Ольга Денисова - Берендей
– Да ладно, – Людмила повела плечом, – Андрюха до тебя докапывается просто. Мне это не нравится.
Юлька сжалась и опустила голову еще ниже. Да что же с ней происходит?
– Я не докапываюсь, я пытаюсь выяснить, почему он позволяет себе столь безапелляционные заявления, – пояснил Андрей.
Юлькина мама прятала улыбку – похоже, ей нравилось наблюдать за этой несерьезной перепалкой.
Берендей подумал, что уложит его на обе лопатки за две минуты, если начнет доказывать, что слова Андрея не соответствуют действительности. И кто из них при этом будет большей сволочью – отдельный вопрос.
– Ты именно докапываешься, парень, – Берендей не удержался и все-таки рыкнул, – и мне это тоже не нравится.
– Да? И что? Я должен делать то, что тебе нравится, так что ли?
Такой разговор понравился Берендею больше. А он-то хотел пуститься в пространные объяснения, почему его заявления не являются безапелляционными.
– Не совсем, конечно, но очень близко к этому, – он усмехнулся и понял, что мальчишка только этого и ждал. Если Андрею хочется поссориться – почему бы нет? Интересно, когда это Берендей успел его так задеть?
Андрей пару секунд ловил ртом воздух, пока не догадался ответить:
– И что будет, если я не буду делать то, что тебе нравится?
– Может быть, стоит попробовать? Чтобы узнать, – Берендей нагнул голову и посмотрел на него вопросительно. Ему хотелось рассмеяться, и он закусил угол губы.
– А ты попробуй, Андрюха, – захохотала Людмила.
Юлькина мама не смогла дальше сдерживать улыбки.
– И попробую, – взвился Андрей, не понимая, почему все смеются.
– Начинай! – Берендей не смог не усмехнуться.
– Зачем ты над ним издеваешься? – прошипела вдруг Наташа, повернувшись к Берендею.
Берендей вздохнул, и ему стало неловко. Пусть мальчишка сам полез в бутылку, пусть сам загнал себя в дурацкое положение, но его и вправду можно только пожалеть. Ну и что теперь делать?
– Егор прав, – возразила ей Людмила, – Андрюха первый начал.
Юлька совершенно потерялась и сжалась в комочек. Берендею очень хотелось что-нибудь сказать ей, но он побоялся.
– Андрей, – начал он мирно, и даже виновато, – я не хотел тебя обидеть.
– Не надо мне твоих извинений, – вспыхнул Андрей, – я все равно буду делать то, что считаю нужным.
– Не сомневаюсь, – Берендей кивнул, – так же, как и я.
Не стоило этого говорить, но очень уж было обидно – пойти навстречу и не получить в ответ никакого понимания.
Юлькина мама решила, что им уже хватит, и поменяла тему:
– Кстати, а куда вы дели Ивана? Его отец звонил мне вчера вечером. И откуда только телефон взял?
– Мама, – нервно ответила Юлька, – ты же сама велела дать всем родителям твой телефон. Вот я и дала.
– Ну, я это просто так сказала, чтобыло бы неплохо… – мама прыснула, – так куда Ивана дели?
– А он уехал еще в Новый год, – ответила Людмила, – ему тут не понравилось. Он у нас весь на пальцах мальчик, только Мерседес сломался.
– Как же он уехал? Он что, без машины был?
– Про Мерседес – это присказка такая. С машиной, конечно. На семерке раздолбанной приехал, – фыркнула Людмила, – зато понтов сколько было! Уехал – и скатертью дорога!
– До дома не добрался. Наверное, еще где загулял. Родители его с ума сходят. Я им позвоню. Во сколько он уехал, кто-нибудь помнит?
Андрей, еще не вполне успокоившийся, буркнул под нос:
– Я его вообще не помню.
– Я на часы не смотрела, но Новый год уже наступил, – ответила Людмила, – мы на улицу вышли. Наверное, около половины первого. Вернулись мы в час, это я точно помню.
Юлькина мама достала телефон и начала набирать номер. Все посмотрели на нее с удивлением. Берендей еще вчера понял, что из дома нельзя позвонить, почему-то в нем не было сети. Первого утром все поминутно бегали на крыльцо, где появлялась сеть, чтобы поздравить родных и знакомых с Новым годом.
– Ну что смотрите? – рассмеялась Антонина Алексеевна, – у меня Скай-линк, он и в доме ловится. Алло? Игорь Николаевич? Это мама Юли. Ребята говорят, что Иван уехал около половины первого, во всяком случае, не позже часа. Да, на машине. Один. Нет, не возвращался. И не звонил. Конечно, приезжайте. Во сколько вы будете? Хорошо, мы вас ждем.
Она нажала на отбой.
– Так, ребятушки. Сюда едет папаша вашего Ивана. У меня сложилось впечатление, что он бандит. Я, конечно, могу ошибаться, но уж больно похож по голосу.
– У него папаша депутат, – скроила презрительную мину Людмила.
– Одно другому не мешает, – философски заметил Андрей.
– И он в бешенстве, – продолжила Антонина Алексеевна, – так чтобыстро вспоминайте все подробности про этого Ивана. Кто что кому сказал, с кем дружил, с кем ссорился.
Берендей сперва не придавал разговору значения, пока не вспомнил: а ведь он появился здесь именно в это время. Между половиной первого и часом. Он не застал Ивана, потому что не видел, как отъезжала машина. Но, черт возьми, он слышал ее, когда лежал в снегу и боялся открыть глаза. И кто догонял его в лесу? Кто или что? Может быть, оно нашло себе новую жертву? Полегче, чем берендей?
Игорь Скоробогатов любил, чтобы его уважали. Он осознал это еще в детстве, и никогда не притворялся перед самим собой. Когда ему было десять лет, его родители поменяли квартиру, и ему пришлось идти в новую школу, где никто его не знал. Скоробогатов не боялся оказаться новеньким – в старой школе он быстро доказал свое превосходство над остальными при помощи крепких кулаков. Он с первого класса занимался боксом. Но в новой школе его ждало разочарование: его кулаков никто не испугался. Верней, не так. Его боялись, но уважать так и не начали, просто сторонились. А он привык к тому, что сверстники юлят перед ним, заискивают и заглядывают в рот.
Никто не обламывал его, не устраивал ему «темную», не травил, не объявлял бойкотов. Он просто остался один. Так продолжалось целых два года, пока он не начал понимать, что кулаками работать бесполезно – никто не приходит в восхищение от его почти профессиональных ударов. Но у него ничего больше не было – ни достатка, ни уважаемых родителей. Учился он плохо, никаких интересов бокс ему не оставлял, пожирая все его время. Чем еще он мог заслужить уважение одноклассников?
И в один прекрасный день он позвал весь класс на соревнования по боксу, в которых ему пророчили выигрыш. И как ни странно, почти все пришли. Он до сих пор благодарен им за то, что они пришли и не оттолкнули его тогда. Он участвовал в трех боях, и во всех трех вышел победителем. Если бы на него не смотрели тридцать человек его одноклассников, он бы не смог этого сделать – соперники оказались намного серьезней, чем предполагал тренер. Они болели за него, они кричали и аплодировали ему. Наверное никогда больше он не испытывал такого счастья, как в тот день.
