Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

Эммет хотел, чтобы контракт подчинил меня его воле, но я обязан служить Освободителям. Так что я обязательно найду способ им помочь. Спасу их от кандалов и Красной лечебницы. Спасу их от людей, подобных Шэю Эммету. Помогу им пройти через боль, если смогу.

Черрик-Галл тоже слушал Келлена, переводя дух после схватки. Его лицо всегда было серым, но теперь он выглядел изможденным и больным – и куда больше похожим на человека. Иногда Келлен замечал, как он оглядывается по сторонам с таким видом, будто мир гораздо удивительнее и ярче, чем он привык. Болотный всадник явно не ожидал, что очнется.

Пожалуй, Келлен был единственным, кто заметил, что у Галла изменился стиль боя. Болотный всадник стал менее безрассудным в своей свирепости, более осторожным и даже несколько нерешительным. И Келлен догадывался почему. Теперь Галлу было что терять.

В грудь Черрика-Галла, туда, где прежде билось его старое сердце, Младшие братья поместили петлю из веток портального дерева, взятую из шкатулки Шэя Эммета. Другая петля обвивалась вокруг живого сердца Харланда Мелбрука. Вместе они образовывали Глотку, в которой два места сливались в одно. Кровь Галла качало призрачное сердце. Но поскольку одно сердце билось для двоих, смерть любого из братьев неминуемо обернулась бы смертью второго. Теперь Галлу приходилось ценить собственную жизнь, что, кажется, было для него в новинку.

Надев серебряный ошейник, Янник неуклюже ввалился в шелковый замок, сложив за спиной бело-серые крылья.

– Канцелярия не желает нас слушать, – без обиняков сообщил он Младшим братьям. – Нам нужен новый план. Может быть, к вам они прислушаются, но вам придется отправить к ним посла. Кого-нибудь, кто способен переместиться отсюда туда. – Янник ухмыльнулся. – Например, кого-нибудь с крыльями… Отпустите мою сестру – и взамен получите крылатого посланца. Даже двух. Два по цене одного.

Неттл пришла бы в ярость, узнай она, что он предложил. Но Янник не желал оставлять сестру в одном замке с человеком с шелковыми ушами, чье проклятие в новолуние могло ее убить. Выслушав стрекот и щелканье своих хозяев, Повар прочистил горло.

– Твоя душа расколота надвое, – сказал он. – Ты выбрал свое проклятие, когда тебе выпал шанс от него избавиться, и это делает твой случай… сложным. Впрочем, ты можешь быть полезен. Но если ты поступишь на службу к моим хозяевам, тебе и твоему проклятию потребуются некоторые… улучшения.

Новый главный составитель отдела контрактов любил наблюдать за тем, как встает солнце, сидя с чашечкой чая в саду, устроенном на крыше дома. Но поднявшись в свой сад однажды утром, он обнаружил, что в предрассветных сумерках его ожидает иное зрелище. Главный составитель увидел долговязого юношу в одежде из белого болотного шелка. Его волосы пребывали в беспорядке, и движения были им под стать. А по лицу и плечам бегали пауки.

– Как ты сюда попал?

– Точно так же, как планирую отсюда убраться. – В улыбке юноши было что-то странное. – Можете считать меня посланником. И мои хозяева настоятельно рекомендуют отнестись к этому письму со всем возможным вниманием. – Он положил на шпалеру белый конверт.

Главный составитель уже громко звал слуг, которые бежали по лестнице, чтобы защитить своего работодателя. Но вместо того чтобы испугаться, юноша вдруг захохотал. С первыми лучами солнца, пронзившими горизонт, его смех превратился в оглушительный крик. Кожа юноши покрылась волдырями, похожими на укусы комаров, затем они лопнули, обнажив пучки белого пуха. Юноша развел руки, потом вся его фигура исказилась и съежилась, а крики с каждой секундой становились все выше и пронзительнее.

Наконец одежды из белого шелка упали на землю, и крылатое существо взмыло в воздух. Когда оно скрылось из виду, его вопли превратились в тонкие, рвущие нервы «кха-а-а» черноголовой чайки. Ознакомившись с письмом Младших братьев, чиновники Канцелярии были вынуждены отнестись к предложениям двух «юных бродяжек» куда серьезнее.

По Рэддишу поползли слухи, что у Младших братьев отныне два посланника: мальчик-чайка и женщина – летучая мышь.

– Это же отлично! – твердо заявила Леона, принимая из рук Повара чашку с бульоном. – Днем я человек, а ночью – летучая мышь. А твой брат, – она кивнула на чайку, которая примостилась у Неттл на плече, – будет человеком ночью и чайкой днем. Таким образом один из нас всегда сможет слетать к Младшим братьям, если возникнет такая необходимость. – Странно было видеть инспектора в человеческом обличье. На ней даже белый пиджак из валяного болотного шелка смотрелся элегантно и строго.

– Но так вы никогда не освободитесь от своих проклятий! – возразила Неттл, которой не давала покоя цена ее свободы.

– Поверь мне, это небольшая цена за то, чтобы стать посредником между Марью и человечеством! – улыбнулась Леона. – Уверена, мои старые коллеги уже позеленели от зависти.

– Что ж, ты в конце концов получил возможность прожить две жизни, – сказала Неттл Яннику чуть резковато, но на самом деле она не могла на него злиться. Даже сейчас она знала, что он думает о своем гнезде, самке и птенцах.

– А в Пакте что-то сказано о послах? – спросила Неттл.

К ее удивлению, Леона рассмеялась.

– Кто знает? У Канцелярии есть веские причины не показывать людям этот документ. В нем царит полный хаос. Люди во время переговоров были сами не свои от страха и сходили с ума от близости Мари, а существа оттуда думают совсем не так, как мы. Некоторые страницы Пакта покрыты отпечатками лап и прожжены золотыми слезами. С таким же успехом стороны могли пытаться договориться, махая друг другу рыбами с противоположных берегов. Все знают, в чем суть этого документа, но, когда речь заходит о деталях и нюансах, никто не может сказать ничего внятного. Но Пакт работает, потому что все хотят, чтобы он работал. Не стоит недооценивать силу добрых намерений.

– Я не смогу защищать вас, если вы улетите в Марь, инспектор, – сказал Галл. Он был единственным, кроме Неттл, у кого новая сделка вызвала сомнения.

– Разумеется, не сможешь, – ответила Леона. – Галл, я освобождаю тебя от службы.

Галл моргнул единственным глазом и уставился на свою нанимательницу так, будто она внезапно ударила его камнем.

– Что?

– От тебя теперь никакого проку, – жизнерадостно заявила Леона. – Я не могу послать тебя в бой, не подвергнув при этом опасности жизнь обычного человека. И зачем мне тратить деньги на содержание кареты, если ночью я могу долететь куда угодно?

– Но… ведь контракт был заключен до конца моих дней, – медленно проговорил Галл.

– Твой контракт с лошадью, – поправила его Леона. – А твой контракт со мной действует столько, сколько я захочу, и я его расторгаю. Думаю, ты уже сполна отработал потраченные на тебя деньги. Так что отправляйся домой, глупыш.

И Галл отправился домой.

Переговоры между Канцелярией и Освободителями растянулись на много месяцев, но в конце концов в присутствии Книгоноши был подписан договор. Освободителям разрешили обустроить базу на Мелководье, в месте не таком опасном, как затопленный курган. Канцелярия пообещала не арестовывать проклинателей и не мешать поставкам продовольствия, пока те ведут себя смирно. Также Канцелярия обязалась держать в секрете расположение базы, чтобы одержимые местью добропорядочные граждане не явились к ним вершить правосудие. А людям, в душах которых зрело проклятое яйцо, разрешили искать убежища у Освободителей.

Тем проклинателям, которых Келлен смог избавить от бремени проклятого яйца, дозволялось вернуться во внутренние земли Рэддиша. Именно этот пункт в первую очередь подтолкнул Освободителей к подписанию договора. Соглашение не было идеальным, как и любой другой контракт. И точно так же всем было ясно, что у жителей Рэддиша уйдет немало времени на то, чтобы перестать смотреть на проклинателей с ужасом и отвращением.