Робин Хобб - Возвращение домой
Я посмотрела вверх, туда, где на головокружительной высоте начинались ветки, и сказала ему, что без крыльев никто из нас туда не доберётся. Он усмехнулся и ответил:
— Я знаю одного человека, который доберется. Если кто-то скажет, что ему следует попытаться.
Затем он отвесил один из этих забавных матросских поклонов и ушёл по своим делам.
Нам нужно торопиться, потому что этот маленький островок с каждым днём опускается всё глубже. Земля разрыта, а тропинки заливает вода. Я, наверное, сошла с ума; я художник, а не инженер или строитель. Но даже так, если больше никто не начнёт действовать, придётся мне. Если я потерплю неудачу, я потерплю её, сражаясь.
День пятый или шестой молельной луны
Год четырнадцатый правления благороднейшего и блистательного сатрапа Эсклепиуса
Сегодня упал один из моих мостов. Трое мужчин рухнули в болото, один сломал при этом ногу. Он обвинил во всём меня и сказал, что если женщина пытается задействовать своё умение вязать носки в строительстве, то ничего хорошо из этого никогда не выйдет. Его жена согласилась с ним. Но я не смолчала. Я сказала, что не заставляла его использовать мои мосты и что все, кто не принимал в постройке никакого участия, но свободно пользуется ими, достоин той участи, которую Са уготовил ленивым и неблагодарным.
Кто-то крикнул «Богохульница!», но другой возразил: «Правда — это оружие Са!» Я почувствовала себя отомщённой.
Моих помощников уже так много, что их можно разделить на два отряда. Я поставлю Сьюит главной над вторым, и пусть мужчины говорят, что хотят. Её ткаческие умения просто бесценны.
Завтра мы планируем поднять на деревья первые опоры для моих Больших Платформ. Всё может закончиться большой неудачей. Брёвна довольно тяжёлые, и у нас нет нормальных верёвок, только длинные корни. Матрос собрал для нас несколько подъёмных блоков. Только он и ещё мой Петрас могут забираться по гладкому стволу на высоту, от которой отходят огромные ветви. Они сделали зарубки, чтобы облегчить подъём, но даже так мне страшно смотреть, как они поднимаются на такую высоту. Матроса зовут Ритайо, и он говорит, что его механизмы выдержат любой вес. Посмотрим, так ли это. Я боюсь, что наши самодельные верёвки растреплются и порвутся. Сейчас мне нужно спать, но я лежу и думаю только о том, где бы взять верёвок, чтобы поднять брёвна. Долго ли ещё выдержат наши хлипкие мостики, по которым ходит всё больше людей? Во что я ввязалась? Если кто-то упадёт с такой высоты, то наверняка умрёт. Но лето закончится, и когда придут зимние дожди, нам понадобится сухое убежище.
День двенадцатый или тринадцатый молельной луны
Год четырнадцатый сатрапа Эсклепиуса
Неудача следует за неудачей. У меня нет сил даже писать об этом. Матрос Ритайо говорит, что пока никто не поранился, это уже успех. Когда упала наша первая платформа, она не развалилась на куски, а вошла глубоко во влажную землю. Он радостно сказал, что это только доказывает её добротность.
Он находчивый молодой мужчина, умный, несмотря на отсутствие образования. Я спросила у него сегодня, насколько он расстроен тем, что судьба вынуждает его заниматься строительством в Дождевых Чащобах вместо мореплавания. Он пожал плечами и широко улыбнулся. Он раньше был лудильщиком и работал на ферме, так что не знает, какая судьба ему на самом деле предназначена. Он считает, что всё к лучшему и неудача даёт преимущество в будущем. Хотела бы и я думать так.
Бездельники из нашего лагеря постоянно приходят поглазеть и посмеяться над нами. Их скепсис подтачивает мои силы, как вода, разъедающая кожу. Те, кто больше всего жалуется на наше положение, меньше всех стараются его улучшить.
— Подождём, — говорят они. — Подождём, пока наши разведчики вернутся и отведут нас в лучшее место.
Но с каждым днём жить становится всё тяжелее. Одежда превратилась в тряпки, хотя Сьюит каждый день экспериментирует с нитями, которые ей удаётся получать из лиан или подводных корней. Пищи, что мы находим, едва хватает на то, чтобы не умереть с голоду, и никаких запасов на зиму мы не делаем. Бездельники едят столько же, сколько те, кто работает каждый день. Мои мальчики всегда на ногах, но получают столько же еды, сколько и те, кто только лежит и ругает судьбу. У Петраса на шее сзади сыпь, которая никак не проходит. Я уверена, что это от недоедания и постоянной влажности.
Челли наверняка переживает. Её девочки, Пьет и Ликея, совсем похудели, потому что, в отличие от мальчиков, которые едят то, что соберут, получают еду только в конце дня. В последнее время Опли стал вести себя совсем странно, так, что пугает даже Петраса. Они по-прежнему уходят вместе каждый день, но часто мой сын приходит назад один. Прошлой ночью Опли что-то тихо напевал во сне. Клянусь, я никогда не слышала ни мелодии, ни языка, но было в этой песне что-то пугающе знакомое.
Сегодня льёт дождь. Наши шалаши почти не пропускают воду. Мне жаль тех, кто не приложил никаких усилий, чтобы обеспечить себя убежищем, хотя я не самого высокого мнения об их умственных способностях. К нам попросились две женщины с тремя маленькими детьми. Я, Марти и Челли не собирались их впускать, но не смогли отказать при виде несчастных дрожащих малышей. Мы позволили им зайти, но строго предупредили, что завтра они должны помогать нам в строительстве. Если они помогут, то мы расскажем им, как построить свой дом. Если нет — им придется уйти. Возможно, мы должны заставлять людей шевелиться ради их же собственного блага.
День семнадцатый или восемнадцатый молельной луны
Год четырнадцатый сатрапа Эсклепиуса
Мы подняли и закрепили первую Большую Платформу. Сьюит и Ритайо сплели верёвочные лестницы, которые свисают до земли. Стоя внизу и глядя на платформу, крепко зафиксированную среди ветвей, я чувствовала себя триумфатором. Соседние ветки практически спрятали её за собой. Это дело моих рук, повторяла я про себя. Ритайо, Кронин, Финск и Тримартин — вот имена мужчин, проделавших основную работу, они поднимали и связывали брёвна, но само устройство платформы, то, как мягко она держится на ветках, распределяя вес только между теми точками, которые могут её выдержать, и выбор дерева — всё это сделала я. Я чувствовала невероятную гордость.
Впрочем, чувствовала недолго. Даже собрав всё своё мужество, нелегко подниматься вверх по хрупкой лестнице, свитой из лиан, пружинящей и кружащейся от каждого движения. Моего личного мужества хватило на половину пути. Я повисла, едва не плача в голос, и Ритайо пришлось лезть мне на помощь. Стыдно признаться, но я, замужняя женщина, прижалась к нему, обхватив руками за шею, словно маленький ребёнок. К моему негодованию, он не спустил меня вниз, а вместе со мной вскарабкался наверх, на платформу, чтобы я могла осмотреться.
