Ольга Ильина - Особенные. Элька
Я аж подпрыгнула, и давление подскочило так, что закружилась голова. Никогда не страдала приступами паники, но, кажется, сейчас это было то самое.
«Кто ты? Откуда меня знаешь?»
Я отправила, а он исчез. Не просто из онлайна. Вообще из контакта, словно и не было никогда. Мамочка моя, это что же происходит-то такое? Откуда он узнал? Что еще знает? Друг ли он, как говорит? Или опасный и неизвестный враг? Может, я поторопилась со школой? Может еще подождать? Ведь никто не торопит. Родители только «за» будут. Но как же Женька? С ней что-то страшное творится. И пока я не разберусь, как ей помочь, буду рядом. Единственное, что могу сейчас.
— Эй, чего сидим, сопли жуем?
Крыс неисправим. И судя по округлившемуся брюшку и походке вперевалку, его на кухне накормили.
— Как домовой?
— Мировой мужик. А ты встань с холодного пола, а то в больницу снова поедем.
— Это он тебя накормил? Чем кстати?
— Не, это мама твоя. Я ее уже люблю. А как она готовит. Ммм. Котлетки просто песня.
— А я думала, ты только по сырам.
— Ты наши сыры ела? Сплошная отрава. А Российский вообще непонятно из чего делают. Я тебе как специалист говорю. То, что продают в Ашане жрать нельзя.
— Так мы не там берем, наверное.
— Кстати, занятная у вас масочка на кухне висит.
— Та страшная штуковина, что бабушка подарила?
— Ну, я не в курсе, кто ее подарил, но могу сказать одно. Пока она здесь, я за тебя спокоен.
— Почему?
— Имя назовешь, расскажу.
— Тьфу, — плюнула я и тяжело поднялась.
Ох, как же я хочу узнать это чертово имя. Ведь достал, ей богу.
— Так, я спать.
— Иди, иди, красотка моя.
— И не стыдно тебе, по больному бить?
— А что я такого сказал? — удивился грызун и посмотрел самыми честными глазами на свете. Вот только морда так и осталась хитрой, как у лиса.
— Лис, Маркиз, Серый, Хвост, Барбос?
— Дура.
— Обжора?
— Спи уже.
— Ну, хоть намекни. Один разок. Я же умру от раздумий.
— А тебе есть чем думать? Слышал, у блондинок в черепной коробке только одна извилина обитает, хочешь, скажу какая?
— Не хочу. И я не блондинка.
— Сказала та, у которой волосы пшеничного цвета.
— Крашеная. Чуешь разницу?
— Да не оправдывайся, дорогая. Я все понимаю, — вздохнул Крыс, — Сочувствую.
— Слышь, серый, а ты завидуешь что ли? Так мы в миг исправим, — разозлилась я. Нет, ну что за язва мне такая в хранители попалась?
— Все, все. Молчу.
— Вот и молчи, — буркнула я и принялась раскладывать кровать.
Глава 7 Те, кто кажутся обычными
Первый день в школе для меня перерос в персональный ад. Все началось с того, что я проспала. Крыс не разбудил. А когда я пыталась воззвать к его совести, буркнул:
— Я тебе не будильник.
И окончательно оккупировал мою подушку.
Женька отказалась с нами ехать, и ушла раньше, пешком. А когда я, наконец, добралась, меня встретил Ромка, вместо любимой подруги Ленки, которая клялась и божилась, что проводит в класс и не подпустит Ромку на пушечный выстрел. И что в итоге? Но это еще ничего, с этим я как-нибудь справлюсь, а как справиться с тем, что ауры буквально по глазам бьют каждый раз, как я на кого-то смотрю? Это как с солнцем. Можно взглянуть на несколько секунд и ничего не будет, а если задержаться, рискуешь ожог сетчатки получить. Так вот я сейчас всерьез рисковала ослепнуть.
— Эль, привет.
— Привет, — ответила я, натянула солнечные очки и прошла мимо. Нога почти не беспокоила. Ходила я медленно, о том, чтобы побежать, вообще речи не шло, но зато ни костылей, ни палки мне больше не требовалось. Но мои успехи в здоровье не помешали Ромке предложить свою помощь и даже потянуться к моей сумке с тетрадками. Но тут, неожиданно вовремя объявилась подруженька.
— Сами справимся, — проговорила она, втиснувшись между нами, — Иди, куда шел.
— Слушай, я… — неожиданно разозлился на нее Рома. Но подруге палец в рот не клади. Обломает, кого хочешь.
— Слышали уже. Все вы так говорите. Я не виноват, она сама. Только, дорогой, есть те, кого можно простить, а есть другие, кого простить нельзя. Так вот Женька из второй категории. Усек?
Не усек, но отстал.
— Ты чего-то бледная. Может, рано еще в школу-то?
— Нормально, — ответила я.
— Готова грызть гранит науки?
— Готова его поковырять, слегка.
— А к обороне? Ты же знаешь, пока тебя не было, многое поменялось.
— Представляю, — храбро ответила я, хотя на самом деле даже представить не могла, насколько все изменилось.
Ну, то что я потеряла авторитет популярности, догадалась. И все благодаря нашей с Ленкой заклятой врагини. Знакомьтесь, Екатерина Илюхина, блондинка, причем натуральная, красавица, этого у нее не отнять, заводила, а еще вредина, зазнайка, предательница, которая умеет использовать все и всех, которую мы называли одним простым словом: Стервоза. За глаза, конечно. Когда-то очень давно, в незапамятные времена, мы дружили. Я, Катька и Ленка. Три неразлучных подруги, а потом что-то случилось и милая, застенчивая девочка Катя, превратилась в Стервозу. Но чего я ей никогда не прощу, так это того, что очень старалась поссорить нас с Ленкой. И у нее почти получилось. Как и сейчас почти получилось стать королевой класса, а может, даже и всей школы.
— Не волнуйся. Ей никогда не стать той, которая будет читать прощальную речь выпускников.
Ритуал, который наша школа переняла у американцев. Самый лучший ученик всех одиннадцатых классов зачитает прощальную и напутственную речь в день выпуска. Речь, которая останется в веках. Еще месяц назад я готова была драться за эту честь, а сейчас у меня слишком болела голова от аур, а еще я не могла оторвать взгляда от отсутствующей ауры моей заклятой врагини.
— О, Панина явилась, а мы уж и не чаяли. Что-то ты бледная. Заболела?
Подружки прихлебательницы, окружавшие ее, как чертова свита, сочли ее слова шуткой и рассмеялись.
— Может, зря ты это, со школой? Посидела бы дома, отдохнула. А в следующем году пришла королевой класса.
— Мечтай, мечтай, — хмыкнула я, опустила взгляд на непонятное шевеление за спиной Стервозы и чуть не упала от увиденного.
Обалдеть. У нее за спиной был хвост. Самый настоящий. И он…шевелился. Так, мне срочно надо присесть, а лучше прилечь. Хорошо, я очки не сняла, а то бы моя заклятая врагиня поняла, что со мной что-то не так.
— Не завидуй, тебе даже при таком раскладе королевой не стать, — выдала Ленка и повела меня к законному месту за второй партой.
— Это мы еще посмотрим, — противно улыбнулась Катька и уселась за парту впереди меня. А я все таращилась на ее хвост, мерно раскачивающийся туда сюда, и недоумевала. Неужели никто не видит этого? Может, я действительно давно спятила? Ведь все больные утверждают, что здоровы. Или у меня опухоль мозга, заставляющая видеть то, чего нет. Ведь так не бывает, чтобы у человека из-под юбки хвост торчал. Не бывает же?
