Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник
Огонь. Пожарище!
Он забыл погасить горящий труп льва! Ветром огонь могло пронести по лугу, он добрался бы до леса, и тогда…
Род резко обернулся — и увидел, что к горящему трупу льва подлетает Грегори. Малыш пристально смотрел на обугленную тушу. На глазах у Рода она распалась на части, черные куски раскатились по траве. Род оглянулся назад и увидел, что Джеффри успел превратить прах медведя в стадо игрушечных лошадок, которые тут же галопом поскакали к лесу.
— Нельзя оставлять целыми такие большие заросли ведьминого мха, — объяснила Гвен, встав рядом с мужем, — иначе любая бабушка, которая примется рассказывать внуку страшную сказку, невольно оживит мох и превратит его в какое-нибудь страшилище.
— Это верно, — проговорил Род. — Последние остатки гнева испарились, их сменили угрызения совести. Борясь с ними, Род сурово проговорил: — Все правильно. А что сталось с ведьмой?
— Она убежала, — просто ответила Гвен.
Род кивнул:
— Ты не могла преследовать ее.
— Мы не могли бросить тебя здесь одного, — заявила Корделия. Она приземлилась рядом с матерью и смотрела на отца широко раскрытыми глазами.
— Не могли, — механически повторил Род и обернулся, чтобы посмотреть, как его младшие сыновья расправляются с последними остатками колдовских страшилищ. — Но вот если бы я не стал с ними сражаться, вы бы могли сами с ними разделаться, и у вас еще было бы время в запасе, чтобы броситься в погоню за злой колдуньей.
Гвен ничего не ответила.
— Где Магнус? — со вздохом спросил Род.
— Он полетел следом за ведьмой, — ответила Корделия.
Тут послышался хлопок — будто лопнул воздушный шарик. Рядом с Родом оказался Магнус. Рода всегда заставляли нервничать внезапные появления и исчезновения старшего сына, но сейчас он почему-то воспринял телепортацию Магнуса спокойно, даже отстраненно.
— Она скрылась?
Магнус склонил голову:
— Она погнала лошадей в лес, и я больше не смог гнаться за ней. Сверху ее не было видно.
Род понимающе кивнул:
— С твоей стороны было бы большой глупостью снижаться. Она могла бы поймать тебя. А если бы я погнался за ней верхом на Вексе — это было бы совсем другое дело.
Все молчали.
Род вздохнул:
— Ладно. Что скажешь насчет ее мыслей?
— Они… прекратились.
Гвен недоуменно посмотрела на Магнуса:
— Прекратились? — Она отвела взгляд, задумалась. Затем ее взгляд прояснился, и она утвердительно кивнула. — Так и есть. Но как?..
— Что тут необыкновенного? — пожал плечами Род. — Я много лет был телепатически невидим, не забывай. Рано или поздно кто-то мог научиться делать это по собственному желанию.
— Сударь мой, — негромко проговорила Гвен, — я так думаю, что эти северные колдуны более опасны, чем мы предполагали.
Род кивнул:
— И чужие мысли умеют читать не хуже нас. Они определенно знали о нашем походе.
Гвен промолчала.
Род нетерпеливо пожал плечами:
— Ну, конечно, а как же еще? Иначе остается только предположить, что некий колдун до смерти ненавидит всех лудильщиков на свете — особенно тех, которые странствуют в поисках работы всем семейством. Но почему-то я в этом сильно сомневаюсь. Вряд ли бы кто-то стал творить Черную Аннис ради какого-то случайного прохожего. Нет-нет, они нас выследили.
Род расправил плечи и хлопнул в ладоши:
— Так! Хватит с нас на эту ночь приключений! Всем спать!
Дети в изумлении вытаращили глаза.
— Не переживайте — мама усыпит вас сонным заклинанием.
Колыбельные песенки Гвен обладали мощным телепатическим действием. Стоило ей спеть: «Баю-бай, детка», — как дети послушно засыпали.
— Супруг мой, — негромко проговорила Гвен, — но если эти колдуны знают о нас…
— Надо будет устроить ночной дозор, — кивнул Род и уселся на траву, скрестив ноги. — Первым дежурить буду я. Мне вообще в последнее время не спится.
А когда стали слышны только обычные звуки ночи да ровное дыхание детей и жены, Род негромко сказал:
— Они такие молодцы. А я все испортил.
— Род, вероятность того, что тебе удалось бы поймать проективную телепатку, ничтожно мала, — утешил его Веке. — Ты мог бы прогнать ее, мог бы даже, пожалуй, уничтожить, но, на мой взгляд, это было бы крайне опасно. Однако попытка пленить эспершу, не убивая ее, была бы в десять раз опаснее.
Род нахмурился:
— Между прочим, удивительно, если задуматься — почему она просто-напросто не улетела на помеле?
На миг он представил себе воздушный бой между злой колдуньей и Гвен и мысленно содрогнулся.
— А зачем ей было бросать фургон, если в этом не было нужды? — возразил Веке.
Род прищурился:
— Это ты здорово подметил. Я был настолько разгневан, что ей даже не пришлось сильно напрягаться.
— Между тем переживать тебе особенно не стоит, — заметил Веке. — Ты всего-навсего получил удар по самолюбию. А в принципе задача была решена — опасность была ликвидирована.
— Она ликвидирована только на время, — сокрушенно вздохнул Род. — В следующий раз, если я опять позволю ярости затуманить мой разум, она сможет разделаться с нами.
— Это не исключено, — признал Веке. — И тогда опасность будет сильнее. Теперь можно не сомневаться в том, что врагам известны ваши намерения и то, куда вы направляетесь.
— И даже главная цель нашего похода, — добавил Род. — Да, я уверен в том, что они снова попытаются напасть на нас, и притом — как можно скорее… Веке?
— Да, Род?
— Тебе не кажется, что пора отправить Гвен и детей домой?
Робот помолчал пару секунд и ответил:
— Результаты анализа имеющихся в моем распоряжении данных не указывают на степень опасности, с которой не в состоянии справиться ваше семейство.
— Слава богу, — облегченно вздохнул Род. — Потому что я знаю, как это было бы трудно — отправить их сейчас домой.
— Твои дети проявляют большой интерес к происходящему.
— О боже! О чем ты говоришь! Я гораздо больше переживаю за Гвен!
Веке молчал.
Род недовольно нахмурился — его это насторожило. Поджав губы, он спросил:
— Я чего-то не понимаю, да?
Робот еще немного помедлил и осторожно отозвался:
— Думаю, они побоятся оставить тебя одного, Род.
Глава третья
— Мы ведь уже совсем недалеко от границы княжества Романова?
— Верно, сударь мой. Осталось не более дня пути.
Гвен старалась бодриться, хотя было видно, как она устала.
Род сдвинул брови:
— Послушай… Враги знают о нашем приближении. Нет смысла и дальше скрывать наше истинное обличье. Почему же мы до сих пор передвигаемся пешком?
