Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

– Мои хозяева согласны подписать контракт только с Освободителями! – настаивал шелковоухий. – А не с одним человеком!

– У нас нет на это времени! – процедил Эммет сквозь зубы.

– У вас и корабля нет, – неожиданно жестко заметил шелковоухий. – Если согласитесь, что мальчишку продают Освободителям, а не вам, мои хозяева сплетут для вас плот.

– Что ж, хорошо, но… – Эммет вдруг заметил, что клерк с совиными глазами уже наколдовывает контракт, водя пером, точно волшебной палочкой. – Погодите-ка, дайте сперва посмотреть!

– Я устала от этого, – прожужжал громоподобный голос, так что палуба Белой лодки задрожала. Эммет запрокинул голову и с изумлением увидел, что на небе сияют две новые луны и каждая представляет собой переливающийся фасеточный глаз. Когда стрекоза, заправлявшая аукционом, успела стать такой огромной? Или она только притворялась метровым насекомым, втиснув свою гигантскую истинную сущность в украшенное драгоценными камнями изображение?

– Не люблю людей, – продолжала она. – Ваши сердца пахнут землей и по́том. Вы пропускаете ноты, когда поете. Слишком легко истекаете кровью. Расхаживаете, увешанные историями, как колючими плетьми, и сами того не замечаете. Спотыкаетесь и ломаете все на своем пути. Вы слишком привязаны к реальности и тратите ее на себя понапрасну. Мое терпение на исходе. Подписывайте и убирайтесь.

Итак, Шэй Эммет, человек с белыми ушами и Келлен-Расплетатель сделали, как велела стрекоза, и пообещали Книгоноше соблюдать договор. Шэй Эммет ничего не почувствовал, но он знал, что отныне они будут накрепко связаны контрактом и нити их душ сейчас меняются и твердеют. Когда он передаст оплату, Расплетатель будет обречен вечно служить ему.

Повинуясь командам, которые звучали как далекие крики птиц, тени в белых перчатках натянули снасти и подняли черный якорь. Ветер наполнил паруса, и белая палуба закачалась под ногами Эммета. Он протянул руку, чтобы ухватиться за поручень, и в этот миг луна исчезла за темным сгустком облаков… Его пальцы наткнулись на гладкую поверхность дерева как раз вовремя, чтобы предотвратить падение. Луна вырвалась из облачных тенет, и Эммет понял, что опирается на тонкую мачту, на которой закреплен квадратный парус из мерцающего паучьего шелка.

Он стоял на плоту из сломанных досок, скрепленных паутиной. Белая лодка и Подлунный рынок растаяли, как сон. Вокруг было тихо и спокойно, только облака неспешно скользили по небу; серебристые отражения, что вторили им, рябили от капель, срывавшихся с величественных, поросших мхом деревьев. На плоту рядом с Эмметом стояла большая клетка. Внутри нее дрожал Келлен-Расплетатель, мальчик, который доставил ему столько хлопот и расходов.

Шэй Эммет с облегчением выдохнул. Ему казалось, будто он очнулся от бредового сна. Подлунный рынок был кошмаром, в котором ничего не поддавалось его контролю, – да и сам он, вероятно, вышел из-под контроля. Но это уже не имело значения, ведь он преуспел и получил то, чего добивался, и снова был в здравом уме.

– Надеюсь, впредь ты будешь не столь инициативен, Келлен, – сказал он и порадовался своему спокойствию и сдержанности. – Повинуйся моим приказам, и только моим. Не делай ничего, что может навредить мне или моим интересам. Не пытайся сбежать или покалечиться. Не разговаривай, пока я не разрешу. Можешь дышать, но больше ничего не делай без моего на то дозволения.

Было крайне важно как можно раньше отдать продуманные и верно сформулированные приказы. Теперь они начнут внедряться в душу Келлена, становясь его неотъемлемой частью и принуждая его повиноваться.

Неподалеку плеснула рыба. Эммет подпрыгнул от неожиданности и смутился. Где он? Почему Тэнси еще не вернулась? Как ему управлять этим плотом без лиры, которая наполнит паруса ветром, и без Хозяина леса, который бы орудовал шестом?

– Что ж, пора тебе заняться делом, Келлен, – сказал Эммет. – Умеешь грести?

Он посмотрел на клетку и застыл, снова ощутив, как плот исчезает из-под его натренированных ног. Дверь клетки была распахнута настежь, а сам Келлен исчез. Возможно, Эммета напугала вовсе не рыба. Он снова услышал тихий плеск и заскользил взглядом по поверхности воды. Метрах в двадцати от плота Эммет заметил голову одинокого пловца.

– Келлен! Немедленно вернись!

Но мальчик и не думал подчиняться. Почему? Как Келлен мог нарушать контракт, засвидетельствованный Книгоношей? Эммет схватил весло и бросился в погоню. Мальчишка явно направлялся к темневшей впереди плавучей громаде.

Подобравшись поближе, Эммет понял, что это было его собственное, наполовину затонувшее судно. Келлен уцепился за обломки корпуса и подтянулся вверх, отплевываясь от воды и хватая ртом воздух.

– Остановись! Не двигайся! – снова попытался скомандовать Эммет. – Никаких больше выступлений и геройств!

– Нет, это ты не двигайся! – прокричал в ответ Келлен. – Вместе со своим существом! Думал, я не замечу? – Мальчишка ткнул пальцем в дерево в десяти метрах от себя, и Эммет заметил в его тени парящую над водой серую фигуру в капюшоне. Ее очертания расплывались, а там, где должны были находиться руки, белели кости.

Моя Танцующая звезда. Эммет почувствовал, как к нему возвращается вера в себя. Вместе с постепенно возвращавшимся имуществом.

– Если хоть кто-то из вас ко мне приблизится, – не унимался Келлен, – я утоплюсь! Или порежу себе руку гвоздем и прыгну в воду, чтобы меня сожрали рыбы и пиявки!

– Я запрещаю тебе! – крикнул Эммет.

– Ты не можешь ничего мне запретить! – возразил мальчишка. Он дрожал от холода, но выражение лица у него было явно торжествующее. – Контракт не вступит в силу, пока ты не заплатишь! До тех пор, пока ты не отдашь Неттл, надо мной нет твоей власти!

Неттл цеплялась за высоко расположенную ветку, чувствуя, как сминается под пальцами мягкий липкий мох. Как она здесь оказалась? Воспоминания были словно окутаны туманом. Она помнила битву на шлюпе, распахнутые вороньи клювы, из которых сыпались гортанные угрозы, блеск кинжалов. Помнила темно-синюю кровь на залитой лунным светом палубе. Помнила, как вскарабкалась на бушприт, схватилась за ветку, мимо которой они проплывали, и быстро перебралась на нее.

Что-то тихо щелкнуло рядом. Это был Янник, ее любимая чайка. Он неуверенно подпрыгивал в воздухе и как-то странно выгибал крыло, когда пытался им взмахнуть.

– Ты ранен, – мысленно сказала Неттл, чувствуя его боль. Теперь она вспомнила: Янник бросился на кого-то, чтобы ее защитить.

– Ну что за глупости! – Тэнси смотрела на Неттл, стоя в своей костяной лодке. – Хозяин леса, немедленно спусти ее!

Высокий зверь с оленьими рогами шагнул с корабля на спираль толстого корня, наполовину покрытого водой, и начал взбираться вверх по стволу. Луна раскрасила пятнами серебра его бледный силуэт. Впрочем, на полпути Хозяин леса остановился и осторожно проверил, выдержит ли его очередная ветка. Ветка протестующе затрещала.

Хозяин леса был очень ловким и оттого казался легким, как перышко. Но Неттл вдруг поняла, что он гораздо тяжелее ее. И тонкие ветки ближе к верхушке дерева вряд ли его выдержат. Сейчас от Неттл его отделяли метра три, и было ясно, что забираться выше он не рискнет.

– Бесполезная вешалка для шляп! – Тэнси подобрала мокрые юбки, сошла с костяной лодки и сама принялась карабкаться по стволу.

Тэнси была стройной, и, когда она миновала Хозяина леса, верхние ветки стали сгибаться под ней, но не ломались. Добравшись до ветки, на которой сидела Неттл, она сердито на нее посмотрела.

– Улетай, – мысленно велела Неттл Яннику, заведомо зная, что брат не послушается.

– Я не собираюсь ждать, пока мы тут обе не околеем от холода, – заявила Тэнси. В свете луны ее лицо казалось мертвенно-бледным. – Или ты сама спустишься вниз, или я буду трясти эту ветку, пока ты не свалишься.

– Если я свалюсь, то сломаю шею или утону, – ответила Неттл. Сердце отчаянно колотилось в груди. – А мистеру Эммету я нужна живой, не так ли?