Ева Никольская - Зачарованный город N
Гай Светлоликий сменил позу, опустив ноги на каменное возвышение, на котором величественно, будто трон, стояло его любимое кресло. Напротив располагалось одно из трех зеркал, находящихся в комнате. Явившись сюда, хозяин передвинул его с помощью левитации поближе. У стены в паутине из прочных тросов висел саркофаг – отличное место для отдыха и восстановления сил. Эта комната находилась как раз над залом с источником, на котором некоторое время назад повелитель оставил сейлин. После беседы с жирным карликом ему нестерпимо захотелось посмотреть, чем сейчас занята его тоненькая девочка. Недолго думая, Светлоликий взмахнул рукой и с любопытством уставился на свое расплывающееся отражение. Вскоре из туманной дымки проступили очертания большого зала, и золотые губы растянулись в улыбке. Зоя тихо посапывала, свернувшись калачиком на каменном ложе. Разбросанные вокруг лоскуты создавали творческий беспорядок, на фоне которого ее хрупкая фигурка выглядела еще более миниатюрной и беззащитной.
– Источник сморил тебя, малышка, – покачал головой золотой «юноша», продолжая улыбаться. Почти нежно, почти по-доброму, почти… – Завтра я устрою тебе незабываемое пробуждение. – Его губы раздвинулись, обнажая чуть заостренные зубы. Белое с золотым – гармонично и жутко в своих необычных формах. – А сейчас у меня много дел, – он вздохнул и, щелкнув пальцами, растворил картинку в тумане, который очень быстро рассеялся.
Повелитель медленно поднялся, едва уловимым движением кисти вернул зеркало на его обычное место, после чего подошел к стоящей посреди зала конструкции, похожей на странный гриб, поднялся по ступеням возвышения, на котором он стоял, и положил ладонь на квадратную «шляпку». По ее поверхности поползли тонкие светящиеся нити. Они разветвлялись и сплетались друг с другом, образуя причудливый узор. Когда вся геометрически правильная вершина заполнилась искрящимся рисунком, раздался короткий щелчок, и «шляпка» раскололась на четыре части. Взору хозяина открылась гладкая плита, на которой лежали три золотых браслета. На каждом из них красовалось по одному камню: красный, зеленый и голубой.
– Этого для него будет достаточно, – пробормотал Светлоликий, забирая крайние украшения. Лежавший посередине браслет сиротливо мигнул изумрудным огоньком, когда расчерченная световым орнаментом коробка начала вновь соединяться, пряча его от посторонних глаз. Забрав украшения, хозяин Неронга по-кошачьи мягкой походкой направился к выходу. Он был так сильно погружен в свои мысли, что не заметил, как в глубине одного из зеркал зажглись и тут же погасли две алые точки.
Глава 3
Спасение утопающих —
Дело лап тех, кто их топит.
Я опять пила свет. Втягивала в черные недра своего странного тела его потоки, постепенно превращая их в беспроглядную тьму. Словно нелюбимый напиток, свет добросовестно избавлял меня от жажды, но не вызывал при этом наслаждения. Я чувствовала легкую пульсацию в непроглядном мраке своей новой сущности и… продолжала пить свет. Когда же придет чувство насыщения? Мало мне, мало… мало! Откуда такая прожорливость? Будто меня не кормили и не поили как минимум месяц. Или это мои страхи выражаются в столь абстрактной форме? Н-да… вредно увлекаться сюрреализмом: всякие кошмарики преследовать начинают. И во сне, и наяву.
Понимание того, что сплю, делало происходящее менее пугающим. Раньше бывало, что я погружалась в ночные грезы, где могла бегать в образе дикой кошки, или примеряла на себя облик мужчины, или становилась девушкой с чужой внешностью. Чем это было вызвано – бесконтрольными фантазиями творческой натуры либо памятью прошлых жизней, бережно хранимой в неизученных уголках памяти, как знать. Но факт оставался фактом: в чьих только шкурах я не оказывалась в своих сновидениях. Разве что прожорливым беспозвоночным мне еще бывать не доводилось. Сейчас же я напоминала себе именно его. Сотканная из теней медуза, скрещенная с каракатицей, отпущенная на вольное плавание по океану света. Хоть барахтайся, хоть пей, хоть думу думай об удивительно питательном мерцающем пространстве. Оно не сопротивлялось, позволяя пожирать себя, и наблюдало за мной алыми прорезями внимательных глаз.
Э-э-э… это еще кто? Мои бесчисленные щупальца потянулись к визитеру, силуэт которого постепенно проявился на фоне светового облака. Прямоугольная морда, острые уши, безупречная белизна клыков, сверкнувших в роскошном оскале, и две гибкие змейки приветливо виляющих хвостов, которые, казалось, жили своей жизнью отдельно от тела. Привет, Красотка! Добро пожаловать в бред моего подсознания!
– Нет, глупышка, это не сон и уж точно не бред, – приятный женский голос явно принадлежал собаке, хоть она и не произносила слов.
Решив изучить сей феномен получше, я выбросила пучок извивающихся тентаклей в ее направлении, но предостерегающее рычание заставило меня смущенно поджать лапки. Хм, а я неплохо освоилась в новом теле. Даже удобно: костей нет – ломать нечего. Глаза, уши и мозги вроде как отсутствовали, но от этого я видела не хуже, слышала даже лучше и размышлениям предавалась без проблем. Я походила на привидение, которое прекрасно обходится без осязаемых оболочек. Моя плоть – сгустившийся черный туман, мое предназначение – поглощать свет.
– Надеюсь, ты уже успела как следует подкрепиться, – сказала четвероногая собеседница, разглядывая меня. Она все так же не открывала пасть, но это не мешало нам общаться ментально. Я ведь тоже изъяснялась мысленно, ибо сложно говорить ртом, которого нет в наличии.
– Меня отказались кормить, – пожаловалась я, продолжая наш беззвучный диалог. – Жадины! – Общаться с этим красноглазым фантомом на просторах собственного сна было совсем не страшно, даже забавно.
– Я про другое, – Красотка насмешливо фыркнула, мотнув головой. И откуда только мне известно ее имя? Еще при нашей первой встрече оно вспыхнуло в голове, как сигнальная лампочка. Телепатия или случайность? – Ты же спишь в самом центре энергетического источника. Он питает тебя, сейлин. Понятно?
Понятно ли мне? Хм… да, но только в общих чертах. Я хотела по старой памяти пожать плечами, но вместо этого получилось какое-то волнообразное движение черного «покрывала», распластанного на поверхности светового океана. Полосатая гостья с ярко-красными глазами нетерпеливо переступала с ноги на ногу, стоя на сверкающей платформе из крошечных искр. Надо же, а я и не заметила, когда это чудо под ее лапами успело материализоваться. Или она вместе с ним из светящегося зарева выплыла?
