Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
- Кажется, мы уже видели тех, о ком ты говоришь, - мрачно заметилТанис. - Они требовали с нас какой-то жезл...
И он рассказал друзьям о встрече с Младшим Командиром Тоэдом.
Стурм с улыбкой выслушал описание битвы, но затем покачал головой.
- Стражник Искателей тоже спрашивал меня насчет жезла, - сказал он. -Там, снаружи. Голубой хрустальный, верно?
Карамон кивнул и накрыл ладонью тонкую руку брата.
- Один из этих паршивых стражников остановил и нас, - сказал воин. -Можете вообразить, они намылились конфисковать Рейстов посох... как онитам выразились, "для дальнейшего изучения". Я показал им свой меч, и онитут же передумали...
Рейстлин высвободил руку и презрительно скривил губы. Танис спросилего:
- Что было бы, если бы они все-таки отняли посох?
Золотые глаза мага блеснули из-под капюшона.
- Они умерли бы жуткой смертью, - прошелестел его голос. - И отнюдьне от меча моего брата!
Полуэльфу сделалось зябко... Тихие слова мага содержали куда большеугрозы, чем шумная похвальба Карамона.
"Что же это за жезл, если гоблины готовы из-за него на убийство?" -задумался Танис.
- По слухам, худшее еще впереди, - негромко заметил Стурм. Друзьяпододвинулись ближе. - На севере собираются армии, - продолжал рыцарь. -Армии каких-то страшных существ... нелюдей. И все говорят о войне.
- Я слышал то же самое, - сказал Танис.
- И я, - кивнул Карамон. - А еще...
Чувствуя, что это надолго, Тассельхоф отвернулся и зевнул. Кендерубыло скучно; он принялся оглядывать гостиницу в поисках новой забавы.Глаза его обратились на старца, который все так же сидел у огня,рассказывая сказку мальчишке. Но не только ему: Тас заметил, что и варварывнимательно вслушивались. А потом... потом у него попросту отвислачелюсть. Ибо женщина откинула капюшон и блики огня легли на ее волосы илицо. Восхищенный кендер так и застыл. У нее было лицо мраморной статуи:правильное, безупречное и бесстрастное. Однако восхищение кендераотносилось в первую очередь к ее волосам. Подобных волос он никогда еще невидал, и в особенности - у жителей Равнин, которые, как правило, былитемнокожи и темноволосы... нет, ни один ювелир, запасшийся золотыми исеребряными нитями, не смог бы выпрясть ничего подобного ее бледно-золотымволосам, мерцавшим в свете огня...
И еще один человек внимательно прислушивался к речам старика. Он былодет в темно-коричневые с золотом одежды Искателя. Он сидел за круглымстоликом и потягивал вино, подогретое с пряностями. Уже несколькоопустевших кружек стояло перед ним на столе; пока Тас смотрел на него, онмрачно потребовал еще.
- Это Хедерик, - шепнула Тика, пробегая мимо стола, за которымрасположились друзья. - Высокий Теократ...
- Вина!.. - вновь потребовал тот, и Тика помчалась на зов. Хедерикзарычал на нее, ввернув что-то насчет из рук вон плохого обслуживания.Было видно, что Тика уже собиралась резко ответить ему... но толькоприкусила губы - и промолчала.
Старец между тем кончил сказку, и мальчик вздохнул, а затем любопытноспросил:
- Ты, дедушка, все по правде рассказываешь про древних Богов?
Тассельхоф видел, как нахмурился Хедерик. Кендеру оставалось тольконадеяться, что он не будет приставать к старику. Тас тронул за руку Танисаи кивнул головой в сторону Искателя, сопроводив свой жест взглядом,говорившим о возможной опасности.
Друзья обернулись... и красота женщины с Равнин тотчас сразила их всамое сердце. Они смотрели на нее, не в силах выговорить ни слова.
Голос старика неожиданно отчетливо прорезал нестройный людской гомон:
- Мои рассказы воистину правдивы, малыш. А впрочем, - старец смотрелпрямо на женщину и ее рослого спутника, - спроси вот этих двоих. Онихранят древние легенды у себя в сердце...
- В самом деле? - Мальчик обрадованно повернулся к женщине. -Расскажи хоть одну!
Она отшатнулась в тень, на лице ее отразилась тревога: она тотчасзаметила взгляды Таниса и его друзей. Мужчина придвинулся к ней, явнособираясь защитить ее в случае чего, рука его потянулась к оружию. Онсмотрел сурово и мрачно, в особенности на увешанного оружием богатыряКарамона.
- Ишь дерганый, - проворчал Карамон. Но и его рука поползла к рукоятимеча.
- Ничего удивительного, - сказал Стурм. - Стеречь такое сокровище!..Он, между прочим, в самом деле ее телохранитель. Насколько я понял из ихразговора, она в своем племени - царственная особа или что-то вроде того.Хотя, если судить по некоторым взглядам, их взаимоотношения этим неисчерпываются...
Тут женщина протестующе подняла руку:
- Прости, старец, но я плохая рассказчица... - Друзья с трудомрасслышали ее голос. - Я не умею...
Она говорила на Общем языке медленно, с ужасным акцентом.
Радостное ожидание на лице мальчика сменилось горьким разочарованием.Старик ласково потрепал его по спине, потом посмотрел женщине прямо вглаза.
- Может, ты и вправду не мастерица рассказывать, - проговорил онласково. - Но вот песни петь ты умеешь, не так ли, Дочь Вождя? Споймальчику свою песню, Золотая Луна. Ты знаешь, о какой я говорю.
В руках у него появилась лютня; никто так и не понял, откуда он еевытащил. Он протянул ее женщине, смотревшей на него с изумлением ииспугом.
- Откуда ты... знаешь меня, господин мой? - спросила она.
- Это не важно, - старик улыбнулся. - Спой нам, Дочь Вождя.
Она взяла лютню, и было заметно, как дрожали ее руки. Ее спутникшепотом принялся возражать, но она как будто не слышала. Она не моглаотвести взгляда от черных мерцающих глаз старика. Медленно, точно втрансе, начала она перебирать струны. Грустные аккорды поплыли сквозьнестройный гул голосов, и всякий шум немедленно прекратился. Все взглядыобратились на Золотую Луну, но она едва ли замечала. Ее песняпредназначалась лишь старику.
Беспредельна саванн страна.
Лету радуются луга.
А принцесса Золотая Луна
Полюбила сына бедняка.
Разлучает их Вождь-отец,
Бесконечно длинна дорога...
Беспредельна саванн страна.
Лету радуются луга.
Траву прибивает дождь,
Набрякли тучи тоской.
Речного Ветра шлет Вождь
На восток - далеко-далеко.
На поиски волшебства,
За утренний край небес...
Траву прибивает дождь,
Набрякли тучи тоской.
Речной Ветер, где ты, где ты?..
Вот уж осень сменила лето.
Я гляжу на восток,
Я встречаю восход.
Одинокое солнце встает вдали над горами...
Стылый вихрь летит над травой -
Дуновенье близкой зимы.
Он вернулся едва живой,
А в глазах - отраженье тьмы.
Он принес голубой жезл,
Льдисто-голубой жезл...
Стылый вихрь летит над травой
Дуновенье близкой зимы.
Неприютно в степи глухой.
Нескончаемо длится ночь.
Вождь смеется над женихом,
Прогоняет воина прочь.
Он велит народу побить
Речного Ветра камнями...
Неприютно в степи глухой
Нескончаемо длится ночь.
Над степями ветры, гудят.
День предзимний все холодней
К любимому Дочь Вождя
Бросается в град камней.
Синим пламенем вспыхнул жезл
И обоих унес с собой...
Над степями ветры гудят
День предзимний все холодней...
Отзвучал последний аккорд, и в комнате воцарилась тишина. Глубоковздохнув, женщина отдала лютню старику и снова отодвинулась в тень.
