Евгений Дембский - Властители ночи
Я закурил и вернулся к дому. Данные из городского архива, вид сверху. Данные о жильце, его машина. Хм, неплохая тачка для такого старичка. Наверняка сгодилась бы для поспешного бегства. Хорошо. Может быть, он еще не успел.
Я ввел свои коды доступа и, затребовав данные со спутников, посмотрел на дом сверху. Видно было, как Уиттингтон приходит к Хаджесу, хозяину этого дома, как он уходит. Я быстро просмотрел данные вплоть до текущего момента. Господи, да он до сих пор сидит там! Наверняка боится покинуть город, все ближайшие окрестности стоят на ушах после нападений на банки, на выезде посты, на дорогах патрули… Он не знает, что ему делать, как вырваться, рассчитывает на свой трюк со взрывом и самоубийством… А кстати — самоубийство? Как он мог заставить…
Не сейчас.
На цыпочках я прошел в свою комнату, схватил кобуру с «элефантом», машинально проверил обойму. Надев портупею, я сунул в карман запасные обоймы, накинул куртку, тяжелую от разнообразного снаряжения, какое я всегда любил иметь при себе.
Монти стоял возле двери. Несколько секунд я размышлял, но в конце концов решил взять его с собой. Всё равно он наверняка останется в саду, поднимет ногу на два деревца и вернется. Краем глаза я заметил, что не стер изображение с экрана, и решил, что пусть так и остается, — Саркисян быстро сообразит, где я и зачем туда пошел.
Сидевшие в двух машинах агенты заметили меня; я слегка кивнул обоим и причмокнул, подзывая Монти, который, как ни странно, не остался в саду, а бежал передо мной, махая хвостом.
Было без нескольких минут шесть, когда я остановил машину в ста метрах от дома Хаджеса — Уиттингтона-Товы. Подкрадываться и проникать в дом тайком, на мой взгляд, не имело смысла. Я подошел к двери и нажал на ручку, а когда дверь не открылась, уперся в нее плечом, затем отошел и ударил со всей силы. Раздался треск, и дверь подалась. Я вошел в гостиную с «элефантом» в руке и начал осматриваться.
И тут мне на голову обрушилось нечто тяжелое, холодное и шумное.
Когда я очнулся, Уиттингтон, худой костлявый старик с безумным взглядом, заканчивал вводить в мой организм какой-то бесцветный препарат.
— Когда почувствуешь, что можешь встать, вставай. Мы уезжаем.
— Да.
У меня еще не было сил, чтобы подняться с пола, но я мог пошевелить головой и огляделся в поисках третьего. Но никого не было. У стены лежал Монти, уткнув нос в пол между передними лапами. В каком-то шкафчике у другой стены возился Уиттингтон, а кроме него единственным человеком в этом помещении был только я. И это я, видимо, сказал «да». Я облизал губы и сказал «нет».
Ничего не произошло. С моих губ не сорвалось ни звука. Я удивился было, но на то, чтобы удивляться, не было времени. Хозяин спокойно посмотрел на меня через плечо. Он не боялся меня, я ему ничем не угрожал, каким-то образом он меня контролировал и был уверен в своих силах.
Бросив несколько каких-то предметов в саквояж, он подошел ко мне:
— Вставай. Поведешь машину, в случае проверки представишься своим настоящим именем и сделаешь всё, чтобы мы смогли выехать из города.
— Да.
Снова послышалось « да». Черт побери, это я говорил!
Я встал и, пошатываясь, ощупал голову. Шишка была небольшая и не болела. Я посмотрел на внутреннюю сторону локтя — два маленьких синяка. У меня всегда были проблемы с сосудами и внутривенными инъекциями. Отметив, что мне сделали два укола, я вдруг как будто услышал посторонний голос: «Оуэн, это ты говоришь „да“. Ты находишься в полном его подчинении. Судя по всему, что-то из ряда нистопораминов. Бедный Оуэн!»
Уиттингтон подошел и небрежно дал мне пощечину. Я даже не пытался уклониться. Мне было не слишком приятно, но и особо неприятно тоже не было. Стивен ударил меня, потому что так хотел. Его право. Я улыбнулся.
— Ну и хорошо, мой дорогой, — бросил Уиттингтон. — Идем.
Монти вскочил. Ему незачем идти с нами, подумал я. И одновременно причмокнул. Уиттингтон бросил мне сумку и посмотрел на пса.
— Прекрасная пара, — сообщил он. — Такая послушная. Пусть идет, будет хорошо смотреться в машине.
В гараже стояла «хонда-роллингстоун». Мы сели в нее — я за руль, поскольку именно туда меня втолкнули. Сзади лежали всякие походные мелочи, холодильник, какие-то футляры.
— Поехали, — приказал Уиттингтон.
Мы поехали. Шесть минут спустя мы миновали первый патруль, без каких-либо хлопот, еще через восемь — второй. Они попросту дремали, сукины дети.
— Теперь быстрее, но не нарушая правил, — бросил Уиттингтон.
Он разговаривал с кем-то по телефону. Слушать он мне не приказывал, так что я и не слушал. Слова отскакивали от моих барабанных перепонок, словно градины от крыши, не оставляя никакого следа, кроме легкого шума. Через сорок минут мы доехали до тоннеля, я заплатил за проезд, и мы поехали дальше. Движение было небольшим. Четыре полосы, вентиляторы. Неожиданно нас догнала «тойота-бумбаггер» и съехала на аварийную полосу.
— Стоп, — прошипел Уиттингтон.
Мы попросту поменялись машинами. Молодой прыщавый брюнет с уже заметными залысинами молча перепрыгнул на мое место, а я — на его, еще неприятно теплое. Я включил охлаждение кресла и вопросительно посмотрел на Уиттингтона. Он немного подумал, затем нетерпеливо махнул рукой. «Хонда» уехала. Мы еще немного постояли, затем мой проводник показал мне на дорогу перед радиатором.
— Поехали, — слегка раздраженно сказал он.
В ближайшем ряду мы развернулись и поехали назад, но недалеко: двумя съездами дальше мы сменили направление на северное. Я вел шесть часов без перерыва, потом Монти начал поскуливать, и мы остановились на маленькой лесной стоянке. Мы вдвоем зашли в туалет, Монти с энтузиазмом обследовал заросли. Уиттингтон думал. Я ждал. Мне было хорошо и приятно, никаких проблем — ничего не надо делать, только исполнять приказы. Просто здорово. Потом Стивен подошел и посмотрел мне в глаза.
— Как вы на меня наткнулись? — спросил он.
— Мы? Наткнулись? — Я на мгновение задумался. — Ни на что я не натыкался, — заявил я наконец. — Я вошел в дом, и что-то свалилось на меня сзади…
— Заткнись, дурак! — прошипел он. — Сплошное дерьмо, и ничего больше. Или слушают, но не думают, или болтают, но… — Он отхаркался и смачно сплюнул. Мне это понравилось, я сделал то же самое и улыбнулся. Тем временем Уиттингтон отошел на несколько шагов, всё еще говоря себе под нос: — Они должны что-то с этим сделать, должны! — Неожиданно он стиснутыми кулаками ударил себя по бедрам, повернулся налево и взревел что было силы: — Должны!!!
Он снова ударил себя по ногам. Видимо, был зол. Надеюсь, что не на меня, подумал я. Я всё сделал как надо, но если нужно что-то еще…
