Роберт Асприн - Мир воров
Неохотно открыв глаза, Жарвина увидела что-то на грубой подушке. Озадаченная, она вгляделась повнимательнее, протянула руку, потрогала: нечто зеленое, переливающееся, словно обсыпанное порошком…
ЧЕШУЯ.
Она с криком соскочила с кровати, и в это самое время в комнату ворвался Мелилот, багровый от ярости.
— Так вот ты где, противная девчонка! Где ты шлялась всю ночь? Я ждал тебя до тех пор, пока мог удержаться от сна! Я был уверен, что тебя схватила стража и бросила в тюрьму! ЧТО СКАЗАЛ НИЖАРУ?
Обнаженная, растерянная Жарвина долго не могла прийти в себя. Затем ее взгляд упал на что-то знакомое — на деревянном крючке над ее кроватью висела драгоценная сумка с письменными принадлежностями, в точности так, как если бы она сама повесила ее туда.
Схватив сумку, Жарвина открыла потайной кармашек и торжествующе достала полученное от командора золото, утаив серебро, предназначавшееся лично ей.
— Он заплатил это за составление ложного перевода, — сказала девушка.
— Но вы не будете делать его.
— Что? — схватив монеты, Мелилот собрался было попробовать их на зуб, но остановился.
— Как вы смотрите на то, чтобы стать доверенным писцом во дворце губернатора?
— Ты сошла с ума? — у жирного писца выпучились глаза.
— Ни в коей мере.
Не обращая внимания на присутствие хозяина, Жарвина достала из-под кровати ночной горшок и воспользовалась им по назначению, попутно излагая задуманный план.
— Но ведь это означает, что ты прочла свиток, — медленно произнес Мелилот, пытаясь постичь предложение девушки, — он же заколдован! Как тебе это удалось?
— Не мне, а Инасу Йорлу.
У Мелилота отвисла челюсть, краска схлынула с лица.
— Но его дворец охраняется василисками! — наконец воскликнул он. — Тебя обратили бы в камень!
— Все произошло не там, — сказала Жарвина, натягивая шаровары и мысленно радуясь тому, что это получается у нее быстро. Еще долгие годы воспоминание о жутком параличе будет посещать ее. — Чтобы прекратить спор, почему бы вам не принести свиток? Я хочу сказать, почему бы нам не сходить и не взглянуть на него еще раз?
Пару минут спустя они были уже в конторе.
— Надпись совершенно понятна, — медленно произнес Мелилот, дважды прочтя документ. — Высокопарный слог — официальный рэнкен — не могу представить себе, чтобы кто-нибудь здесь или в покоренных городах пользовался им для письма. Но здесь написано именно то, что ты сказала.
Благоговейный трепет заставил затрястись его жирные складки.
— Вы уверены в том, что это тот же самый свиток? Подмена невозможна? — настаивала Жарвина.
— Нет! Всю ночь свиток был в запертом сундуке! Случившееся можно объяснить лишь колдовством!
— Тогда, — удовлетворенно заключила Жарвина, — продолжим.
Каждый день в полдень на территории дворца Принца-губернатора перед Залом Правосудия проходил смотр и смена караула. Эта церемония была открыта для публики — теоретически, для всех желающих, но на самом деле лишь для тех, кто мог позволить себе подкупить стражу у ворот. Поэтому большинство зрителей принадлежало к зажиточным слоям, праздно шатающейся знати или пришедшим на судебные заседания. Многие фигурой, одеждой, поведением походили на Мелилота, который был здесь частым посетителем, когда требовались письменные свидетельские показания.
Поэтому появление его вместе с Жарвиной не привлекло особого внимания. Больше того, прошел слух, что сегодня последний день, когда отборная имперская гвардия проделает церемониальные приемы, после чего пятнадцать человек вернутся в Рэнке. Значительно более густая, чем обычно, толпа поджидала появления губернатора, одной из многих обязанностей которого во время пребывания в городе было присутствие при смене караула.
День стоял теплый, сухой, пыльный. Солнце отбрасывало резкие темные тени. Палатки, шатры, стены словно застыли. То же самое в какой-то мере относилось и к людям, особенно тем, что в доспехах. С опущенными забралами воины выглядели совершенно одинаково.
Строго говоря, сегодня стража с дозорного поста на Прецессионной Улице не должна была менять церберов. Но несколько взяток и резкий приказ Ай-Гофлана — и проблема была решена.
Собрав все самообладание, Жарвина изо всех сил старалась казаться одной из многочисленных зевак, захваченных зрелищем марширующих столичных войск, а не человеком, чья сокровенная жажда отмщения должна была вот-вот осуществиться.
И все же рот ее так и порывался раскрыться в волчьем оскале.
Меняющая стража подошла строем со стороны Губернаторской Аллеи, обменялась приветствиями и паролем с имперскими войсками и построилась посередине площади. Окруженный двумя ординарцами, командор Нижару по форме приветствовал своего сменщика и встал рядом с ним, ожидая осмотра, производимого губернатором. Как только он завершится, имперская гвардия удалится с развернутыми знаменами.
Меньше, чем через десять минут под возгласы одобрения, вызванные четкими строевыми приемами церберов. Принц под руку с Нижару покинули плац. Командор должен был вернуться в столицу, но пять его товарищей оставались, чтобы подготовить по имперским стандартам телохранителей для Принца-губернатора.
То были слухи. Но слухи, как известно, бывает лгут.
Терпеливо и умело, улыбаясь и работая плечами, Мелилот пробрался в первые ряды толпы, и при появлении сановников, когда все остальные кланялись, громко и отчетливо произнес:
— О, командор! Какая удача! Воспользуюсь возможностью вернуть вам свиток, который вы обронили вчера утром!
Нижару из-за жары шел с поднятым забралом и все отчетливо увидели, как его лицо стало пепельно-серым.
— Я… я ничего не знаю ни о каком свитке! — рявкнул он, как только собрался с мыслями.
— Да? О, в таком случае, раз он не ваш, уверен. Принц примет его от меня для того, чтобы выяснить истинного владельца!
Несмотря на тучность, Мелилот при необходимости мог быть очень проворен. Выхватив из-под тоги свиток, он вложил его в жадную руку Жарвины. Мгновение спустя девушка уже стояла, преклонив колено, перед Принцем, смотря в его красивое молодое лицо с несколько отсутствующим взглядом.
— Прочтите, Ваше Высочество! — настойчиво взмолилась Жарвина, буквально заставляя Принца взять свиток.
Принц застыл, едва постиг смысл написанного. Нижару, напротив, развернувшись, окликнул своих людей и бросился бежать.
Нож, который носила в своей сумке Жарвина, служил не только для того, чтобы чинить перья. Достав его уверенным движением, она прицелилась и метнула.
