Иар Эльтеррус - Вера изгоев
Многие девушки пытались привлечь к себе внимание редкостного беловолосого красавца, но он не обращал на них никакого внимания. Пустые, бездушные куклы. Автоматически, правда, сканировал, но ни одна не имела даже призрачного шанса родить ребенка истинной крови, а раз так, то смысла с ними связываться нет. Когда сюда прибудут японцы и тибетцы, старейшины попросят его, конечно, оплодотворить дочерей общин, чтобы получить воинов крови Повелителя. Так происходило всегда и везде. Так было принято. Это сделать нетрудно, спать с девушками ради оплодотворения вовсе не нужно, достаточно приложить руку к животу. Человеческая плоть чрезвычайно пластична, ее можно перестраивать любым образом, можно даже переслать сперматозоид по нити прямо в матку, вызвав предварительно овуляцию. Люди, правда, о возможностях своего организма ничего не знают, но им и не нужно этого знать.
Остановившись в каком-то баре на Невском, плетущий заказал стакан выпивки покрепче, все равно на него спиртное почти не действует. Он молча сидел, пил водку, как воду, слушал рок и вспоминал то, что полагал давно похороненным на дне души. Вспоминать оказалось на удивление больно. Внезапно внимание привлекли слова песни, зазвучавшей из динамиков. Эрик вслушался и замер.
Изгой, чужой на земле,
Под солнцем в ночи по дороге домой.
Изгой, от века в седле,
Со смертью за жизнь принял бой.
“Изгой… – повторили мгновенно пересохшие губы. – Изгой… Как там тебя, парень? Константин Кинчев? Ты талантлив… Кто дал тебе силу видеть ЭТО? Кто наказал тебя таким огнем? Кто вообще позволил тебе говорить об ЭТОМ?!” Да, люди в очередной раз удивили. Какой все-таки огонь горит у многих из них в душах… Жаль, что большинство тратит божий дар на то, чтобы урвать побольше добычи любой ценой. Впрочем, их выбор, им дана свобода воли, которой он сам лишен. Эрик залпом допил водку и щелкнул пальцами, требуя еще.
Бармен удивленно покосился на клиента, выпившего уже больше литра, но налил полный стакан – платил беловолосый щедро. Да и выглядел совершенно трезвым. Горе, наверное, какое-то заливает. Когда веселятся – пьют совсем иначе. Но стильный мужик, роскошный просто. Весь в белом, двигается мягко, черные очки почему-то даже в полутьме бара не снял. Девки вон только на него и смотрят, а он ни малейшего внимания. Гомик, что ли? Да нет, непохоже. Скорее всего, ему в самом деле не до баб.
Покинув бар, Эрик не спеша шел по Невскому куда глаза глядят. Все, кто знал его в любом из миров, не поверили бы своим глазам – по губам плетущего бродила мечтательная улыбка. Никто еще не видел существо, которое в бесчисленных вселенных считали бесстрастным чудовищем, улыбающимся. Он зашел в ближайший открытый музыкальный магазин и купил MP3-плейер, потребовав заполнить его память случайным набором песен русских рок-групп. За дополнительные двести долларов продавец с охотой сделал это. Теперь плетущий шел и слушал музыку, заставившую его давно мертвую душу на какое-то время ожить. Его совершенно не беспокоило окружающее. Кто-то попробовал пристать, что-то грубое ляпнув, но тут же поскользнулся и упал, подвернув себе ногу. Вуаль случайной защиты кружилась вокруг Эрика, поджидая любую жертву, пытающуюся проявить агрессию.
Время шло, центр давно остался позади, открытых баров больше не попадалось, но это особого значения не имело. Достать бутылку виски из бара своей квартиры проблемы не составило, Эрик на ходу прихлебывал из нее. События далекого прошлого текли перед глазами, заставляя сердце сжиматься от боли. Казалось, Лаани стоит рядом, держа в руках свою неизменную серебристую гитару и заливисто хохочет. А потом на память пришли предсмертные проклятия друга… Проклятия, адресованные ему, чудовищу. Да, тогда была последняя попытка, после случившегося Эрик окончательно понял, что у него есть только долг и ни на что надеяться он права не имеет. Как медленно умирала его душа, превращаясь в кусок льда… Как она не хотела этого… Пришлось. Безжалостное чудовище, говорите? Да, чудовище! Только кто из вас знает, что это чудовище постоянно выходит на бой ради того, чтобы вы жили? Кто? Да никто. Он зло рассмеялся и пошел дальше. В наушниках ревела и грохотала “Ария”.
Какая-то темная фигура на лавочке внезапно привлекла внимание. Почему? Эрик остановился и присмотрелся. Молодой парень лет двадцати сидел, низко опустив голову и крепко сжав кулаки. Коротко стриженный, одетый в армейскую форму без погон. Видимо, только демобилизовался. Не понимая причин собственной заинтересованности, плетущий тронул несколько нитей реальности, погрузившись на несколько секунд в ментал. Так, перед ним человек, способный по своим моральным качествам войти в команду. Теперь понятно. Но мало того, у мальчишки беда. Большая беда. Мать умирает. Рак с какими-то хитрыми осложнениями. Еще операбельный, но денег на операцию нет и достать их возможности тоже нет. Двадцать восемь тысяч долларов – для рабочей семьи непредставимая сумма. Что ж, судьба не зря привела Эрика сюда. Надо предложить пареньку работу и помощь.
Плетущий подошел к лавочке и остановился. Парень медленно поднял голову и мрачно уставился на пришельца. Эрик отхлебнул глоток, вытер горлышко рукавом плаща и протянул ему бутылку:
– Будешь?
– Давай, – безразлично кивнул тот, взял бутылку, залпом допил и отшвырнул опустевшую емкость в сторону.
– Дембельнулся? – спросил плетущий.
– Ага, – кивнул парень.
– Зовут как? Меня Эриком.
– Сашка. Александр, то есть.
Плетущий достал еще какую-то выпивку из бара квартиры, на сей раз это оказался марочный французский коньяк пятидесятилетней выдержки. От отхлебнул немного и передал бутылку новому знакомому. Тот молча выпил пару глотков и кивком поблагодарил.
– Работаешь где-нибудь?
– Пока нет, – вздохнул Сашка.
– Права есть?
– Да.
– Пойдешь ко мне водилой? – спросил Эрик, садясь на лавочку.
– Водилой? – удивился парень – никак не ждал, что к нему подойдут ночью и предложат работу. – Можно. А платить сколько станешь?
– Для начала пять штук в месяц. Докажешь, что стоишь большего, получишь больше.
– Рублей? Маловато…
– Не смеши меня, – скривился плетущий. – Долларов, конечно.
– Пять штук баксов?! – ошеломленно переспросил Сашка, потом нахмурился. – Если в банду, то не пойду. Звали уже…
– Не в банду, – приподнял уголки губ Эрик. – У нас всех будет одна задача. Защитить маленькую девочку, которой сейчас месяц от роду. Не допустить, чтобы ее погубили. Дать ей вырасти. И вырасти человеком, не паскудой.
– Твоя дочь? – поинтересовался парень.
– Нет. Одного моего родственника. Он погиб недавно. Мать ребенка в общежитии живет, с хлеба на воду перебивается. А сегодня на нее уже нападали. Если бы я человека не приставил, то…
