвин бросила на него озадаченный взгляд:
— Конечно. Почему спрашиваешь?
— Просто так, — отмахнулся Джон. — Забудь.
Когда команда подготовила корабль к отплытию, Джек и Чарльз (который проявлял гораздо меньше энтузиазма, чем его друг) заняли свое привычное место у каюты. Берт подробно рассказал Эвин о том, что случилось с рыцарем и Морганой. Девушка помрачнела, но ничего не сказала.
— Мы ведь не вернемся в Лондон, да? — спросил Чарльз у друзей. — Нас выбрали, нравится нам это или нет.
— Думаю, выбрали его, — заметил Джек, намекая на Джона. — Мы просто сопровождаем его в этом приключении. Выше нос, Чарльз. Будет весело.
— Кто-то же здесь должен не терять связи с реальностью, — сказал Чарльз, когда корабль выходил из маленькой гавани. — Я не прочь упасть в кроличью нору, но не хочется потерять дверь из виду[49].
* * *После того, как «Индиговый Дракон» исчез из виду, Зеленый Рыцарь еще долго не опускал поднятой в прощальном жесте руки. В конце концов, он опустил руку, часто и прерывисто дыша.
— Наконец, — прошептал он, ни к кому не обращаясь. — Наконец-то я освобожден от обязательств. Быть может, моя душа обретет покой.
Присев на берегу, рыцарь провел последние часы его последней ночи службы в размышлениях, пока солнце не показалось на горизонте. Он поднял глаза к мерцающему рассветному небу Архипелага и глубоко вздохнул.
