Неудобный наследник (СИ) - Добрый Владислав
Так, я отвлёкся. Что там с дядей? Я бросил быстрый взгляд назад через плечо. Догоняет, зараза!
Итак, дядя предъявил суду пыльный пергамент из городского архива. То, что этот пергамент был пыльный и старый, только добавило ему веса в глазах местных почитателей старины. Судья был вынужден изгнать польстившегося на персик бедолагу из города на год. Сын Булочника, к счастью, смог пережить этот год относительно спокойно. Поселился недалеко, у родни булочника — но сам факт людей обескуражил. Как же так, вроде и по закону, а на ровном месте тебя могут выставить на мороз. А тут переехать из города не так просто, как в моем мире. По сути, отойдя от городских стен километра на полтора, ты рискуешь попасть на территорию постоянной войны. Что-то вроде Сомали, только еще есть всякие существа, которые людей едят и вообще со странностями. То есть, получается, точь в точь как в Сомали? Короче, такие расклады горожан раздражают. И если бы дядя Эмилий еще бы чуть-чуть поднажал, то палка народного терпения могла лопнуть и больно ударить его по лбу. В долгой истории города были случаи мутных пожаров дорогих домов, во время которых сбежавшиеся на крики люди так странно тушили пожар, что со стороны это было больше похоже на штурм.
Народная самоорганизация она такая, бывает неожиданно эффективной.
Спасало только то, что участок Эмилия располагался на тупиковой улице с богатыми поместьями, где редко появлялись чужие. Горожане уже знали что от Эмилия надо держаться подальше и попадались обычно не местные. А на них всем было плевать.
К несчастью, фокус с персиками был не единственный — Эмилий оказался стариком изобретательным. И действительно довел народ уже до белого каления. Чувствуя приближающийся сухой сезон, с повышенной пожароопасностью, городской совет выпустил указ, запрещающий принимать Эмилия Итвиса в стенах суда и городского совета. Так что я мог убегать от склочного дядюшки со спокойной совестью — ничего он мне не сделает. Если не догонит. Если догонит — то, если подумать, возможны варианты. Не хочу знать, что он может придумать.
— Молодой сеньор Итвис, — заблеял дядюшка совсем рядом. Отдышался, паскуда. — Немедленно остановитесь! Я обвиняю вас… Да стойте! Я требую...
Молоденькая пышногрудая горожанка появилась рядом со мной. Стрельнув хитрыми глазками из под длинных черных волос, сунула мне в руки глиняную кружку. Я с благодарностью кивнул и отпил. Жарко, же, во рту пересохло, без воды я до ворот не дойду. В кружке оказалось пиво. Еще лучше.
— Это от нас! Если вы сделаете круг и вернетесь, мы поставим вам еще одну! Не сдавайтесь, молодой господин! — крикнули мне. Я глянул на кричавшего и обнаружил группу горожан, высыпавших из таверны. О, я добрался до Старого города. Низенькие старые стены почти скрылись за нагромождением таверн, гостевых дворов и складов. Народу сильно прибавилось. Простые, серые суконные рубахи удобного кроя, коричневая от солнца кожа и разбитые от работы широкие руки. Вот они, простые люди Караэна. Я улыбнулся и помахал им рукой, вызвав взрыв веселья и одобрения. Пора поворачивать к Военным воротам. Я жадно, но не сбавляя шаг, допил пиво и вернул девушке кружку.
— Спасибо, — искренне сказал я. Благодарить было непривычно, Магн такое делал редко. Он в принципе ожидал, что ему все должны. Девочка удивленно распахнула карие глазки.
— Меня зовут Эола, — шепнула она мне, густо покраснела и убежала.
Я проводил её взглядом, потеряв темп. И чуть было за это не поплатился. Дядя Эмилий рванулся, оттолкнувшись от своих слуг, вытянулся вперед, взмахнул руками, пытаясь меня схватить. Я успел уклониться и он плюхнулся в сухую пыль.
— Старая змея промахнулась! — захохотали от таверны.
Я слишком хорошо знал нашу семью. Эта неудача только укрепит решимость дяди меня поймать. Хотя решительно непонятно, что он будет делать дальше. Выяснять мне по-прежнему не хотелось. Пока слуги, охая и причитая, поднимали моего дядю с земли и отряхивали на нем безнадежно испорченный бархат, я сполна воспользовался форой и оторвался метров на сто. Потом свернул на дорогу, ведущую к Военным воротам и попал в довольно плотный поток людей и повозок. По этой дороге шли телеги, груженные торфом с Гибельных топей для печей горожан — деревьев на дрова вокруг города уже давно не осталось, только культивируемые рощи. А еще окрестные фермеры везли на продажу выращенную на своих участках еду. Шли и путники — выходящая из Военных ворот шла через Гибельные топи к хорошо укрепленному городу с говорящим названием “Башня”, и еще дальше, к другим людским городам, а главное, к полуразрушенной столице Древней Империи. Так что путешественников и паломников на ней всегда было много. Тут можно было немного сбавить ход — я был один и мне было легче просачиваться сквозь толпу, чем моему дяде вместе со всей его свитой.
Оставался последний рывок. За воротами меня должен ждать верный Лучано с конями. И тогда за мной не угонится не то что дядя, но даже брат.
Глава 5. Козлиный способ оторваться от погони
Вся эта спортивная ходьба меня знатно утомила. Но впереди уже показались Военные ворота. Вопреки названию, это были самые мирные ворота города. Самые низкие башни, не такие высокие, как с других сторон, стены. Дело в том, что с этой стороны протекала небольшая речка, питающая город питьевой водой, а заодно и наполняющая ров вокруг стен. И тут он был особенно широк. К тому же, дорога из Военных ворот выходила на заболоченные пустоши, лишь кое где разбавленные небольшими фермами на сухих участках. Дальше начинались почти сплошные болота по которым и шла дорога. Сама дорога была древней. Видимо, еще имперских времен. Здоровенные плиты из желтого камня, не встречавшегося в этих местах. Дорога прямой стрелой прорезала болота, соединяя Караэн с другими крупными городами и доходила до самого побережья. Это был долгий, но удобный путь — по древнему торговому тракту постоянно приходили караваны купцов. Но нападения отсюда не ждали — Военными эти городские ворота назывались за то, что за ними были расположены казармы наемников. Вынесенные за городские стены и подальше от селян. Как бы не были нужны городу специалисты по фигурной рубке людей, все же профессия накладывает свой отпечаток и те, кто легко продавал свой меч за серебро, всегда могли “продать” его за медь в кошельке случайного горожанина и благосклонность случайно встреченной горожанки. Очень трудно отказать гогочущей толпе головорезов. Поэтому наемникам было запрещено заходить за стены Караэна без особого разрешения. Под страхом смерти. Правда, это разрешение было довольно легко получить — достаточно было наняться не городу, а в уважаемую семью. В этом случае, если у приезжего специалиста возникнут культурные трения с населением, за это несла ответственность уже нанявшая его семья. Поэтому слишком уж буйных в личные армии старались не нанимать.
На воротах стояла стража. Похожая на наших провинциальных гаишников, только их брюхо распирало не форменные мундиры а стеганую суконную броню. Эта броня похожа на телогрейку из старых советских фильмов, только выглядит красивее, и немного потоньше. У меня тоже такая была. Снаружи из синего бархата и с золотым шитьем по краям. Надеюсь Лучано не забыл её захватить. Надо будет ехать по опасным землям, а трястись на лошади по жаре в латах — верный способ прожарить себя, как минимум, до степени “Medium Well”. А в стеганке я буду как максимум “Rare”.
Я с сочувствием глянул на стражу. Им тоже стоять в таких фуфайках в жару было потно. Поэтому бедолаги ютились в тени сторожевой башни, чуть поодаль от ворот. Для Магна такая картинка была привычной, но мне показалось, что так они несут службу с прохладцей. Наверняка скрашивая свой пост холодным пивом. Каждая из проезжающих мимо телег должна была внести в городскую казну плату за въезд. Для этого возницам приходилось останавливаться, слазить с телег, подходить к стражникам и демонстративно, на их глазах, кинуть в деревянный бочонок с прорезью медную монету-чент. Разумеется, если ты вез не персики с соседней фруктовой рощи а дорогие товары с побережья, то и цена была другой — рядом с бочонком стоял окованный толстыми железными полосами сундучок для серебряных сольдо. Пока я быстрым шагом приближался, я увидел множество запряженных волами явно купеческих телег с колесами чуть ли не в рост человека и высокими бортами. Но ни разу не видел, чтобы хоть кто-то подошел к сундуку и кинул туда сольдо.
