Лоис Буджолд - Паладин душ
Служитель направил беседу в более безобидное русло. Ди Феррей блеснул перед новыми слушателями парочкой старых историй, но за это Иста не стала его укорять. Ди Кэйбон поведал несколько не совсем пристойных баек, но всё же они были более скромные, чем те, которые Иста слышала за столом рея. Девушка-курьер громко смеялась, но когда леди Хьюлтер одарила её хмурым взглядом, стала прикрывать рот рукой.
— Прошу вас, не стесняйтесь, — попросила её Иста. — В этом доме никто так не смеялся неделями. Месяцами.
Годами.
А что если в паломничестве её будут сопровождать не множество измотанных хранителей покоя, чьим старым костям дорога совсем не идёт на пользу, а люди, которые смеются? Молодые, не отягощённые массой грехов и потерь? Те, кто готовы прыгать от счастья? Люди, которые будут уважать её как старшую, а не станут понукать ей, как провинившимся ребёнком? «Как прикажете, рейна», а не «Леди Иста, вы же не можете…»
Она решилась:
— Мудрейший ди Кэйбон, спасибо Храму, что он выполнил мою просьбу. Я буду рада, если во время паломничества моим духовным наставником будете вы.
— Это честь для меня, рейна, — ди Кэйбон, не вставая, поклонился так низко, насколько позволял ему внушительный живот. — Когда мы двинемся в путь?
— Завтра, — ответила Иста.
Со всех концов стола послышались возмущённые возгласы: ещё не приглашены целые списки персон, не устроена охрана, ещё не прибыли нужные фрейлины, их горничные, грумы, не доставлены горы одежды, просто необходимые для путешествия, не отобраны кони и мулы и маленькая армия ди Баосии ещё не добралась до Валенды.
Иста чуть не сдалась и не сказала: «Или до тех пор, пока всё не будет улажено», но вовремя взяла себя в руки. Она взглянула на Лисе, которая, жуя, восторженно прислушивалась к происходящему.
— Вы все правы, — Иста повысила голос, чтобы перекричать гул возмущённых голосов, который тотчас же стих. Она продолжила: — Я не юна, не энергична, не смела и не знаю, что такое путешествовать. Так что мне придётся взять подходящих людей. Моей фрейлиной и одновременно моим грумом будет курьер Лисе. И больше мне никто не нужен. Это уже экономит три десятка мулов.
Лисе чуть не подавилась куском, который так усердно жевала.
— Но она же обычный курьер! — смогла выдохнуть леди Хьюлтер.
— Не думаю, что канцлеру ди Кэсерилу придёт в голову приревновать её ко мне. Курьеры всегда готовы ехать туда, куда им прикажут. А ты, Лисе, что скажешь?
Лисе, которой всё-таки удалось проглотить злосчастный кусок, вытаращив глаза, выдавила:
— По-моему, у меня лучше получится роль грума, а не фрейлины, рейна, но я буду стараться изо всех сил.
— Отлично. Никто большего и не требует.
— Вы же вдовствующая рейна! — простонал ди Феррей. — Вам нельзя разъезжать по дорогам в таком малочисленном сопровождении!
— Я хотела провести паломничество в смирении, ди Феррей, а не устраивать гордое шествие. Поэтому… может, я не буду рейной? Я могу быть, например, простой вдовой из хорошей семьи. Каких слуг лучше взять в таком случае? Какие предпринять предосторожности?
— Путешествие инкогнито? — Мудрейший ди Кэйбон сразу же понял её идею, в то время как остальные молча ели, выражая несогласие с происходящим. — Такой ход решит множество вопросов, связанных с вашими духовными изысканиями, рейна. Как мне кажется… такая женщина попросит Храм снабдить её обычным эскортом. А Храм приставит к ней всадников, которые находятся в его распоряжении в данный момент.
— Замечательно. Этот пункт у меня уже выполнен. Ферда, ваши люди могут выехать завтра?
Хор протестов перекрыл простой ответ ди Гьюры: — Конечно. Как прикажете, рейна.
Воцарилась недоумённая тишина. Можно сказать, даже немного задумчивая, если, конечно, на это ещё можно было надеяться. Иста откинулась на спинку стула и улыбнулась:
— Нужно подумать об имени, — наконец сказала она. — Ни ди Шалион, ни ди Баосия не подходят, они слишком напыщенные, — ди Хьюлтер? Иста вздрогнула. Нет. Она мысленно перебирала имена младших родственников провинкаров Баосии. — А вот ди Аджело совсем неплохо.
Она едва ли встречалась с семьёй ди Аджело, и они ни разу не пытались отправить во дворец своих дочерей, чтобы приставить их… опекать Исту в качестве фрейлин.
— Думаю, имя Иста можно оставить. Оно не такое уж редкое, чтобы привлечь излишнее внимание.
Служитель откашлялся:
— Нам с вами нужно будет сегодня поговорить. Я не знаю, какой маршрут мне лучше для вас избрать. Паломничеству необходим духовный план, а также материальный, для поддержания первого. А у нас нет ни того ни другого. И если каким-то из них пренебречь, то его ей просто-напросто навяжут.
Иста осторожно ответила:
— А как вы организовывали паломничества раньше, мудрейший?
— Ну, это всегда зависело от целей желающих вступить на путь пилигрима.
— У меня в седельной сумке есть несколько карт. Может, они послужат вам источником вдохновения. Могу принести их, если желаете, — предложил Ферда.
— Да, пожалуйста, — благодарно отозвался служитель. — Это должно помочь.
Ферда выбежал из комнаты. Снаружи день уже клонился к вечеру. Появились слуги и принялись бесшумно зажигать настенные канделябры. Ожидая возвращения брата, Фойкс удобно опёрся локтями на стол, мило улыбнулся Лисе и принялся уписывать очередной кусок медового пирога с орехами.
Через несколько минут Ферда вернулся, неся в руках ворох мятых бумаг.
— Вот… нет, вот Баосия, а вот западные провинции вплоть до Ибры, — он расстелил на столе между служителем Бастарда и Истой заляпанную видавшую виды карту. Ди Феррей беспокойно смотрел из-за плеча ди Кэйбона.
Служитель наморщил лоб и некоторое время смотрел на карту, потом откашлялся и поднял глаза на Исту:
— Нас учили, что маршрут паломничества должен зависеть от духовной цели. Она может быть любой, но обычно её можно отнести к одному из пяти типов: служение, молитва, благодарность, жажда пророчества и искупление.
Искупление. Молитва богам о прощении. Ди Льютес, Иста не могла не подумать о нём. Жуткие воспоминания того тёмного часа до сих пор тенью окутывали её сердце, даже в этот светлый вечер. И всё же кто и у кого должен просить прощения за этот кошмар? Мы все этим повязаны — и боги, и ди Льютес, и Иас, и я. И если унизительные стоны на алтаре богов — единственный способ исцелить эту старую рану, то того количества грязи, что она съела, хватит на десяток ди Льютесов. Но в темноте, если надавить, шрам продолжает кровоточить.
— Один человек у меня на глазах молился о мулах, — заметил Фойкс.
