Майкл Муркок - Амулет безумного бога
Зверочеловек поспешно притащил из рулевой рубки бухту каната. Плот был еще виден, люди лежали на нем ничком, вцепившись в выступы. Время от времени они исчезали за высоким валом воды, но появлялись снова. С каждым мгновением расстояние между плотом и кораблем увеличивалось.
Обвязав один конец каната вокруг мачты, а другой – вокруг талии, Хоукмун снял плащ и меч и бросился в море.
И тотчас осознал, какому риску он себя подверг. Плыть среди огромных волн было очень трудно. Любая из них могла ударить его о борт корабля, и, оглушенный, он сразу захлебнулся бы. Но он упорно боролся с волнами, не теряя из виду плот и стараясь, чтобы вода не попадала в рот и глаза. Трое несчастных увидели корабль и, вскочив, закричали и замахали руками. Плывущего к ним Хоукмуна они не замечали.
– Держитесь! – закричал Хоукмун. Собрав последние силы, он поплыл быстрее и вскоре добрался до плота, который швыряло как скорлупку.
Ухватившись за край, он увидел, что двое дерутся не на жизнь, а на смерть, а третий сидит и смотрит на них.
Еще Хоукмун увидел маски с кабаньими бивнями. На плоту находились гранбретанцы – воины Ордена Вепря.
В тот миг Хоукмун едва не поддался искушению бросить их на произвол судьбы. Но тотчас одумался – подобный поступок был бы достоин только гранбретанца. Сначала он должен их спасти, а уж потом решать, как с ними быть.
Он крикнул дерущимся: «Прекратите!», но его не услышали. Вепри кряхтели и ругались, пытаясь столкнуть друг друга с плота, и у Хоукмуна мелькнула мысль, что у них помутился рассудок.
Он попытался забраться на плот, но не смог – мешал канат. Сидящий поднял голову и небрежно помахал ему рукой.
– Помоги мне, – прохрипел Хоукмун. – Иначе я не смогу помочь тебе.
Человек встал и осторожно двинулся к нему, но вскоре наткнулся на дерущихся. Пожав плечами, он схватил их за шеи и, выждав, когда плот накренится, столкнул в море.
– Хоукмун, дружище! – раздался из-под маски Вепря знакомый голос. – До чего же я рад вас видеть! Вы просили помочь – и я помог, сбросил лишний груз…
Хоукмун попытался схватить одного из тонущих, но не дотянулся. Он завороженно смотрел, как Вепри, облаченные в тяжелые доспехи и маски, с кажущейся медлительностью исчезают под водой.
Потом он перевел взгляд на уцелевшего гранбретанца, который протягивал ему руку.
– Д'Аверк, вы утопили своих друзей! Мне кажется, будет справедливо, если вы разделите их судьбу.
– Друзей? Что вы, мой дорогой герцог! Это всего-навсего слуги. – Плот подскочил на волне, и д'Аверк испуганно присел. – Они были верными слугами, но и занудами, каких поискать, – продолжал француз как ни в чем не бывало. – А занудства я не переношу. Позвольте, я помогу вам подняться. Мое суденышко невелико, но все же…
С помощью д'Аверка Хоукмун вскарабкался на плот. Повернувшись к кораблю, едва различимому в сумраке, он помахал рукой. Канат тотчас натянулся – значит, Оладан заметил сигнал.
– Это просто счастье, что вы проходили мимо, – хладнокровно заметил д'Аверк, когда плот медленно подтягивали к кораблю. – Я уж, признаться, считал себя покойником и простился с надеждой осуществить мои великие замыслы. И тут, откуда ни возьмись, наш благородный герцог Кельнский на своем замечательном корабле. Гора с горой не сходится, а человек…
– Вы правы, но если не прикусите язык, то отправитесь следом за верными слугами, или кто они вам, – прорычал Хоукмун. – Ну-ка, держите канат!
Плот погрузился в волну и ударился о полусгнивший борт «Улыбчивой девы». Сверху сбросили веревочный трап. Хоукмун поднялся по нему и перевалился через борт.
Пока он переводил дух, сидя на палубе, над фальшбортом появилась голова спасенного. Увидев ее, Оладан с проклятьем выхватил меч.
– Он наш пленник и нужен живым! – остановил Хоукмун друга. – Если мы попадем в ловушку, он нам очень пригодится.
– Как это мудро! – восхищенно сказал д'Аверк и закашлялся. – Прошу прощения – тяготы, выпавшие на мою долю, изнурили меня. Боюсь, сейчас вам от меня мало проку. Но если я переоденусь, выпью горячего грога и проведу ночь в постели…
– Скажите спасибо, что мы вам позволим гнить в трюме, – проворчал Хоукмун. – Оладан, отведи его в нашу каюту.
В крошечной каюте, в тусклом свете подвешенного к потолку фонаря, Хоукмун и Оладан смотрели, как д'Аверк снимает маску, доспехи и мокрое платье.
– Как вы оказались на плоту? – спросил Хоукмун, когда француз энергично растирался полотенцем.
Для него этот человек оставался загадкой. Его хладнокровие было достойно восхищения, и вообще д'Аверк вызывал у Хоукмуна симпатию – видимо, потому, что не скрывал честолюбивых замыслов, не желал оправдываться за свои преступления, даже за бессмысленное убийство слуг.
– О, это долгая история, мой дорогой друг. Оставив солдат разбираться со слепым чудовищем, которое вы на нас натравили, мы с Экардо и Петером удалились в горы. Вскоре прилетел орнитоптер – помните, я послал за ним, чтобы доставить вас к королю-императору, – и стал кружить над тем местом, где только что стоял Сориандум… Пилота явно удивило исчезновение целого города, да и нас, признаться, тоже… Надеюсь, когда-нибудь вы мне объясните, в чем тут дело. Так вот, мы сразу поняли, что попали в затруднительное положение… У вас найдется что-нибудь перекусить? – спросил вдруг француз.
– Кок готовит ужин, – ответил Оладан. – Продолжайте…
– …Поскольку находились в пустынном краю, а лошадьми не располагали. Кроме того, мы не смогли взять вас в плен. К счастью, о том, что мы должны были это сделать, знал только пилот орнитоптера…
– И вы убили его? – спросил Хоукмун.
– Увы. Но это было необходимо. Потом мы забрались в машину в надежде добраться до ближайшего города.
– И не справились с управлением?
Д'Аверк улыбнулся:
– Вы угадали, герцог. Из меня неважный пилот. Я поднял машину в воздух, но вскоре эта шельма закапризничала и занесла нас… один Рунный Посох знает, куда. Признаюсь, я изрядно струхнул. Эта чертовка металась из стороны в сторону и в конце концов полетела вниз, и я с трудом посадил ее на песчаный берег реки. К счастью, мы отделались легкими ушибами. Потом Экардо и Петер закатили истерику, разругались друг с другом – в общем, забыли всякие приличия. Даже меня перестали слушаться. Но все же они помогли мне соорудить плот – мы решили спуститься по реке к ближайшему городу…
– Это тот самый плот, с которого я вас снял? – спросил Хоукмун.
– Совершенно верно.
– Как же вы попали в море?
– Отливы, мой дорогой друг, – небрежно махнув рукой, ответил д'Аверк. – Течения. Мне и невдомек было, что мы находимся возле самого устья реки. Нас подхватило сильное течение и мигом вынесло в открытое море. На этом плоту… На этом проклятом плоту мы провели несколько дней, и все это время Петер и Экардо ныли, обвиняя друг друга в нашем бедственном положении, тогда как упрекать им следовало меня. О, я просто не нахожу слов, насколько тяжелым было это испытание.