Андрей Смирнов - Владыка Ядов
Обзор книги Андрей Смирнов - Владыка Ядов
Явление героя
В четвертом круге Преисподней, на краю мира, называемого Когхагидобон, над Гниющей Бездной, высился Замок Гхадаби. Возведенный в незапамятные времена, он пережил длительный период упадка и забвения. Время оставило на нем свой след, но не столь заметный, какой могло бы — магия, сотворившая это место, все еще действовала и хранила его. Замок лепился к стене над обрывом — возвышался над землей на шестьсот футов, словно протыкая небеса тонкими и длинными иглами своих башен, и простирался вниз, в Гниющую Бездну, более чем на милю. Нижняя часть замка местами сливалась со скалой, она была длинной и вытянутой, формой напоминая сужающийся к низу конус, а из самой нижней точки этого конуса в бездну сочился мутный темный поток. Испарения Гниющей Бездны не позволяли приблизиться к замку живым — ни путешествующие чародеи из мира людей, ни демоны Когхагидобона, ни даже небожители, по неведомой причине забредшие в этот уголок Ада, не смогли бы выжить, вдохни они смрад, поднимавшийся из глубин. Бездна защищала замок от незванных гостей, а источник в нижней части замка питал Бездну. Старые демоны рассказывали, что во время древней войны, едва не погубившей все сущее, это место выглядело иначе и по краю Бездны можно было ходить безбоязно, да и сама Гниющая Бездна называлась тогда иначе. Но потом что-то произошло: замок, бывший одной из многочисленных резиденций Темной Княгини — имя которой позже им повелели забыть — изменился. Наполнился силой и обрел нынешний вид; его обитатели погибли, и полагали, что их уничтожила сама госпожа; а из Бездны, стены которой покрылись ядовитой слизью, источающей удушающий пар, поднялся нестерпимый смрад. Отравленные пары окутали замок и распространились на многие мили окрест, уничтожив все живое; яд, разлитый в воздухе, был полон магии, бороться с которой могли лишь немногие. Однако не только ядовитый пар защищал замок. Старые демоны помнили бессмертного чародея, сумевшего подобрать достаточно сильные заклятья для того, чтобы уберечься от яда — он вошел в туманную муть, окружавшую замок, и вскоре пропал из виду. Назад он так и не вернулся, а само это место осталось без всяких изменений.
Если бы кто-нибудь осмелился повторить путь этого чародея, то после долгого путешествия по безжизненной равнине перед ним предстали бы темные врата, на одной из створок которых было изображено растение, с цветков и шипов которого падали капли, а на другой — тварь, совмещавшая в себе черты змеи и скорпиона. Более чем явно указание на то, кому принадлежит это место — если предыдущих намеков все еще было недостаточно.
Пропавший столетья назад бессмертный чародей не пытался взломать ворота. Он сумел временно нарушить работу заклятий, защищавших одну из семи основных башен, и переместился в ее центр, в бесплотном виде пройдя через стену. Внутренняя часть башни напоминала лабораторию. В верхней части, из темного пятна, которое вполне могло быть входом в какой-нибудь другой мир, вытекала багряная жидкость. Она попадала в широкую металлическую воронку, стекала вниз по серебристой трубке, взбалтывалась в следующей емкости, проходила через дисциляцию и нагрев. Полученные пары охлаждались, проходили еще цепь преобразований и в конце концов в виде изрядно посветлевшего потока по очередной серебристой трубке уходили куда-то вниз, на более глубокие уровни замка.
Здесь были остатки дверей — некогда запечатанные владелицей замка, а позже взломанные пришлым чародеем; за дверями — коридор, пустые лестницы и залы. Что-то таилось здесь в темноте, незримое и неощутимое, иногда оно казалось крошечным, а иногда — большим, выглядывающим одновременно из всех темных углов и ниш. Если бы пришедший в замок обладал способностью созерцать прошлое, то увидел бы, как пришлый чародей усилил защиту, но это его не спасло — он не успел добраться даже до первой из лестниц, как был убит. Бесформенное нечто, уничтожившее его, уползло во мрак и вновь притаилось в нем: бессмертный демон, поглощавший заклятья столь же легко, как и плоть. У демона не было хозяина; может быть, лишь Солнечный Убийца, Властелин Небытия, мог бы управлять этой тварью, ибо охранявший Гхадаби демон не был порожден силой какого-либо из Князей, а призван из беспредельной пустоты, окружавшей Сальбраву. Нельзя сказать, что он существовал прежде, чем был призван — магия, доступная лишь Князю, сделала ничто чем-то как бы существующим: у этого ничто не было даже имени и существовать в Сальбраве оно не могло — но замок, однако, был сделан таким образом, что только здесь и мог существовать пустотный демон. Внутренее пространство замка представляло собой совершенно особую область — здесь часть привычных законов Сальбравы была отменена, другая искажена, третья — интерпретирована в весьма причудливом виде. Без всякого сомнения, создать подобное место мог бы лишь один из Князей, но даже ему потребовалось бы немало усилий для того, чтобы это место стало таким, каким оно было задумано. Замок постоянно требовал огромного количества энергии, и было семь миров — по числу семи основных башен — которые, вместе с потоками яда, ему эту энергию предоставляли. В каждой из башен располагалась лаборатория, подобная той, что открылась взору бессмертного чародея, убитого стражем Гхадаби. Страж обитал на верхних и средних уровнях замка — и хотя он не имел хозяина, он не мог покинуть это место. Ядовитые потоки смешивались на подземных этажах и текли вниз, проходя новые и новые преобразования. Число их менялось, но в самом конце их вновь становилось ровно семь — там, на самом нижнем уровне замка, находился бассейн, который питало семь потоков, а полученная от их соединения темная смесь стекала вниз и по длинному желобу покидала Гхадаби. Смесь проливалась дождем в Гниющую Бездну и поднималась затем из нее в виде ужасного пара, убивавшего все, что с ним соприкасалось.
Семь духов, соответствующих семи отравленным потокам, в незримой форме парили над ядовитым бассейном. Бесчетное множество лет они провели тут без всякого движения, в состоянии, среднем между медитативном трансом и сном. Они были похожи друг на друга по своей природе, но различались так же, как один человек отличается от другого: каждый из них созерцал в глубоком трансе те миры и те потоки силы, которые были ближе ему самому. Если бассейн с темной жидностью был сердцем замка, то семь духов были его душой.
У них не было имен и не было иных целей, кроме бесстрастного ожидания итога: каждый из них знал, что когда-нибудь они исполнят свое предназначение и исчезнут. Небытие не пугало их и не манило — они не ведали страха смерти и не томились от скуки. Магия, поддерживающая замок, могла истощиться, камни — превратиться в пыль, ядовитые потоки — иссякнуть, а безжизненная равнина — зазеленеть; могло произойти все что угодно, но семеро духов остались бы ожидать своей судьбы там же, где некогда были оставлены своей госпожой.
