Константин Воронин - ... со вздохом на устах...
Обзор книги Константин Воронин - ... со вздохом на устах...
"... со вздохом на устах..."
Часть первая
Написано по просьбе Подлесного
Владимира Алексеевича, рьяного поклонника вестернов.
Бледнолицый брат мой.
Наш новый начальник штаба сильно отличался от предыдущего, старого служаки, ушедшего наконец-то на пенсию. Это был молодой офицер, только что закончивший академию. До академии он служил полевым командиром, дело наше знал не только по бумажкам. Отношения у нас сложились неплохие. Поэтому, в кабинет к нему я вошел спокойно. Козырнул, доложил о прибытии. После того, как мы обменялись рукопожатием, сел на стул и закурил. Сам Петер Лемке курил нещадно. Пепельница вечно полна окурков. Вот и сейчас он достал из полупустой пачки очередную сигарету, прикурил, выпустил струю дыма к потолку, где дым мгновенно засосало в мощную вентиляцию.
- Иванов, из твоего личного дела установлено, что ты умеешь ездить на лошади, хорошо владеешь холодным оружием, неплохо умеешь стрелять из лука. Соответствует истине?
- Раз написано в личном деле, значит, соответствует.
- В силу наличия вышеперечисленных навыков ты признан годным к выполнению специального задания командования. Дополнительными факторами, повлиявшими на выбор, являются высокий уровень стрелковой подготовки и мастерское владение приемами рукопашного боя.
- Петер, а нельзя ли без канцелярского языка?
- Просто перечислил все требования к кандидату, приведенные в официальной бумаге. Именно так и запросили: чтобы умел ездить верхом, стрелял из лука и любой огнестрелки, владел рукопашкой и холодным оружием.
После своего последнего отпуска я увлекся фехтованием на мечах, а заодно освоил за полгода и топоры, и копья, и прочее холодное оружие (шпаги, сабли, боевые молоты, кинжалы). Служивший в моем батальоне кореец Чанг научил меня метать ножи и суррикены, работать с нунчаками и цепями. И уж "до кучи" обучил меня стрельбе из лука. Короче говоря, прошел я курс обучения средневекового воина.
- А суть задания? - спросил у Лемке, не надеясь получить четкий ответ. Если запрос пришел сверху, то там и задачу ставить будут. И точно, подполковник пожал плечами:
- Там скажут. Даже не знаю, где - "там". Запрос пришел из штаб-квартиры. Велено перебросить вас на Луну. Больше ничего не знаю.
- Вас?
- Вас троих. Все обладаете полным набором требуемых качеств. Всего трое, из всей бригады.
Перспектива идти на неизвестное, но, вряд ли, простое задание, неизвестно с кем, меня не радовала. В бригаде я знал многих, но не всех. А умение скакать на лошади, ничего не говорит о личных качествах.
Но Петер меня успокоил. Точнее, даже обрадовал:
- Остальные двое из твоего батальона. Чанг Сен и Джордж Поллак.
- Ну, с этими-то я могу и в огонь, и в воду.
- Вот и отлично. Час вам на сборы. Форма полевая, без снаряжения, оружие личное. Полетите на патрульном катере. Домчат в момент. На Луне вас встретят. Командование батальоном передай Адамсу. Желаю удачи.
- Удачи всем нам,- ответил я стандартной фразой, отдал честь и вышел из кабинета.
Патрульный катер - это не транспорт и даже не фрегат. Приткнувшись на полу в ходовой рубке, мы подремали пару часов, пока катер шел от базы к Луне. Будучи людьми опытными, не строили предположений о грядущем задании, не излагали друг другу гипотезы. Куда пошлют - туда пошлют.
Когда выпрыгнули из люка катера на бетон космодрома, к нам тут же подъехал джип. За рулем сидел человек в военной форме, но без знаков различия.
- Майор Иванов, сержанты Сен и Поллак?
- Так точно.
- Извините, господа офицеры, произошла небольшая накладка. Еще не все готово для выполнения задания. У вас есть восемь часов свободного времени. Можете провести их здесь, в Луна-сити, тогда я вас отвезу в гостиницу. Если желаете, можете успеть слетать на Землю. Спиртное, пожалуйста, по минимуму, не более 150-200 граммов виски. Какое примете решение?
Чанг решил поехать в гостиницу.
- Я, пожалуй, слетаю к отцу с матерью на ранчо,- задумчиво сказал Лимонадный Джо.
- Ну, и я махну в Новгород, в Россию.
- Хорошо,- ответил посланец,- через семь часов тридцать минут я буду ждать вас здесь, на космодроме, у выхода с летного поля. На Землю вам улетать с 4-го сектора. На ваше везение, сейчас пойдут рейсы и в Штаты, и в Россию. Садитесь, подброшу, так быстрее, чем пешком.
От Санкт-Петербурга автобус за час домчал меня до Новгорода. Такси за четверть часа - до дома Петровых. Учитывая обратную дорогу, в моем распоряжении было три часа.
Дорожка к дому, выложенная плиткой, с аккуратным бордюром, была уже чиста от снега - на дворе был март месяц. Но во дворе, да и на улице, снег еще лежал. В дверь звонить я не стал. Она была не закрыта. Войдя в дом, тихонько постучал по косяку.
- Венчик, можешь стучать громче, наша принцесса уже проснулась,- донесся Ольгин голос из-за закрытых дверей комнаты, которую Петровы назначили детской.
- Я и не стучу,- Веня выглянул из кухни. - О! Мать-королева, посмотри-ка кто к нам заявился!
- Николаич, проходи, посмотри, как мы растем,- отозвалась Ольга.
Я прижал палец к губам, подавая Вене знак молчать. Пожав ему руку, обнявшись и похлопав по спине, снял берцы и прошел в детскую. Ольга, увидев меня, радостно ахнула: - Ой, Сережка! - подскочила с маленького детского стульчика, на котором сидела возле надувного манежа. Расцеловавшись со мной, отступила на шаг в сторону и гордо изрекла:
- Вот, можешь полюбоваться.
В манеже, обложенное подушками, сидело маленькое чудо, с рыжими, по-младенчески пушистыми волосенками. Бойко трясла погремушкой, крепко зажатой в пухлой ручонке. Поглядывала на нас как-то лукаво. Как и все младенцы, за редким исключением, была ангелоподобна. Но даже в детских чертах лица было что-то необычайно знакомое.
Я подошел к манежу, оглянулся на Веню с Ольгой.
- На руки-то можно взять?
- Ой, это вряд ли,- вздохнула Оля,- на руки только ко мне, да иногда, если в очень хорошем настроении, то к Вене. Тут Венины родители у нас гостили месяц назад. Так, только попробуют взять на руки, сразу в крик. Ничего сделать не могли. Расстроились наши бабушка с дедушкой. Николаич пытался, Вовка, Оксана - жена Вовкина. Ни к кому не идет.
Девочка отшвырнула в сторону погремушку и потянула ручки ко мне. Я, без всяких усилий, поднял почти невесомое тельце, одетое в ярко-желтую распашонку и розовые ползунки. На меня серьезно посмотрели два темно-зеленых глаза, даже на пухлощеком личике выделявшиеся своей величиной. Затем розовые губки растянулись в улыбку, открывая беззубый ротик. И крошечная мягкая ладошка легонько шлепнула меня по щеке. Бережно держа малышку, я повернулся к онемевшим от удивления Петровым:
