Игорь Федорцов - Черная нить горизонта
Варай подкинул сушину на уголья. Он должен отомстить за Барама. И добраться до Вигдис. Он не давал клятвы доставить её Нахору сыну данху Нань. Может, не стоило мешать Зейду, там у разлома?
Припустил дождь, беспокойный и шумный. Ветер мял и скручивал облака, заставляя высвободить накопленную влагу. Вскоре, то, что называлось дождем, превратилось в сплошной поток. Было не суше, чем при вселенском потопе. Воды столько, в пору захлебнуться!
Безумство длилось полчаса. Мир вымок до крайней сущности. Потом дождь ослаб, но не прекратился, а занудил в безвременье.
Капли падали в лужи, капли барабанили по листве, капли стучали по седлам, шлепали по намокшим плащам. Еще что-то? Визгнул келаб.
Если уметь слушать дождь, враг не воспользуется непогодой, как прикрытием. Варай вслушался. Вода шлепала, но... Капли тихо зазвенели по обнаженному оружию. Он здесь? Шарзэ? Капли зазвенели сильней, словно по ним ударили.
− Хосам! - окликнул Варай часового.
Тишина. Дождь шлепает, как и прежде. Ответа нет. Свистнул пса и вытянул руку, готовясь почувствовать горячий язык четвероногого. Нету!
− Ты чего? - спросил его сонный Сукриш. Завернутый в овечью шкуру он напоминал большущий муравейник.
− Хосам не отзывается. Проверю.
− Спит наверно от своей травы.
− А келаб? Тоже спит?
− Кормить не надо...
− Все равно проверю, − беспокоился Варай.
− Через полчаса смена. Я и проверю, − пробурчал Сукриш.
− Хосам! - зло крикнул Варай. Неужели действительно задремал от чарса?
Направился в темноту. Сукриш кряхтя поднялся за ним.
− Не мокни. Я сам.
Специально толкнул спящего Зейда.
− Шарзэ заявился.
− Скорее уж мави*, − не желал просыпаться Зейд. Он не собирался растрачивать сон на ненужную перепалку.
Сукриш пропал за дождем. Варай вздрогнул. Вот! Сейчас! Звякнули капли по клинку.
− Он здесь! - рыкнул Варай и бросился догонять Сукриша.
Догнать не догнал, споткнулся о распростертое тело. Шумно плюхнулся в лужу, перекатился и затаился. Захрапели лошади. Они тоже чувствуют! Варай пошарил рукой по лежащему телу определить рану. Мысленно выругался, наткнувшись на торчащий срез ребер. Вскочил и кинулся обратно.
− Зейд! - позвал он, с трудом отыскав в темноте лагерь.
Ответил дождь, громко шлепая по металлу доспеха. Вараю стало жарко, никто на его зов не откликнулся. Он осторожно отступил в сторону деревьев к привязанным лошадям. Бежать он не думал. Так спокойнее, когда кто-то прикрывает твою спину. Пускай в этот раз будут лошади. Еще шаг назад. Наступил на что-то. Варай присел, легонько коснувшись предмета. Обутая в яловый полусапожек нога Зейда. Потянул к себе. Отрубленная конечность подалась к нему. Задержал дыхание не закричать. Шарзэ!
Варай встал, стараясь не упустить не одной ноты из песни дождя. Вслушался так, что запульсировала вена на виске.
− Ты не шарзэ! Ты всего лишь зэрте*! - выкрикнул он не в силах вытерпеть ожидания неизвестности.
Варай в ярости набросился на темноту. Рубил, крутился волчком, подскакивал, менял направление атак. Раз за разом его меч проваливался в пустоту.
− Ты умрешь, шарзэ! Ты умрешь! − сбивал он дыхание не нужным криком.
Напоролся на куст и изрубил его.
− Сдохнешь, здесь! - орал Варай во всю глотку.
Запнувшись о корень, упал, но и лежа не переставал рубить и рубить.
Безумный бой с дождем и ночью закончился ничем. Тяжко поднялся. Он выдохся, ноги разъезжались, руки плохо слышались. Вымазанная в грязи рукоять выскальзывала из пальцев.
Варай опять попытался свиснуть пса. Если тот жив, откликнется. Ему нужен нос келаба. Он учует невидимого врага. Губы еще не вытянулись и не напряглись издать призывный низкий свист, почувствовал прикосновения клинка к шее. Сталь легонько ткнулась, прорезав кожу.
− Я не вижу тебя. Давай дождемся рассвета, − произнес Варай, сглатывая подступивший ком. Произнес и вздрогнул. В темноте едва обозначились зелено-золотистые хищные глаза. Клинок, прижатый к горлу, сильнее порезал кожу. Кровь смешалась с дождем.
− Начинай, − приказали ему.
Варай глянул в небеса. Сур, пошли хотя бы короткую молнию! Самую малую! Освети! Небо услышало и сверкнуло. Все что хассад успел увидеть, летящую сталь. Клинок странного копья по дуге ударил в шею плашмя, разбивая гортань.
Мир как прежде прибывал во тьме. Небо лило воду. Капли падали в лужи. Капли барабанили по листве. Капли стучали по седлам спрятанных от непогоды лошадей. Глухо отбивали дробь по намокшим плащам и по остывающим телам. Замывали кровь павших и следы пришедшего во мраке. Шлепали в открытом, сведенном судорогой рту Варая, шлепали в раскрытой ладони Зейда, булькали в пустой глазнице Хосама, стекали по вываленному языку келаба, переполняли развороченную грудину Сукриша. Шел дождь. Нескончаемо долгий. Вечный.
4.
Вигдис с трудом разлепила глаза. Тело ныло от неудобной позы. Укрываться от непогоды за камнем, под плащом, скрючившись в три погибели, не великое удобство. Хотелось есть, хотелось спать, хотелось тепла, хотелось чистой и сухой одежды, хотелось оказаться за десятки стадий отсюда. В Халангзаре, широкой бескрайней степи. Родной степи, протянувшейся от северных отрогов Игольчатых гор до Фаламака - страны тысячи бухт, от курганов древних пустошей до берегов Вод Мира.
Прогоняя её невеселые мысли на камень впорхнул стенолаз. Краснокрылая птичка напоминала крохотный огонек. Жаркий и желанный.
"Кыш!" - мысленно прогнала она обманщика и птица послушно улетела.
− Переоденься, − голос спасителя вернул девушку к действительности из страны мечтаний.
Рядом тяжело шлепнулся мешок, поверх накидка из шкуры барана. И мешок и накидка из имущества хассадов. Как они у него оказались?
− Где взял? - с недоверием спросила Вигдис.
− Внизу, − звучит обыденно. Так, словно добыть их не стоило усилий.
Вигдис встревожилась. Вдруг он сговорился с хассадами, спустил веревку, а те дали ему еды и одежды? Но тут же отбросила мысль. Хассады не станут с ним договариваться. Он украл у них добычу. Её! Если не хассады, тогда кто?
− Переоденься, − повторил спаситель просьбу.
Вигдис поднялась, затекшие ноги казалось, скрипели в коленях. Оглядела подножье, ища следы пребывания хассадов. Или хотя бы дымок вчерашнего костра. Не разглядела.
− Они ушли? - она сама не верила в то, о чем спрашивала. Хассады всегда доводят начатое до конца. Пока живы.
В ответ − непонимающая ужимка.
− Ты спускался? - поразилась она, на минуту забыв о холоде и голоде. Не может быть!
