Анна Тьма - Крылатый
— …вообще-то есть, — закончил за папу брат и не огреб подзатыльник сразу только потому, что сидел далеко. Но мамин многообещающий взгляд наводил на мысль, что лучше было отделаться подзатыльником. Спасибо, брат! Я тебе этого не забуду!
— Никаких аналогов! Мальчик из императорской семьи должен получить элитное образование! — строго сказала мама.
— А разве учебная программа не одинаковая везде?
— Программа, может, и общая, только учат по-разному, — возразила родительница.
— Ну мамочка!
— Сын, нет!
— Ну хотя бы год, мамочка!
— А потом догонять недоученное как будешь?!
— Так это я же догонять буду, а не ты!
Ай! А мама тоже умеет прицельно метать самонаводящиеся молнии! Скривившись, я потер поясницу и снова заявил, что сбегу. Но мама только ехидно усмехнулась и посоветовала выбрать для побега место поинтереснее, потому что когда она меня найдет, то на год запрет в подвале без доступа в Сеть.
Я тут же сделал вид, что обиделся, ушел в комнату и там улегся на диван. Надо обдумать, как мне остаться здесь и чтобы мама не пыталась меня за ухо и пинками вернуть домой. А то ведь поперек ее воли не то что папа, но даже дядя никогда не идет. Только дед и может с ней поспорить, и то не всегда. Точно! Надо связаться с дедом! И как я об этом сразу не подумал?!
Зевнув, вдруг понял, что зверски хочу спать. Эх, все звонки завтра, а сейчас только скинуть Рыське эсэмэску о том, что сегодня никак не получится встретиться.
По-хорошему надо бы разложить диван и достать одеяло, но так безмерно лень… Завернувшись в покрывало, я благополучно уснул.
Истерический вопль над ухом заставил меня подскочить. Плохо соображая, что к чему, и запутавшись в покрывале, я с высоты не только дивана, но и своего роста рухнул вниз, звучно приложившись головой о деревянные доски пола.
Пока я, ругаясь, выпутывался из покрывала, под которым мирно продрых не только ночь, но и, похоже, полдня, громоподобный хохот подсказал мне, кому я обязан столь «радостным» пробуждением.
— Сволочь! — сообщил я брату, все еще безуспешно пытаясь выбраться.
Спасибо, дорогой старший брат, что избавил даже от тени кошмара, преследовавшего меня во сне. Что мне снилось, интересно? Наверное, сознание, как нередко бывало, перемалывало события, связанные с моей первой боевой трансформацией. Ужас, вязкий, как патока, не позволял мне проснуться, но был благополучно забыт, стоило приложиться головой о твердую поверхность! Чешуйчатая скотина ты, старший наследник!
— Мелкая зараза, — весело сообщил мне брат, схватив спеленавшее меня коварное покрывало за наружный край и резко потянув вверх, от чего я несколько раз крутанулся, еще раз приложившись об пол всеми выступающими частями тела, а в конце — снова затылком от всей души. Прощайте, остатки страшных снов, всегда преследующие такого мирного меня! — Продрал глаза, спящая царевна?!
Я мрачно посмотрел на брата, даже не пытаясь подняться.
— Чего тебе от меня надо?
— Мне? — Шон сделал удивленные глаза. — Ничего. Мама просила разбудить. Обед ты уже пропустил.
Врет и не краснеет. Когда маме требуется меня разбудить, Шона она точно о помощи не просит! Обед пропустил? Тоже мне напугал! У меня еще кремовые пирожные в сумке лежат, с голоду не помру.
Поняв, что сам вставать я все равно не собираюсь (а что, мне и на полу неплохо лежится!), старший братишка поднял меня как пушинку и поставил перед собой. Я ответил ему мрачным взглядом и пообещал припомнить сегодняшнюю побудку.
— Ой, напугал, грозный воробей, боевая килька! — громоподобно хохотнул Шон.
— И хватит меня глушить своим ржачем! — Я вывернулся из крепкой хватки и откинул за спину растрепавшиеся волосы.
— Ха-ха-ха! — демонстративно ответил мне этот наглый мордоворот.
Я фыркнул, выходя из комнаты первым и в срочном порядке обдумывая план мести. Ничего достаточно гадкого на ум после сна не приходило. Передернув плечами, на автомате сотворил ритуальный жест, приводивший в порядок одежду и волосы. На меня словно дунуло морозным зимним ветром. Брат догнал меня на лестнице, и спускались мы вместе вполне цивильно — ни мне, ни ему не хотелось получить нагоняй от мамы.
Мама стояла на первом этаже, явно ожидая нас. Я удивился, с чего это она переоделась в одно из своих самых красивых вечерних платьев и вообще выглядела, как безупречная фарфоровая кукла. Даже коротко стриженные черные волосы аккуратно убраны под золотую сеточку.
— Мам, ты куда собралась?
— Нас пригласили на корабль, состоится собрание представителей высшего света, мы идем с папой, — пояснила мама. — Мальчики, хотите с нами?
Мы с Шоном переглянулись и дружно замотали головами.
— Я там со скуки помру! — А безнаказанно развлечься по полной мне там никто не позволит.
— А я мелкого одного не оставлю.
Придушу! Ночью! Удавкой!
— Свяжу. Ночью. К батарее прикую цепями, — еле слышно пообещал брат. — На этот раз прочными.
Я что, опять вслух?! Да вроде нет…
— На лице все написано! — хмыкнул Шон.
На лице, говоришь, написано? Хе-хе, я придумал, как тебе отомстить, мой дражайший братик.
Папа, выглядящий столь же безупречно, как и мама, спустился вниз в своем самом лучшем костюме из черного шелка. Вообще-то он не любил весь этот шик, предпочитая всяким изыскам моды футболку и старые, порядком затасканные джинсы, но ему приходилось соблюдать рамки приличия на официальных приемах и прочих мероприятиях. Шон пошел в отца — такой же здоровенный и повадки точь-в-точь его. Только папа значительно умнее, но это, возможно, приходит с возрастом. А я пошел в мать и сложением, и лицом, и характером. То есть — небольшой рост, узкая кость, смазливая морда лица, разве что глаза непонятно в кого фиолетовые, а не темно-синие. Я даже свое детское имя получил именно за цвет глаз. Когда я был совсем мелкий, мама звала меня Ирисом, а не Ирдесом. Это я уже потом (года четыре назад) взбунтовался, мол, хватит меня цветочным именем звать, я давно взрослый! И ужасным характером, как говорит мама, пошел в дедушку — тому тоже ни минуты спокойно не сиделось в молодости и до сих пор не сидится. Ну-ну, врет и не краснеет. В нее я, в нее! Дед мне все рассказал про буйное родительское детство! И вообще, как можно сидеть на месте, когда вокруг столько интересного?!
Прежде чем родители ушли, я выпросил разрешение гулять где мне вздумается без показушных мордоворотов, следующих по пятам. Пока я буду их дожидаться, ничего не успею сделать, а дел на сегодня намечено великое множество!
— Але, Киса! Ну и когда я тебя увижу?.. Только вечером?! Так долго?! Куда я дену такую прорву времени?.. Ладно, ладно! Но могу я хотя бы за тобой зайти?.. Не, я тебя на руках понесу — так интереснее… Ну, это как получится! Будешь крепко держаться — не уроню… Все, договорились, буду в половине восьмого как штык!
